Что случилось с секретарём Ким? Книга 1 - Кён Юн Чон

Несмотря на то, что Ён Джун всё это время говорил с улыбкой на лице, его глаза помрачнели, а взгляд устремился куда-то вдаль. Ми Со подумала, что бы там ни подразумевалось под этими «призраками», на этот раз в его словах не было ни капли лжи. Когда она посмотрела на вице-президента взглядом, полным сожаления, он внезапно вскрикнул, чем ужасно напугал её. Девушка аж подпрыгнула от неожиданности.

– Мамочки! Да кто ж так пугает-то!

– Вот именно это происходит со мной.

Держась за сердце, которое бешено стучало от внезапного испуга, Ми Со спросила с подозрением:

– То есть вы хотите сказать, что «призрак» появился именно в момент поцелуя?

– Ага.

– Ха-ха, не выдумывайте.

– Говорю же, это чистая правда.

Ми Со не смогла сдержать лёгкой усмешки. Пожав плечами, она уверенными шагами направилась в сторону ресторана.

– Это то место, о котором я вам говорила.

– Ого, «Шкурка, уходи!», ничего себе! Мне уже по вкусу название заведения, отсылка к поэзии достойна уважения.

– Скажите, отличное? Мне тоже оно очень нравится!

– А какое здесь основное блюдо?

– Свиные шкурки!

* * *

Ён Джун внимательно оглядывал старое неприглядное помещение, и с растерянным видом тихо произнёс:

– Я впервые в таком… месте.

– Не обращайте внимания на обшарпанную обстановку, тут очень вкусно.

– Правда?

Ми Со жарила шкурки на решётке для гриля, переворачивая их с одной стороны на другую. Затем, коварно улыбнувшись и подняв одну бровь, она сказала:

– Постойте. Мне кажется или наша встреча начала напоминать ознакомительный тур для принца по жизни простых крестьян? Возьмите-ка щипцы и пожарьте для меня шкурки. Как-никак это же моё первое свидание.

Схватившись за живот, Ён Джун разразился громким хохотом. Глядя на то, как он искренне смеётся, Ми Со почему-то вдруг задумалась о разных событиях своей жизни, которые вереницей пронеслись у неё в голове.

С самого начала своей взрослой жизни Ён Джун был единственным мужчиной, с которым она держалась за руки, помимо отца. Первым мужчиной, с которым она танцевала свой первый медленный танец, тоже был Ён Джун. Мужчиной, с которым она могла пить из одного стакана. Мужчиной, который во время холодной погоды мог одолжить ей что угодно, вплоть до перчаток, шарфа или своего пальто. Мужчиной, который мог позвонить ей в любое время дня и ночи. Ён Джун был для неё первым и единственным во всем.

«И даже в этом, – мысленно добавила девушка. – Этот наглец забрал у меня даже мой первый поцелуй! Не говоря уже о моём первом свидании! – А затем она глубоко задумалась: – Но разве мне грустно от этого? Разве я злюсь? Более того, мне даже подумать страшно, что на его месте мог бы быть кто-то другой. Рядом с ним мне всегда так и спокойно, не это ли знак того, что он мне нравится?»

Ён Джун всё ещё продолжал громко смеяться, воочию демонстрируя свои белоснежные ровные зубы. Он уже давно не выглядел таким умиротворённым. Наблюдая за этой картиной, Ми Со тоже ощутила спокойствие на душе.

– Мы всегда собираемся здесь с отцом и сёстрами.

– В этом ресторане настолько вкусно?

– Нет, не в этом дело. Просто когда надо одновременно накормить много голов, не потратив кучи денег, это наилучший вариант. Не так-то просто заказывать дорогущую корейскую говядину, когда ты весь в долгах и можешь позволить себе только дешёвые свиные шкурки. Мы еле сводили концы с концами.

Хоть Ми Со и говорила об этом с улыбкой, Ён Джуну было совсем не весело.

– Неужели это правда?

– Да ладно вам, не воспринимайте всё так всерьёз.

– Но твои слова звучали очень правдоподобно.

– Ну ладно, если оценивать степень правдивости моего рассказа, то, пожалуй, потянет где-то на пятьдесят один процент.

Ён Джун довольно ухмыльнулся, услышав свою собственную шутку, которую Ми Со виртуозно использовала против него же самого.

– Расскажи про своего отца.

– Ну что сказать. Он рокер.

– Что-что?

– Помните, я говорила, что у него был магазин музыкальных инструментов, который он потерял, будучи обманутым своим другом? После этого он долгое время пытался найти себе новую работу, но всё было тщетно. Каждый раз он терпел неудачу раз за разом. Но сейчас, к счастью, всё наладилось, теперь он играет на гитаре в группе, которая выступает на различных мероприятиях. У него есть стабильная зарплата и любимое дело.

Ён Джун помнил, что отец Ми Со разорился, но он впервые узнал, что произошло с ним дальше. Он не понимал, как реагировать на эту новость, оттого был в раздумьях: ему следует проявить сожаление или сказать, что всё сложилось к лучшему?

– Но всё очень удачно сложилось, не правда ли? – вдруг спросила Ми Со.

Мужчина оживлённо закивал, радуясь, что она сама подсказала ему ответ.

– Чтобы заплатить за обучение сестёр, он брался за любую тяжёлую работу, за которую платили много денег. Однажды на одной из подработок он даже сильно поранился, а как-то раз взял большую ссуду, чтобы вырваться из бедной жизни раз и навсегда. Но в итоге мы только ещё больше погрязли в долгах… Я думаю, что всему виной было то, что он занимался не тем делом, к которому лежит душа. Когда сейчас вижу, как он на старости лет наконец нашёл любимое занятие и смело наслаждается жизнью… Когда вижу, как мечты сестёр стать врачами превратилась в реальность… Я понимаю, что всё действительно сложилось как нельзя лучше.

Ён Джун внимательно вслушивался в каждое слово Ми Со, а затем, взглянув ей прямо в глаза, спросил:

– А твоя мечта не сбылась?

– Даже не знаю. Кажется, я уже давно позабыла, что такое мечта.

– Говоришь, как моя бабушка.

Ми Со прикрыла рот рукой и захихикала, но Ён Джун не остановился на этом. С присущим серьезным голосом он продолжил расспрашивать её:

– Разве ты не винила свою семью всё это время?

– Что вы, как я могу в чём-то винить родных? Конечно же нет!

Она всё ещё широко улыбалась, но от вице-президента не скрылась едва-едва заметная тень сомнений, промелькнувшая в её глазах.

– Когда кто-то живёт в ущерб себе и постоянно помогает другим, то люди, конечно, назовут это осмысленной жизнью. Но на самом деле это не так. Это всего лишь пустое существование в урон себе и потеря себя из-за глупого самопожертвования. Окружающие хоть и будут тебя безмерно уважать за это, но