Владислав Картавцев - Вера Штольц и олигархическое счастье

Пауза в размышлениях о своей тяжелой судьбе пошла ей на пользу. Она немного успокоилась и пришла к выводу, что и вправду – чего хорошего она видела-то в Москве в последнее время? Муж, который не появляется дома, и вообще не понятно – может, он уже голубой, работа в несерьезной конторе и с несерьезной зарплатой, подружки, которые сами же и подбивали ее искать другого мужика? И, кроме того, кто сказал, что нужно прямо сейчас рвать и с работой, и с подружками? Она может спокойно позвонить в контору и сказаться больной – Сан Саныч в таких случаях даже справки не требовал, а только желал поскорее выздороветь, и пока не вылечишься – на работу не приходить. А, может, она разругалась с Иркой и с Леной? Тоже нет! Так, в чем дело? В Аполлинарии? Да, было бы неплохо, если бы он посидел еще пару недель на своем Тайване, а не завалился неожиданно домой, но – с другой стороны – а уехала бы она со Степаном без скандала с мужем, хватило бы у нее силы вот так просто укатить в другой город?

Вера просветлела лицом – ее приключение продолжается, а Питер – что ни говори – город особенный, и вдруг ей повезет, и она найдет там свое счастье? И она шутливо щипнула Степана за мягкое место (так, что он от неожиданности даже подскочил), скривила ему смешную рожицу и стала с удовольствием прихлебывать чай из стакана, наблюдая, как за окном мелькают деревца-домики и опять деревца.

Степан сразу заметил перемену в ее настроении (не слепой же он был!) и тоже повеселел. Он, как это ни странно звучит, уже целых два месяца жил в предчувствии, что скоро встретит свою избранницу, и, кажется, в этот раз предчувствия его не подвели. Вообще, с подходящими кандидатурами было туго – хотя, конечно, вниманием женского пола, которое изливалось на него со всех сторон, можно было запросто наполнить парочку стодвадцатитонных железнодорожных нефтяных цистерн, но все это было не то.

Девушки вились вокруг него все время, желая заполучить в сети такого завидного мужа, как Степан. А с полгода назад у него завершился долгоиграющий роман с известной питерской фотомоделью – они окончательно расстались и решили больше не морочить друг другу голову. А так – что там скрывать, он часто просыпался в одной постели то с одной, то с другой, но сразу же спешил от них избавиться. А вот с Верой все было как-то по-особенному. Ему даже не хотелось форсировать с ней отношения, а просто появилась насущная потребность быть рядом. Так бывает, когда действительно на пути встречается человек, который может стать твоим спутником на всю жизнь, и с которым тебе будет хорошо и радостно. Степан чувствовал, что Вера может стать для него именно таким человеком, и готов был идти до конца.

Насчет предстоящей встречи с родителями Степан предпочитал пока не думать. В отце он почти не сомневался – тот уже много раз говорил, что примет любой выбор сына, потому что считает его взрослым и самостоятельным человеком, способным на настоящие поступки. Но вот мама… Ее реакция была совершенно непредсказуемой, и кто-кто, а она-то уж точно не готова отдавать единственного сына в лапы этих «лахудр» – как она всегда называла новых пассий Степана. А с ее мнением приходилось считаться, поскольку даже папа к нему прислушивался. Так что здесь были свои тонкости. Впрочем, Степан надеялся, что в этот раз все будет хорошо.

Вера, тем временем вдоволь наглядевшись в окно, принялась выспрашивать у него, где они едут, и как называются мелькающие тут и там поселки и пригороды. Она совершенно ничего не знала о Ленинградской области, и названия, которыми сыпал Степан, ей ни о чем не говорили. Пришлось ему прочитать Вере лекцию из курса родной географии и рассказать пару историй, связанных с тем или иным местом. Они сидели друг напротив друга и время от времени ненамного прерывались, чтобы пристально посмотреть друг другу в глаза. Тогда Степан чувствовал, что может прямо сейчас утонуть в Верином взгляде и уже никогда оттуда не выбраться. Это было для него столь необычно, что он не мог долго выносить своего состояния и постоянно отводил взгляд. А Вера заразительно смеялась и норовила снова и снова ущипнуть его то за колено, то чуть повыше. На что Степан в свою очередь отвечал – пытаясь ухватить ее за плечи и через стол притянуть к себе. Но Вера была начеку и вовремя отпрыгивала назад, пару раз даже слегка ударившись спиной о мягкий бортик на стене.

Так они и резвились – пока, наконец, не пришло время собираться на выход. Поезд уже вовсю катил по городу и через десять минут должен был прибыть на вокзал. Вера то и дело посматривала на часы – она прикидывала, когда в ее московском офисе появится Кирилл, чтобы ему позвонить и сообщить о болезни. А, может, стоило дождаться самого Сан Саныча – ведь директор именно он? В итоге она решила набрать именно его – где-нибудь часиков в двенадцать.

Степан тем временем тоже плотно подсел на телефон. Для начала он позвонил водителю и отдал распоряжение подобрать их на вокзале, потом стал поочередно обзванивать каких-то своих подчиненных и деловито и очень коротко давать им задания на день грядущий. Теперь в нем чувствовался руководитель – властный и жесткий – и такая метаморфоза немного смутила Веру – она все еще воспринимала его, как какого-то слегка непутевого и чуть-чуть застенчивого молодого человека – хотя уже имела возможность лицезреть, как он умеет действовать и улаживать проблемы (например, когда он помогал Вере – а точнее, организовывал эвакуацию из «Золушки» пьяных вдрабадан Ирки и Лены).

По прибытию поезда водитель Степана – его звали Сергей – уже на всякий случай (если придется что-либо тащить) ждал их возле вагона. Когда Вера вышла вслед за Степаном, она успела уловить его оценивающий взгляд и красноречивое выражение лица из разряда: «Ну, вот и еще одна!», что ей очень не понравилось. Поначалу она вспыхнула, но потом взяла себя в руки и решила впредь (что бы ни произошло!) относиться к Сергею, как к мебели: «А потому что нечего заранее развешивать ярлыки на нормального человека!» Она холодно поздоровалась с ним и отвернулась, переключив все свое внимание на окружающую ее вокзальную суету.

В принципе, вокзал почти ничем не отличался от аналогичного московского, но все же различия были. Другой была сама атмосфера. Народу было значительно меньше, напряжение в воздухе было значительно ниже, а люди казались какими-то более интеллигентными, что ли. Хотя, о какой интеллигентности может идти речь на вокзале? И тем не менее. В отличие от Москвы, в которую всегда (или почти всегда) приезжают работать, в Питер едет много туристов – они и создают особую праздничную атмосферу. И это, конечно, чувствуется. И дышится на питерском вокзале много легче, чем на московском.

Вера стояла немного в стороне, пока Степан о чем-то говорил с водителем. Она видела, как Сергей отдал ему ключи от машины, а сам двинулся к выходу с вокзала. Вера проводила его неприязненным взглядом, который заметил и Степан:

– Вы что – поссорились уже? И когда только успели? Но, впрочем, не переживай! Мне он тоже не особо нравится в последнее время, так что, скорее всего, придется с ним расстаться, – и Степан повел Веру на стоянку – какими-то кругами и неприметными ходами. Вскоре они подошли к машине – ею оказался черный тюннингованный «Геленваген»: машина всем хорошая – только, чтобы в нее забраться, нужно высоко поднимать ноги, что дамам в коротеньких платьях представляется не очень удобным. Но к Вере, конечно, сейчас это не имело никакого отношения.

Зато из машины открывался чудесный вид на припаркованные рядом автомобильчики размером поменьше – так что Вера сразу почувствовала себя в прямом и переносном смысле на высоте. «Геленваген» был роскошен – отделка благородным деревом, дорогая кожа, хром и одновременно строгая немецкая рациональность являли собой картину элитарной простоты и совершенства, которая так мила сердцу любого ценителя дорогих автомобилей.

Степан завел двигатель, и они медленно выкатили со стоянки, постепенно набирая скорость и устремляясь в сторону улицы Кирочной, а именно к дому 41 корпус 7, где у Степана была шикарная двухэтажная квартира в двести (с небольшим хвостиком) квадратных метров и изумительным видом на Таврический сад.

Вера сидела рядом со Степаном, слега притихшая, – ей нужно было время, чтобы свыкнуться со своим новым положением. Кстати, каково оно – ее положение? Судя по словам Степана – вроде, очень даже и ничего. Но если проанализировать реакцию его водителя, может оказаться, что оно совсем не такое. Ведь не стал бы он кривить рожи, если бы доподлинно не знал, скольких девочек Степан прежде катал на своей машине. Кстати, о машине. По всему видно, у Степана нет недостатка в деньгах – как и трубили ей еще в Москве все кому не лень. И, наверняка, все остальное тоже будет по высшему разряду. Что служит поводом еще раз задуматься – а зачем ему, вообще, она понадобилась? Мало ли таких неприкаянных вокруг вертится!