Аугуст Гайлит - Новеллы

- На остров тебе больше возврата нет! - смеются.

Женщина мечется загнанной ланью. Она бегает по берегу туда и сюда, точно ища спасительной лазейки. Но кольцо вокруг делается все плотнее.

- Пощадите! - кричит она из последних сил, и в этом ее крике звучат безысходность, отчаяние и смертельный ужас. Но рыбакам это только доставляет удовольствие, их злобные глаза с превеликим интересом следят за круженьем беззащитной женщины. Вскоре, однако, пресытясь, они начинают проявлять нетерпение, браниться, грозить. Они кровожадны и жестоки.

- В море! В море! - слышатся безжалостные голоса.

- Чего еще это стерва ждет? - удивляются иные.

- Может, пособить ей? - глумятся пьяные.

И затем, точно шквал, грозный крик толпы:

- В море! В море! В море!

Женщина еще мечется, еще кидается туда и сюда, еще простирает руки, как бы прося о пощаде. Но видя вокруг себя лишь глухую злобу и презрение, падает обессиленно, бьется на земле, скребет песок, потом выпрямляется и входит в воду. Раздаются торжествующие возгласы, поношения, злорадные выкрики, народ ликует, кровь ударяет людям в голову и пьянит их.

Тут набежавшая волна с разбегу подхватывает женщину, как бы забавляясь, подбрасывает ее и, снова приняв в свои объятия, радостно клокоча, уносит от берега. Какое-то время в море еще мелькают ее белое платье, руки мокрые волосы, потом накатывают новые волны и накрывают Леэ, утаскивают ее на дно. Зачарованно любуясь игрой волн, словно на самое захватывающее зрелище, стоят и смотрят на это рыбаки. Они уже не неистовствуют, они испытывают наслаждение, и сладкая слюна наполняет их рты. Когда женщина не показывается больше на поверхности, они точно сбрасывают с себя оцепенение или пробуждаются от похотливого сна, причмокивают губами, сплевывают и начинают потихоньку расходиться по домом.

На берегу остается лишь Вайгла. Долго стоит он в одиночестве и не отрываясь глядит на пнистый бег волн. Седые волосы его вздыблены ветром, шейный платок развязался и плещется на ветру, словно прощаясь с той, что погибла.

Начальник пограничной охраны с двумя солдатами и с полицейским прибывает на место только к вечеру.

А я укладываю чемодан, чтобы бежать из этого проклятого места. Кое-кто из рыбаков и рыбачек приходит проводить меня, окружает повозку, но я не смею посмотреть им в глаза. В душе своей я проклял их на вечные муки и страдания. И пусть преследуют их несчастья так же, как жуткий рокот моря и вой ветров преследуют меня всю мою жизнь.

Я уже очень стар и не сегодня-завтра мне придет срок отойти к господу моему, я многое видел в жизни и многое пережил, однако ничто не запало мне в душу столько прочно, как то, что произошло там, на далеком острове.

1926

В последние годы культурная жизнь Эстонии стала намного оживленнее и разнообразнее. Значительно расширилось понятие литературной классики. Литературоведы и критики перестали быть суровыми судьями, которые отдавали предпочтение одним авторам прошлого, тогда как других замалчивали или же писали о них лишь в пренебрежительном тоне. Новое понимание культуры — это оценка всего культурного наследия во всем его богатстве и разнообразии. Выяснилось, что в эстонской литературной классике есть целый ряд авторов, о ком десятки лет не говорилось ни слова и творчество которых сознательно предавалось забвению. В первую очередь это относится к тем писателям, которые в годы второй мировой войны покинули Эстонию и продолжили свою творческую деятельность за рубежом. Один из таких эстонских писателей — Аугуст Гайлит — новеллист и романист, автор с ярковыраженным романтическим восприятием жизни.

Аугуст Гайлит родился в южной Эстонии, в приходе Сангасте, 9 января 1891 года в семье строительного мастера. Отец его был латыш, мать — эстонка, среди предков который были и прибалтийские немцы. Говорили дома по-латышски, но дети знали также эстонский и немецкий. Строительный мастер почитал немецкую литературу и культуру, так что Аугуст Гайлит начал свое знакомство с мировой литературой с помощью немецкого языка. Учился он в Валга и Тарту, то в латышской, то в эстонской школе. Рано пристрастясь к литературе, он еще школьником пробует писать сам, его стихи и рассказы печатались в тогдашней прессе.

В основе своей эстетические взгляды А. Гайлита сложились в 20-х годах нашего века. Еще 19-летним ношей он опубликовал повесть «Когда солнце клонится к закату» (1910). Это старомодно-сентиментальное сочинение заслуженно подверглось суровой критике, и с тех пор А. Гайлит все пристальнее вглядывается в течение современной ему литературы. Свой писательский путь она начал в эпоху расцвета неоромантизма и символизма. В эстонской литературе наряду с реализмом возникло неоромантическое направление, особенно разрабатывали его писатели, входившие в группировку «Ноор Ээсти» («Молодая Эстония»). В этом соперничестве реализма и романтизма симпатии Гайлита вскоре склонились на сторону неоромантизма. Видимо, по натуре своей он тяготел к романтизму, хотя и отдавал должное реалистическому изображению жизни и кое-что даже перенял.

Особенно сильное воздействие оказало на А. Гайлита пессимистическое направление символизма, изображавшее человека прежде всего как страдальца и жертву. В символизме А. Гайлит искал и находил первооснову своих ранних новелл.

В 1911 году А. Гайлит направляется в Ригу, сотрудничает в редакции местной газеты. Культурная жизнь Латвии в те времена не многим отличалась от эстонской, а на латышской литературе также сильно сказывалось влияние символизма в Латвии А. Гайлит знакомится со скандинавскими литераторами, которые тогда пользовались известностью. Это было время А. Стриндберга, Г. Ибсена, молодого К. Гамсуна. Скандинавские авторы познакомили А. Гайлита с плутовскими и авантюрными романами, имеющими в европейской культуре давние традиции. Символизм с одной стороны и плутовской роман — с другой, - это те основные направления европейской литературы начала XX века, которые нашли внутренний отклик в душе романтически настроенного Гайлита и сообщили ему живительные импульсы в выработке своей собственно манеры и стиля. Следует отметить, что в начале своего творческого пути А. Гайлит опирался не на традиции эстонской литературы: истоки его творчества следует искать в русском и польском символизме, в скандинавской литературе. Видимо, именно по этой причине, особенно на первых порах, он воспринимался в Эстонии как явление исключительное. Впоследствии А. Гайлит строил свои романы на эстонском материале, в них находил свое отражение и эстонский уклад жизни, особенно его архаичные формы. Как романтик А. Гайлит не мог не искать непривычную и захватывающую тематику.

В 1916 году А. Гайлит покидает Ригу, где он в чужом окружении внутренне сблизился с эстонской культурой и работал над эстонской прозой. Когда после февральской революции в Эстонии заявила о себе литературная группировка «Сиуру», Гайлит примкнул к ней. В «Сиуру» входили тогдашние молодые поэты Марие Ундер, Хенрик Виснапуу, Йоханнес Семпер и др., отдавшие дань неоромантизму и символизму. Хотя группировка это действовала недолго (1917 — 1920), тем не менее она сыграла значительную роль в литературе тех лет. Будучи членом группировки «Сиуру», А. Гайлит опубликовал свои первые сборники новелл - «Карусель сатаны» (1917) и «Странствующие рыцари» (1919), которые своей необузданной фантазией и изображением людских бедствий и страданий прекрасно соответствовали общей неоромантической тональности «Сиуру». Затем последовали романы «Древний край» (1918), рукопись которого создавалась в Риге, и «Пурпурная смерть» (1924), первый — развлекательный роман с явными скандинавскими влияниями, второй — фантастическое видение катастрофы глобальных масштабов. Новелла и роман так и остались излюбленными жанрами А. Гайлита, вернее, в нем постоянно боролись новеллист и романист, и он предпринимал неоднократные попытки соединить оба жанра. Самое значительное произведение его «Тоомас Нипернаади» - роман из семи новелл. Если в начале творческого пути он отдавал предпочтение новелле, то впоследствии стал доминировать роман.

В первых своих сборниках новелл А. Гайлит живописует кошмарные катастрофы и ужасающие бедствия. Его герои не имеют никакой возможности достичь поставленных целей или спастись, все они словно обречены невидимой силой на гибель. Как романтик Гайлит ставит своих незаурядных и фантастических героев в чрезвычайные обстоятельства. Нередко фоном развивающихся событий служит война. Внезапные несчастья приобретают такой фантастический размах, что против них бессильны и человеческий ум и воля. Так это изображено в новелле «Фосфорная болезнь» и особенно в романе «Пурпурная смерть», где неведомая болезнь грозит истребить все человечество. Картины хаоса, страданий и гибели автор рисует, можно сказать, с упоением, причем достигает своеобразного эффекта внушения. Ни один из предшествующих эстонских прозаиков не вступал в литературу с таким полетом фантазии, как это удалось А. Гайлиту. Причем фантазия проявлялась у него во всем — он вводил в свои произведения фантастические персонажи, будь то сам Сатана или какой-нибудь фавн, он с необычайной выразительностью воссоздавал антураж, вплетал в повествование сказочные события. Его новеллы изобилуют гротескными и жуткими сценами.