Бертольд Брехт - Мамаша Кураж и ее дети

Командующий. Готов об заклад биться -- твой отец был солдат.

Эйлиф. Еще какой, говорят. Мать меня поэтому всегда предостерегала... Я знаю одну песню.

Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?

Эйлиф. Она называется: "Песня о солдате и бабе". (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)

Одних убьет ружье, других проткнет копье.

А дно речное -- чем не могила?

Опасен лед весной, останься со мной -

Солдату жена говорила.

Но гром барабана и грохот войны

Солдату милее, чем речи жены.

Походной понюхаем пыли!

Мы будем шагать за верстою версту,

Копье мы сумеем поймать на лету -

Солдаты в ответ говорили.

Дают совет благой -- ты вникни, дорогой,

Не в удали, а в мудрости -- сила.

На всех и вся плевать -- добра не видать -

Солдату жена говорила.

Мы бабам не верим -- трусливый народ.

Река на пути -- перейдем ее вброд,

Мундиры отмоем от пыли.

Когда загорится над крышей звезда,

Твой муж возвратится к тебе навсегда -

Солдаты жене говорили.

Мамаша Кураж (подхватывает в кухне песню, отбивая такт ложкой по горшку).

Ах, подвиги его не греют никого,

От подвигов нам радости мало.

Пропал мой муженек, храни его бог -

Жена про солдата сказала.

Эйлиф. Это что такое?

Мамаша Кураж (продолжает петь).

В мундире, с копьем неразлучным в руке

Солдат угодил в быстрину на реке,

И льдины его подхватили.

Над самою крышей горела звезда,

Но что же, но что же, но что же тогда

Солдаты жене говорили?

Ах, подвиги его не грели никого,

И дно речное -- та же могила.

На всех и вся плевать -- добра не видать -

Солдату жена говорила.

Командующий. Они у меня на кухне совсем распоясались!

Эйлиф (идет в кухню. Обнимает мать). Вот так встреча! А где остальные?

Мамаша Кураж (в объятьях сына). Все живы-здоровы. Швейцеркас теперь казначей Второго Финляндского. Хоть в бой-то у меня его не пошлют. Совсем удержать его в стороне никак не удалось.

Эйлиф. А как твои ноги?

Мамаша Кураж. По утрам через силу надеваю ботинки.

Командующий (подходит к ним). Ты, стало быть, его мать. Надеюсь, у тебя найдутся для меня еще сыновья такие, как этот.

Эйлиф. Ну разве мне не везет! Ты сидишь здесь в кухне и слышишь, как привечают твоего сына!

Мамаша Кураж. Да, я слышала. (Дает ему пощечину.)

Эйлиф (хватается за щеку). Это за то, что я захватил волов?

Мамаша Кураж. Нет, это за то, что ты не сдался, когда на тебя напали четверо и хотели сделать из тебя фарш! Разве я не учила тебя думать о себе? Эх ты, обормот финляндский!

Командующий и полковой священник смеются, стоя в дверях.

3

Еще через три года мамаша Кураж вместе с остатками Финляндского полка попадает в плен. Ей удается спасти дочь и фургон, но ее честный сын погибает.

Бивак. Вторая половина дня. На шесте -- полковое знамя. Между фургоном, обильно увешанным разнообразными товарами, и огромной пушкой протянута веревка. Мамаша Кураж снимает с веревки белье и вместе с Катрин складывает его на лафете. Одновременно она торгуется с интендантом из-за мешка пуль. Швейцеркас, в форме военного казначея, наблюдает за ними.

Красивая особа по имени Иветта Потье что-то пришивает к пестрой шляпке. Перед ней стакан водки. Она в чулках. Ее красные туфельки на каблучках стоят рядом.

Интендант. Я отдам вам мешок с пулями за два гульдена. Это дешево, но мне нужны деньги, потому что полковник уже два дня пьет с офицерами, и весь ликер вышел.

Мамаша Кураж. Это боеприпасы. Если у меня их найдут, меня будет судить военно-полевой суд. Вы продаете пули, негодяи, а солдатам нечем стрелять по врагу.

Интендант. Помилосердствуйте, рука руку моет.

Мамаша Кураж. Военного имущества я не беру. По такой цене.

Интендант. Вы сегодня же вечером можете тихонько продать этот мешок интенданту четвертого за пять гульденов, даже за восемь, если дадите ему расписку на двенадцать. У него вообще не осталось боеприпасов.

Мамаша Кураж. Почему же вы сами ему не продадите?

Интендант. Потому что я ему не доверяю, мы с ним приятели.

Мамаша Кураж (берет мешок). Ну, давай. (Катрин.) Снеси мешок и уплати ему полтора гульдена. (В ответ на протест интенданта.) Я сказала, полтора гульдена.

Катрин уносит мешок в глубь сцены, интендант идет за ней.

(Швейцеркасу.) Вот, получай свои подштанники. Смотри береги их, уже октябрь на дворе, того и гляди, может наступить осень, я сознательно говорю "может", а не "должна", я уже поняла, что ни на что нельзя полагаться, даже на времена года. Но что бы ни стряслось, твоя полковая касса должна быть в порядке. Касса в порядке?

Швейцеркас. В порядке, мать.

Мамаша Кураж. Помни, казначеем тебя назначили потому, что ты честен и не так смел, как твой брат. А главное -- потому, что ты простак. Тебе-то уж не придет в голову улизнуть с кассой. Это меня успокаивает. Смотри же, не потеряй подштанники.

Швейцеркас. Не потеряю, мать, я спрячу их под матрац. (Хочет уйти.)

Интендант. Пойдем вместе, казначей.

Мамаша Кураж. Только не учите его своим штучкам.

Интендант, не прощаясь, уходит с Швейцеркасом.

Иветта (им вдогонку). Мог бы и попрощаться, интендант!

Мамаша Кураж (Иветте). Не люблю, когда они вместе. Это плохая компания для моего Швейцеркаса. А война разворачивается на славу. Она, как миленькая, протянется еще лет пять, прежде чем все страны в нее ввяжутся. Немножко дальновидности, немножко осторожности, и дела мои пойдут будь здоров. Ты что, не знаешь, что с твоей болезнью нельзя пить натощак?

Иветта. Кто сказал, что я больна. Это клевета.

Мамаша Кураж. Все говорят.

Иветта. Все врут. Мамаша Кураж, я в полном отчаянии, ведь из-за этого вранья все воротят от меня нос, как от тухлятины. И зачем только я вожусь со своей шляпкой? (Бросает в сердцах шляпку.) Вот я и пью с утра, раньше я так не делала, от этого появляются морщины, но теперь мне все равно. Во Втором Финляндском меня все знают. Лучше бы я осталась дома, когда мой первый меня бросил. Нашему брату гордость не пристала. Не научишься глотать дерьмо -- не пробьешься.

Мамаша Кураж. Сейчас опять начнется все сначала -- какой был Питер да как это случилось. Пощади хоть мою невинную дочь.

Иветта. Ей как раз полезно послушать, будет закалена, любовь ее не проймет.

Мамаша Кураж. Тут женщине никакая закалка не поможет.

Иветта. Я все равно расскажу, потому что мне от этого становится легче. Начну с того, что я выросла в прекрасной Фландрии. Ведь иначе я с ним и не встретилась бы и не торчала бы сейчас в Польше, потому что он был военный повар, блондин, голландец, но худой. Катрин, берегись худых, а я этого тогда не знала еще, и не знала я, что у него уже тогда была другая и что его уже вообще называли "Питер с трубкой", потому что даже во время этого самого он не вынимал изо рта трубки, такой это был для него пустяк. (Поет "Песню о братании".)

Семнадцать лет мне было,

Наш город пал весной.

Вполне миролюбиво

Противник вел себя со мной.

На утренней заре

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Моим врагом был повар,

Но вот в чем вся беда:

Он был мне ненавистен

Лишь днем, а ночью -- никогда.

Ведь утром, на заре,

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Сильней людских законов

Любви святая власть.

Внушал мне неприятель,

Увы, не ненависть, а страсть.

Однажды на заре

В холодном октябре

Все полетело кувырком.

Под барабанный дробный бой

С полком ушел мой дорогой,

Расстались мы с врагом...

На свое несчастье, я поехала его догонять. Нигде я его так и не встретила, вот уже пять лет прошло. (Шатаясь, уходит за фургон.)

Мамаша Кураж. Подняла бы свою шляпку.

Иветта. Пусть берет кто хочет.

Мамаша Кураж. Вот тебе урок, Катрин. Не заводи шашни с солдатьем. Любовь во власти высших сил, имей в виду. Даже и с теми, кто не в армии, любовь -- не сахар. Сначала он говорит, что готов целовать следы твоих ног,-- кстати, ты их помыла вчера? -- а потом ты становишься его служанкой. Твое счастье, что ты немая, тебе не нужно отказываться от своих слов и не нужно проклинать свой язык за то, что он сказал правду. Немота -- это дар божий. А вот и повар командующего, что ему здесь надо?

Входят повар и полковой священник.

Полковой священник. Я к вам по поручению вашего сына Эйлифа, а повар увязался со мной, вы на него произвели впечатление.

Повар. Я пошел с ним, чтобы подышать свежим воздухом.

Мамаша Кураж. Можете дышать сколько угодно, если будете вести себя прилично. А если нет, то все равно я с вами справлюсь. Что ему от меня нужно? Лишних денег у меня нет.

Полковой священник. Я должен переговорить, собственно, с его братом, с господином казначеем.