Даниил Курсовский - Уходя — не уходи

 - Я сказал тебе, что если ты пойдешь со мной сейчас, и если когда-нибудь потом ты почувствуешь, что хочешь уйти, я не стану тебя удерживать ни мгновения. Но затем я кое-что добавил к сказанному. Ты – помнишь?..

 - Да, кажется, я что-то припоминаю...

 - Ты припоминаешь, а я помню. Слово в слово.

 - Слово в слово?

 - Да. И могу сейчас это повторить.

 - Не нужно. Я вспомнила. Ты попросил меня предупредить тебя заранее, когда я захочу уйти. Чтобы у нас была еще одна, последняя ночь.

 - И ты согласилась на это условие. 

 - И я согласилась на это условие.

 - И эта ночь у нас будет сегодня?..

 - Да. И когда я проснусь утром, завтра, тебя уже не будет рядом. Ты оставишь свои ключи и захлопнешь дверь. Ты не будешь звонить мне, не будешь писать, и не будешь ждать меня. Я все равно не вернусь.

 - Все правильно. Мне приятно, что мы так хорошо все помним и так замечательно понимаем друг друга. Но у меня есть только один вопрос. Сверх программы, так сказать... Могу я его задать?...

 - Ну, попробуй...

 - Эти полгода мы очень хорошо относились друг к другу. Мы никогда не перегружали друг друга проблемами, и никогда не портили друг другу настроение. Правда, мы ни разу не говорили о любви. Это слово мы даже не упоминали... Но зато мы подарили друг другу много радостей, и не только в постели...Так почему это не может и дальше так продолжаться?.. Почему мы не можем и дальше оставаться друг с другом вот так?..

 - Это не один вопрос. Это два вопроса. И я не буду на них отвечать. Это ведь вопросы сверх программы, не так ли?.. А бонусов наше соглашение не предусматривает!..

 Мужчина смотрит девушке в лицо долгим взглядом, и ей очень хочется опустить глаза. Но она выдерживает. Она – такая кошка, которая никогда не отводит своих глаз.

 Мужчина говорит:

 - Ну что ж, тогда пойдем потанцуем. Вечер еще только начался, и вся ночь впереди!..

 А вот и ночь. За окном, впрочем, еще совсем светло. Поэтому жалюзи плотно закрыты. В спальне – приглушенный свет настенного бра.

 Он освещает ту самую широкую кровать, на которой сейчас под легким одеялом лежит мужчина.

 Тикают часы.

 Улетают мгновения.

 Мужчина ждет.

 В комнату входит девушка.

 На ней – все та же длинная ночная рубашка, что и утром.

 Девушка спрашивает:

 - Может быть, мне ее снять? 

 - Нет, не нужно. – отвечает мужчина. – Так лучше. Ты же знаешь - мне приятно совершать открытия.

 Девушка улыбается немного странной улыбкой, подходит к кровати, и, откинув одеяло, ложится рядом с мужчиной.

 Они лежат на спине, рядом, положив руки поверх одеяла.

 Тикают часы.

 Улетают мгновения.

 Но напряжения между мужчиной и девушкой нет.

 Между ними сейчас какое-то другое чувство.

 Что думает сейчас девушка, неизвестно мужчине.

 А он думает, то есть пытается не думать о ближайшем будущем – о том будущем, которое наступит утром. Он пытается думать только о том, что происходит сейчас.

 Но это ему плохо удается.

 Наконец, мужчина поворачивается к девушке, приподымается на локтях и долго смотрит ей в лицо.

 Она отвечает ему спокойным взглядом.

 Мужчина целует девушку.

 Она отвечает на его поцелуй.

 Она отвечает ему не холодно, не исполняя уговор, а горячо и страстно. И поцелуй поэтому длится долго, очень долго.

 Руки мужчины скользят по тонкой ткани рубашки. И обнаженное тело девушки под рубашкой чутко отзывается на эти прикосновения.

 «Но тогда почему? Почему?..» – думает мужчина, ничего не говоря, впрочем, вслух.

 Он гладит девушку долго, долго.

 Он слушает ее дыхание.

 Он шепчет ей какие-то слова.

 Она не просто слушает - она впитывает их.

 И тело ее становится жарким.

 Мужчина медленно поднимает ее рубашку вверх.

 Выше, выше...

 Девушка, помогая ему, приподнимает ноги, попку, спину...

 Когда открытыми оказываются уже ее груди, мужчина останавливается. Но не снимает рубашку совсем.

 В течение долгих месяцев это была их любимая игра.

 Мужчина любуется обнаженным телом девушки.

 Она смотрит ему в лицо.

 Она любит.. любила.. смотреть ему в лицо в такие моменты.

 Мужчина тоже смотрит ей в лицо. Но ничего не говорит.

 Потом вновь наступает черед поцелуев.

 Мужчина целует девушку в губы, в щеки, в шейку, он целует и посасывает ей соски. И они становятся твердыми.

 Он гладит и сжимает ее груди. И дыхание девушки становится глубоким.

 Мужчина покрывает легкими поцелуями нежный живот девушки, затем опускается ниже, ниже, и целует ее нежные складки, там, там и там, и девушка понемногу раздвигает свои ножки шире, шире, сгибает их в коленях, закрывает глаза, дышит прерывисто, и мужчина целует ей лоно, которое становится от этого все более и более влажным. Язык мужчины проникает глубже, глубже, отчего девушке делается очень, очень приятно. Ее желание нарастает.

 Но мужчина не торопится. Он находит кончиком своего языка все самые чувствительные ее точки. Все ее точки, которые так нравятся ему самому. И, касаясь их, чувствует, как они пульсируют ему в ответ.

 Поэтому где-то в глубине его сознания вновь оживает вопрос: «Ну тогда почему? Почему?..»

 Лоно девушки становится мягким, рыхлым, влажным.

 Девушка раздвигает ножки еще шире и еще удобнее сжимает их в коленях.

 Мужчина оказывается сверху девушки.

 Кончиком своего напряженного фаллоса он касается влажных нижних губ девушки, ласкает их круговыми движениями, и девушка отвечает на эту ласку новым, особенным вздохом.

 И тогда мужчина входит в нее – не быстро, и не медленно, а так, что это движение ощущается ими обоими как очень проникновенное.

 А затем он медленно выходит. Почти.

 И опять медленно проникает в нее...

 Постепенно эти движения ускоряются и становятся ритмичными.

 Девушка чувствует энергию, переполняющую мужчину, все ее естество отзывается на нее, и поэтому ее первый оргазм в эту ночь приходит к ней очень скоро, стремительным, ярким всплеском.

 Девушка встречает ее протяжным стоном.

 Мужчина чувствует, как его фаллосу вдруг делает тесно.

 Но до разрядки ему – им обоим - еще далеко.

 Этот мужчина очень хорошо владеет и своим телом, и своими чувствами.

 На некоторое время он замирает, явственно ощущая, как затихает пульсация в лоне девушке, как она вновь расслабляется.

 Подождав немного, мужчина выходит...

 Он целует девушку в закрытые глаза, в разгоряченную кожу щеки и шепчет ей на самое ушко:

 «Повернись на животик!..»

 Девушка послушно поворачивается животом вниз.

 Сбившаяся рубашка у нее на плечах.

 Мужчина не собирается ее снимать.

 Он гладит и целует ей спину, талию, упругие ягодицы и понятными движениями рук побуждает девушку вновь приподняться.

 Она становится на колени, прогибая спинку и приподымая попку, а руками берется за спинку кровати.

 «Как мне нравится, когда ты стоишь вот так!» – шепчет девушке мужчина. «Это очень, очень красиво!..»

 Девушка отвечает ему глубоким вздохом.

 Мужчина становится сзади нее, берет ее сильными и чуткими руками под бедра и медленно входит...

 «Ах!..» - полувздохом-полувскриком отвечает ему девушка.

 Сейчас она уже не думает о том, о чем напряженно думала все эти дни.

 Сейчас она просто отдается ему, чувствуя его власть над собой, и ей очень приятно отдаваться ему именно так, и ей очень приятна эта его власть.

 Второй в эту ночь оргазм приходит к девушке постепенно, в ритм углубляющимся толчкам, и ощущается ею намного ярче и проникновеннее, чем первый.

 Она выгибается как пантера, она стонет и вздыхает, она закрывает глаза, и крепче упирается руками в спинку кровати, и сильнее подается назад, чтобы полностью охватить собой фаллос мужчины.

 И тот очень рад этому. Он всегда бывает рад, когда девушке делается вот так хорошо.

 Это его опыт, его чувство, его уверенность и его мастерство. Это ее счастливая особенность – отвечать на его чувство и опыт так проникновенно и необыкновенно приятно для себя самой.

 Она знает, что в эту ночь, как и во все прошлые ночи, а часто и дни, ее ждут еще множество оргазмов.

 Она знает, что они будут охватывать ее волна за волной, сливаясь в один безудержный, фантастический по силе поток, который будет длиться до тех пор, пока мужчина не освободится, наконец, от накопившегося в нем семени.

 А потом он немного отдохнет, и все повторится сначала, во второй раз.

 И в третий.

 И может повториться даже и в четвертый – если только хватит ночи.

 Так происходит всегда, когда они бывают вместе.

 Вместе им всегда бывает очень, очень хорошо.

 Вот почему всю эту ночь мужчина продолжает спрашивать сам себя: «Почему? Ну почему?..»