Опасный водоворот - Андраш Беркеши

— Сын… мой… Лаци… сынок… Пришел?.. — Затем снова наступила глубокая тишина, нарушаемая только приглушенным плачем тетушки Мари и неровным дыханием юноши.

— Что случилось, отец? Кто вас?

В старике затеплилась жизнь. Чувствовалось, что он понял вопрос и, собрав остаток своих сил, хочет ответить. Глазами подозвал сына поближе.

Юноша понял, что означал немой, предсмертный взгляд отца. Наклонился к шепчущим губам:

— Контр…ре…волю…цио…неры у…би…ли… Вереш-Хорват… Отплати… сынок… мой…

В глазах у Ласло все завертелось, пошло кругом… Ум помутился… Ему казалось, что какая-то сверхъестественная, демоническая сила рвет на куски его душу и тело.

Глаза отца стекленели. «Неужели умер?.. Нет, нет, вот шевельнулась правая рука… шарит под одеялом…»

Ласло поднимает одеяло. Глаза его следят за движением отцовской руки. Умирающий старик что-то судорожно сжимает в руке. Протягивает сыну. Да, он что-то хочет передать ему. Юноша вытянул руку… Пальцы разжались, губы снова зашевелились, и Ласло услышал шепот:

— Это… оставляю тебе… Он твой… в наследство… — и на исстрадавшемся лице мелькнула улыбка, улыбка торжествующей победы, которая сильнее смерти. Сердце старика перестало биться. Он умер со счастливым сознанием исполненного долга.

Ласло держал в руке красную книжечку. Отцовское наследство… Он не мог оторвать от нее взгляда. Новый партийный билет, выданный всего несколько недель назад.

Опершись жестким костлявым подбородком на ладонь, сидел он на Вечернем холме, как когда-то в детстве. Короткие белокурые волосы трепал ветер. На востоке забрезжил рассвет. Тонкая золотистая полоска зари реяла там, вдалеке, где поле сливается с небом. Розовые барашки облаков плыли на запад. Звезды мало-помалу блекли, угасая одна за другой. В раскинувшейся за особняком деревне появились признаки пробуждающейся жизни. Особняк Вереш-Хорвата. Ласло смотрел на освещенный особняк бывшего помещика.

«Вереш-Хорват, Вереш-Хорват… Что говорила тетушка Мари? На груди у него была национальная эмблема величиной с ладонь. У остальных тоже. И все они кричали: «Да здравствует революция!»

О чем это спрашивал цегледский крестьянин? Ах да, вспомнил: «Какая же это революция, если коммунистов вешают?» И я ответил: «Обижают только тех коммунистов, которые совершили преступление». А какое преступление совершил мой отец? Только то, что был коммунистом. Да еще то, что участвовал в разделе имения Вереш-Хорвата. Да, так и кричал Вереш-Хорват остальным убийцам: «Бейте того, кто разделил мою землю!» Тетушка Мари слышала. В этом отец был виновен. Убили самого лучшего, самого честного человека, и на убийцах были красно-бело-зеленые эмблемы. А в руках отца — партийный билет. Мое наследство… Самое дорогое свое сокровище отец оставил сыну-убийце. Да, я убийца. Я тоже помогал убивать отца… Был другом Чатаи!» Он посмотрел на свой увесистый кулак. «Да, этим вот кулаком я ударил человека, единственная вина которого была только в том, что он коммунист…

А теперь? Как жить теперь? Эржи… Эржи я потерял и отца потерял… Веру тоже потерял, а теперь нет у меня и чести…»

Уже совсем рассвело. Голубизна неба, белые прозрачные облака предвещали погожий день.

Издалека послышался гул. Он узнал характерный звук реактивного самолета.

Ласло с любопытством посмотрел на небо. Со стороны Сольнока над Тисой летели три самолета. Они приближались с невероятной быстротой. И вот уже стремительно пронеслись над его головой, сверкнув пятиконечными красными звездами. Их фюзеляжи отражали лучи восходящего солнца. Из-за деревни, с Сентешского шоссе, ветер доносил грохот танков. Сердце Ласло радостно забилось…

По дороге прогромыхала длинная колонна огромных стальных машин. На командирском танке реяло красное знамя. Они шли в глубь страны.

«Началось!..» — всем сердцем почувствовал юноша. Внезапно у него мелькнула мысль о бегстве. Но тут же перед глазами встал образ умирающего отца. «Нет… я не могу бежать. У меня в кармане — наследство отца. Здесь маленький дом, в котором я родился, где умерла моя мать, где убили моего отца. И здесь родная земля. Вечерний холм. Здесь Тиса, бескрайняя равнина… Это моя родина, ее не возьмешь с собой…»

Что ждет его?.. Он не знал, да и не все ли равно? Ведь хуже того, что случилось, нельзя и придумать: его подло обманули, лишили всего, что было для него самым дорогим на свете.

«Кружок имени Петефи» был создан в 1955 году для пропагандирования среди молодежи идей марксизма-ленинизма. Однако с весны 1956 года он стал легальным форумом реакции, выносившей на собрания кружка обсуждение внутрипартийных дел, подвергавшей грубой клеветнической «критике» политику и деятельность партии и правительства.

ДИС (Союз трудящейся молодежи) — молодежная организация в Венгерской Народной Республике, существовавшая до 1956 г. В марте 1957 года образован Венгерский коммунистический союз молодежи. — Ред.

Йожефварош — район Будапешта. — Ред.

Хольд равен 0,57 гектара. — Ред.

Гёдёллё — дачное место под Будапештом. — Ред.

«Горизонт» — магазин в Будапеште, где продавались советские книги, ноты, картины, произведения прикладного искусства. — Ред.

Парламент — историческое здание на берегу Дуная, где помещаются Государственное собрание и Совет Министров ВНР. — Ред.

Союз партизан — общественная организации, объединяющая бывших участников движения Сопротивления периода второй мировой войны. — Ред.

Партия мелких сельских хозяев — одна из реакционных политических партий довоенной Венгрии. Основана в 1929 году. Отражала интересы зажиточных крестьян и кулаков. В первые годы после освобождения Венгрии Советской Армией входила в Народный фронт. В 1947 году лидеры этой партии участвовали в контрреволюционном заговоре Надь Ференца — Дальноки. — Ред.

Переулок Корвин — изогнутый полукольцом узкий переулок около кинотеатра «Корвин». Подлинное название — переулок Кишфалуди. Так называемая «группа переулка Корвин» — один из опаснейших очагов контрреволюции. — Ред.

Будафок — дачное место под Будапештом. — Ред.

Палинка — венгерская водка. — Ред.

«Секейский гимн» — националистическая песня венгерских реваншистов, требовавших отторжения Трансильвании от Румынии в присоединения ее к Венгрии. — Ред.

В гостинице «Британия» после поражения Венгерской Советской Республики в 1919 году реакционеры расправлялись с венгерскими коммунистами. — Ред.

В кафе «Пильвакс» находился штаб начавшегося 15 марта 1848 года восстания, которое положило начало венгерской революции 1848—1849 годов. Одним