Жан-Батист Мольер - Школа жен

Для пущей ясности пример хороший нужен:

Скажи, не правда ли, как сядешь ты за ужин,

И станет кто-нибудь твою похлебку есть,

Такую дерзость ты захочешь вряд ли снесть?

Жоржетта

Так, понимаю.

Ален

Здесь такие же причины.

Ведь женщина и есть похлебка для мужчины,

И ежели наш брат сумеет угадать,

Что пальцы думают в нее друзья макать,

Тотчас же злится он и лезть готов из кожи.

Жоржетта

Так, так; да на него не все же ведь похожи.

Как поглядишь кругом, довольны и мужья,

Что завелись у жен красавчики друзья.

Ален

Не всякий же такой влюбленный объедало,

Что хочет все себе.

Жоржетта

В глазах ли замелькало,

Иль он идет назад?

Ален

Глаза не лгут: идет.

Жоржетта

Смотри, как хмурится.

Ален

Да, от больших забот.

ЯВЛЕНИЕ IV

Арнольф, Ален, Жоржетта.

Арнольф

(в сторону)

Сам Август некогда - так говорит преданье

От грека-мудреца услышал назиданье,

Что, если гнев начнет на сердце накипать,

Полезно азбуку сначала прочитать,

Чтоб желчь умерилась, и улеглась досада,

И чтоб не сделать нам того, чего не надо.

Его урок и я сегодня применил:

Сюда умышленно Агнесу пригласил,

Как будто для того, чтоб только прогуляться;

Чтобы сомненьями мне больше не терзаться,

Ее на разговор искуснее навесть

И, тайну выведав, все разъяснить, как есть.

ЯВЛЕНИЕ V

Агнеса, Арнольф, Ален, Жоржетта.

Арнольф

(Агнесе)

Прошу!

(Алену и Жоржетте.)

Домой!

ЯВЛЕНИЕ VI

Арнольф, Агнеса.

Арнольф

Ведь вам гулять не будет скучно?

Агнеса

О нет!

Арнольф

Прекрасный день.

Агнеса

Да!

Арнольф

Все благополучно?

Агнеса

Котенок мой издох.

Арнольф

Конечно, жаль; но что ж?

Всем надо умереть, и мертвых не спасешь.

Здесь не было дождя, пока я не был дома?

Агнеса

Нет.

Арнольф

Вы скучали?

Агнеса

Нет, мне скука не знакома.

Арнольф

Но что ж вы делали все десять дней одна?

Агнеса

Я сшила шесть рубах и колпаки сполна.

Арнольф

(после некоторого раздумья)

У света, милый друг, есть странностей немало.

Его злословие кого не задевало?

Конечно, это все пустая болтовня,

Что некий здесь бывал мужчина без меня,

Что с ним какие-то вели вы разговоры;

Но не поверил я: все это, верно, вздоры,

И в этом я готов побиться об заклад.

Агнеса

И проиграете: вам правду говорят!

Арнольф

Как - правду? С вами, здесь?

Агнеса

Конечно, что ж такого?

С утра до вечера сидел, даю вам слово.

Арнольф

(в сторону)

Я откровенности не ожидал такой!

Но это добрый знак, знак простоты большой.

(Громко.)

Однако, помнится, при нашем расставанье

Я строго запретил вам всякие свиданья.

Агнеса

Но этой встречи вы предвидеть не могли,

Клянусь, и вы себя не иначе б вели.

Арнольф

Пусть так. Скажите же мне обо всем пространно.

Агнеса

Вы не поверите, как все случилось странно.

Однажды на балкон присела я с шитьем,

Как вдруг увидела: под ближним деревцом

Красивый господин; он взор мой, видно, встретил,

И тут же вежливым поклоном мне ответил,

И я, невежливой прослыть не захотев,

Ответила ему, почтительно присев.

А после нового учтивого поклона

Вторично отвечать пришлось и мне с балкона;

Затем последовал и третий в тот же час;

Ответила и я не медля в третий раз.

Он ходит взад, вперед; и лишь подходит ближе,

Все кланяется мне, и с каждым разом ниже;

И я - мой взгляд за ним внимательно следил

Тотчас же кланялась, когда он проходил;

И, если б темнота ночная не настала,

Я б, верно, без конца все то же продолжала.

И не сдалась бы, нет, а то, избави бог,

Невежливей себя меня почесть он мог!

Арнольф

Так, так.

Агнеса

Наутро же, едва я дверь открыла,

Ко мне какая-то старушка приступила,

Шепча: "Дитя мое, пусть бог вас оградит

И вашу красоту надолго сохранит!

Не для того господь вас сотворил прелестной,

Чтоб зла виновником был дар его небесный;

Да, надо вам узнать: вы причинили зло,

Вы в сердце ранили кого-то тяжело".

Арнольф

(в сторону)

О, чтоб ко всем чертям мерзавка провалилась!

Агнеса

"Я в сердце ранила?" - Я страх как удивилась!

"Да, - говорит она, - вы ранили как раз

Того, кто был вчера недалеко от вас".

"Ума не приложу, - старушке я сказала,

Уж не с балкона ль что тяжелое упало?"

"Нет, - говорит она, - глаза всему виной;

От взгляда вашего страдает наш больной".

"Как! - изумилась я. - О боже! Зло от глаза!

Откуда же взялась в глазах моих зараза?"

"Да, - говорит, - они всю пагубу таят.

В них есть, дитя мое, вам неизвестный яд.

Бедняжке не шутя опасность угрожает,

И если, - добрая старушка продолжает,

Откажете ему вы в помощи своей,

То будет он в гробу на этих днях, ей-ей".

"О боже, - говорю, - коль так, и я страдаю,

Но чем ему помочь - никак не угадаю".

"Его, - сказала та, - нетрудно излечить:

Он хочет видеть вас и с вами говорить,

Чтобы от гибели его предохранили

Те самые глаза, что горе причинили".

"Ну, - говорю, - коль так, я помогу всегда;

Он может хоть сейчас прийти ко мне сюда".

Арнольф

(в сторону)

Ах, ведьма гнусная! разносчица отравы!

За эти происки ты жди в аду расправы!

Агнеса

Так он пришел ко мне, и хворь с него сошла.

Ну, в чем, скажите мне, вина моя была?

И как, по совести, могла я согласиться

Дать умереть ему и не помочь лечиться,

Когда мне жалко всех, кто горе перенес:

Цыпленок ли умрет - и то не скрою слез.

Арнольф

(в сторону)

В ее невинности сомненья невозможны;

Виною мой отъезд, увы, неосторожный.

Она без помощи оставлена была

В добычу хитрости и всем соблазнам зла.

Повеса же, боюсь, готов на что угодно.

Как знать, не слишком ли он вел себя свободно?

Агнеса

Что с вами? Сердитесь вы на мои слова?

Или, по-вашему, была я не права?

Арнольф

Нет. Но скажите мне о том, что дальше было,

Как вел себя ваш гость, как время проходило.

Агнеса

О, если б знали вы, как счастлив стал он вдруг,

Как с первого же дня прошел его недуг,

Какую мне поднес шкатулку из эбена,

Как деньгами дарил Жоржетту и Алена,

Вы полюбили бы его не меньше нас.

Арнольф

Но что же делал он, когда бывал у вас?

Агнеса

Он клялся мне в любви, в любви великой силы,

И говорил слова, и все мне были милы,

Так милы, что ни с чем их не могу сравнить.

Бывало, лишь начнет об этом говорить,

Как что-то сладкое щекочет, задевает,

Сама не знаю что, но сердце так и тает.

Арнольф

(в сторону)

О тягостный вопрос о тайне роковой,

Когда допросчик сам томится в пытке злой!

(Агнесе.)

Но, эти нежные рассказывая сказки,

Не пробовал ли он начать с тобою ласки?

Агнеса

О да! Он у меня охотно руки брал

И их без устали все время целовал.

Арнольф

Ну, а не брал ли он у вас чего другого?

(Заметив, что она смущена.)

Уж!

Агнеса

Он...

Арнольф

Что?

Агнеса

Взял...

Арнольф

Ну-ну?

Агнеса

Мою...

Арнольф

Что ж?

Агнеса

Нет, ни слова!..

Своим рассказом вас я, верно, рассержу...

Арнольф

Нет.

Агнеса

Да.

Арнольф

О боже, нет!

Агнеса

Клянитесь - я скажу!

Арнольф

Ну, так и быть, клянусь.

Агнеса

Он взял... Вам будет больно.

Арнольф

Нет.

Агнеса

Да.

Арнольф

Нет, нет, нет, нет! Черт, право, тайн довольно.

Ну, что он взял у вас?

Агнеса

Он...

Арнольф

(в сторону)

Как в огне, стою.

Агнеса

Он как-то у меня взял ленточку мою;

То был подарок ваш, но я не отказала.

Арнольф

(переводя дух)

Оставим ленточку. Скажите мне сначала:

Он руки целовал и больше ничего?

Агнеса

Как? Разве делают и более того?

Арнольф

Да нет... но, может быть, чтоб исцелить недуги,

От вас он требовал еще другой услуги?

Агнеса

Нет. Если б чем-нибудь полезной я была,

Я б отказать ему, конечно, не могла.

Арнольф

(в сторону)

Ну, слава богу, сух на этот раз я выйду,

А больше, ей-же-ей, не дам себя в обиду.

(Агнесе.)

Да, что невинны вы, я тут же присягну.

Что было - кончено; я вас не упрекну;

Но можно ли словам любезника вверяться?

Он мог вас обмануть, а после насмеяться!

Агнеса

О нет! Он повторял все это столько раз!

Арнольф

Повесы клятвами обманывают вас,

Но знайте: принимать шкатулки благосклонно,

Внимать красавчикам в их трескотне влюбленной

Или позволить им, стесняясь отказать,

То руки целовать, то сердце щекотать,

Все это смертный грех, караемый сурово.

Агнеса

Грех, говорите вы? Но что же здесь дурного?