Коко и Игорь - Крис Гринхол

Игорь чувствует жар, исходящий от Коко. Даже во рту он ощущает вкус чего-то паленого.

— Когда Господь создавал ее, глина была теплой, — говорит Игорь.

Оставшись после ужина наедине с Дягилевым, он понимает, что подобная легкость в мыслях бывает только, если он много выпьет и тогда, когда к нему приходит вдохновение. Он вновь и вновь представляет себе внутренний жар, излучаемый Коко.

Дягилев наливает два бренди и достает из коробки две толстые сигары. Одну протягивает Игорю.

— Она, может быть, и не из хорошей детской, но, Игорь, она богата. Богата. — Он хитро улыбается. — Разве ты не почувствовал запаха денег?

— Что значит «не из хорошей детской»? — Игорь, стоя, покручивает бокал с бренди.

— Ну, она — незаконнорожденная, хотя никогда этого не признает. Ее отец разъезжий торговец…

— Мне кажется, я слышал, что он владелец лошадей. Я предполагал, что он хозяин конюшни.

— После смерти матери она была отправлена в приют, только слово «приют» никогда не сойдет с ее уст…

— Господи!

— Это все сплетни. — Голос Дягилева звучит глуше, когда он продолжает: — Она даже платит своим братьям, чтобы они не существовали в ее жизни.

— Нет! — Игорь чувствует, как бренди прожигает дыру в его солнечном сплетении.

Дягилев пожимает плечами:

— Она портниха. Ей нравится вышивать.

— Это невероятно. Значит, она возникла из небытия?

— Да. — С сигарой в руке Дягилев почесывает под носом. — Я полагаю, что ей, чтобы достичь успеха, нужно быть жестокой.

— И все же мне непонятно, как она разбогатела.

— Думаю, что были мужчины, которые слегка ее поддерживали. Затем она стала мастерить шляпки и шить одежду по своим моделям, собралась кое-какая клиентура. Естественно, она открыла маленький магазин. А когда началась война, все модельеры мужчины были призваны в армию.

— Так что у нее не осталось конкуренции?

— Именно так.

Игорь выпустил изо рта облачко сигарного дыма.

— Выходит, она везунчик.

— Да. Но она талантлива. И при этом очень много работает. А теперь среди ее клиентов герцогиня Йоркская и княгиня де Полиньяк. И три сотни работников в Париже, Биаррице, Довиле… — Потерев пальцы правой руки, Дягилев продолжает: — У нее такое богатство, которое невозможно потратить. И она отчаянно хочет быть принятой, допущенной. — Он смотрит на Игоря, взглядом довершая ход своих мыслей.

— Ты думаешь, она может финансировать возобновление «Весны»?

Дягилев успокаивается. Он расслабленно откидывается на спинку кресла и глубоко затягивается сигарой.

— Должна. Она просто должна. — Снимает крошку табака с губы. — Она наверняка в состоянии. Все общество постоянно требует от нее новых нарядов.

— Значит, я могу сделать вывод…

— Половина ее служащих состоит из émigrés[3]. Ты можешь кого-нибудь из них и знать.

С внезапной подозрительностью Игорь говорит:

— Я не хочу унижаться.

— Мой дорогой мальчик, никто тебя и не заставляет. — Дягилев смотрит на Игоря теплым взглядом.

Игорь убежденно произносит:

— Она — выдающаяся женщина.

— Так и есть. В самом деле.

— И ты говоришь, она не замужем?

— Нет. Она во всех смыслах современная женщина.

— Я не уверен, что понимаю, что это значит.

— Ну, для начала, она богата и одинока.

— Что ты предлагаешь?

Дягилев поднимает руки:

— Ничего, старина. Могу в этом поклясться.

Игорь смеется:

— Чего ты стесняешься, Серж?

— Ты меня достаточно хорошо знаешь. — Это кульминация разговора, они допивают спиртное и кладут сигары в пепельницу.

— Еще бренди?

Игорь качает головой.

— Я должен идти, — говорит он, выпрямляясь. — Спасибо за великолепный вечер.

— Что ж, будем надеяться, он не прошел даром.

Игорь надевает пальто и шарф и добавляет:

— Как всегда, я рассчитываю на твою помощь.

Дягилев кивает и говорит:

— Передай мои поцелуи Екатерине и детям.

— Передам.

— Я дам тебе знать, если будут какие-нибудь новости.

— Да, пожалуйста. — Обнявшись, они похлопывают друг друга по спинам.

Закрыв дверь, Дягилев вздыхает, потирает руки и наливает себе еще бренди.

Дождь прекратился. Мостовые — мокрые от прошедшего душа. Игорь поднимает воротник пальто. Свежий воздух, похоже, оживляет его. Он чувствует, что мог бы пройти сотню миль. Постукивая по тротуару кончиком зонта, он возвращается к своему отелю. Звуки этого постукивания эхом отдаются от мостовой.

Через полчаса Игорь проскальзывает в постель к жене. Во влажности постели от Екатерины исходит не очень приятный запах. На ее лице морщины от смятой подушки. На лоб упали спутанные волосы. И Игорь знает, что если прикоснуться к ней, то почувствуешь жар. Но он не прикасается к жене, ему этого вовсе не хочется. Его тело до сих пор вибрирует от воспоминания о руке Коко.

Игорь лежит в кровати и думает, что никогда не заснет. И через несколько минут засыпает. Воздух вокруг, кажется, становится все горячее и горячее.

В спящем Игоре все еще что-то подрагивает.