Даниил Веков - Крымская весна. «КВ-9» против танков Манштейна

Алексей остался цел. Правда, его чуть оглушило, присыпало землей, но – ничего, не страшно. Вылез из ямки, выплюнул изо рта сухие комки земли, отер рукавом лицо – кажется, повезло. Приподнялся, осмотрелся: вместо батареи «сорокапяток» – дымящиеся воронки, ПТО у них, считай, больше нет. Да, основательно поработали немцы, точно накрыли цель. Им, пехоте, впрочем, тоже досталось – со всех сторон слышались стоны раненых, крики, мольбы о помощи. А кто-то уже навсегда замолчал, уткнувшись лицом в крымскую землю…

…И в это время началась атака. Гитлеровцы не стали ждать, пока спадет жара, решили наступать сразу же после налета. Что логично – надо бить противника, пока тот не опомнился от бомбового удара. Из совхозного сада, проломив низенький каменный заборчик, на шоссе выползли пять серых угловатых машин с черными крестами на боках. Тупые орудия смотрели прямо на красноармейцев… Панцеры шли открыто, в лоб, ничего не боялись – знали, что «сорокапяток» больше нет.

На шоссе машины слегка притормозили и дали залп. В надежде, что советские бойцы испугаются и побегут. Алексей упал на дно ячейки и снова прикрыл голову руками. Очень вовремя – рядом встал огненночерный фонтан. Земля тяжело вздрогнула, на пилотку посыпались мелкие камушки и сухие комки земли…

Немецкие танкисты промахнулись – взяли чуть выше. Новых потерь среди красноармейцев оказалось немного. В ответ, разумеется, никто не стрелял – чего зря расходовать патроны? Вот подойдут поближе, тогда и разберемся – гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Раз пушек нет.

Следующий залп оказался для немцев более удачным – ячейки накрыло. Стало трудно дышать, едкий запах забил нос и горло, уши заложило. У Алексея загудело в голове, перед глазами поплыли красные круги. Он вылил на лицо остатки воды из фляги, стало немного легче.

Осторожно выглянул из ямки: вслед за панцерами в атаку пошли и немецкие пехотинцы. Серозеленые фигуры растянулись вдоль шоссе, но не торопились – пусть сначала поработают панцер-гренадеры, а они уже потом добьют оставшихся. Тех, кто уцелеет…

Сомов заметил, что сосед справа, Иван Левушкин, высунувшись из ямки, начал бешено стрелять по гитлеровцам. Алексею стало стыдно – Левушкин гораздо моложе его, а смотрика – не испугался, бьет по врагу из «трехлинейки». А он что же? Ведь не трус, воюет уже полгода, значит, опытный боец. К тому же комсомолец, должен показывать пример…

Алексей лег поудобнее, поднял тяжелую «мосинку», прицелился и несколько раз выстрелил по серым фигурам. Попал или нет – не разобрать, далеко, но зато своей стрельбой он привлек внимание.

Один из панцеров, резко развернувшись, пошел прямо на него, еще минута – и надвинется, раздавит гусеницами. Алексей нервно оглянулся – не пора ли бежать? Но куда? Если по шоссе, то точно попадешь под пулемет, а если по степи – достанут из пушки. Панцеры простреливали все пространство перед собой, густо поливали землю свинцом.

«Все, отвоевался, – грустно подумал Алексей. – Сейчас надвинется и пройдет гусеницами…» По поводу своего укрытия он иллюзий не питал – в такой ямке точно не спрячешься, сотрут тебя в пыль.

Рядом неожиданно появился старшина Фильченко. Вид его был страшен: на голове – рваная рана, кожа содрана, волосы обожжены, лицо залито кровью… На немой вопрос Алексея коротко бросил: «Снарядом накрыло, но ничего, живой. А вот ребятам не повезло – в клочья! Ну, сейчас эти фрицы за все ответят!»

В руках Фильченко сжимал противотанковую гранату – тяжелую, в зеленом цилиндрическом корпусе. Прищурился, посмотрел на панцер, а затем лег на землю и ловко, попластунски заскользил ему навстречу. Очень умело – прячась за редкими кустиками и невысокими холмиками…

Старшина постепенно приближался к ревущей, лязгающей гусеницами машине. Немцы его не видели – из-за серого клочковатого дыма, закрывшего поле. Когда до танка оставалось не более пятнадцати метров, Фильченко привстал и швырнул под гусеницу тяжелую гранату.

Попал! Раздался глухой взрыв, танк проехал еще немного, разматывая порванные траки, а затем резко встал. Сверху открылся люк, показался немец в черном комбинезоне, вскинул руку с пистолетом и несколько раз выстрелил в Фильченко. Старшина резко дернулся, схватился за шею и рухнул на обожженную траву. Из пробитого горла, пульсируя, потекла алая кровь. Ее тут же впитывала черная, обугленная земля…

Слева от Сомова была ячейка Мустафаева, но из нее никто не стрелял. Алексей сначала подумал, что Айдера убило или тяжело ранило, но затем он увидел, как тот, подняв руки, сам бежит к немцам. Сдаваться в плен…

«Вот сволочь, – подумал Сомов, – надо бы пристрелить гада». И взял Мустафаева на мушку. Но выстрелить не успел – снова раздался тонкий противный свист, и рядом встал черный фонтан взрыва.

Алексея накрыло горячей волной, оглушило, он на время потерял сознание. А когда очнулся, то обнаружил, что над ним стоят два немца. Один, молодой рыжий парень, а другой – уже пожилой унтер, с седыми висками. Парень вскинул винтовку – добить. Алексей замер, в голове мелькнуло: «Ну, вот, конец, сейчас пристрелит…» Но второй немец отрицательно покачал головой: «Nein!» И повелительно махнул Алексею рукой – вылезай!

Сомов с трудом приподнялся. Если уж умирать, то стоя, с гордо поднятой головой. Как и положено советскому человеку… Но унтер лишь слегка подтолкнул его винтовкой по направлению к шоссе – давай, шагай! И Сомову ничего не оставалось, как повиноваться. По черной горящей земле его повели в плен…

Алексей оглянулся и запомнил на всю жизнь: возле немецкого танка лежит окровавленный старшина Фильченко, гитлеровцы, суетясь, меняют траки на разорванной гусенице, а рядом, в ямке, смотрит в выжженное крымское небо красноармеец Левушкин. Немецкая пуля попала ему точно в голову…

…Из Директивы ОКВ № 41

Ставка фюрера,

5.4.1942.

Совершенно секретно.

Только для командования.

Передавать только через

офицера

…Главная операция на Восточном фронте. Ее цель, как уже указывалось, разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон. В связи с тем, что необходимые для этого соединения будут поступать только постепенно, эта операция распадается на ряд последовательных, но связанных между собой ударов, дополняющих друг друга. Поэтому их следует распределить по времени с севера на юг с таким расчетом, чтобы в каждом из этих ударов на решающих направлениях было сосредоточено как можно больше сил как сухопутной армии, так и в особенности авиации.

В связи с тем, что в настоящее время совершенно ясно выявилась нечувствительность русских к окружению оперативного характера, главное внимание (как это было в обоих сражениях в районе Вязьмы, Брянска) следует уделять отдельным прорывам с целью плотного окружения группировок противника.

Необходимо избегать того, чтобы в результате слишком позднего подхода войск, предназначенных для окружения, противник получил возможность избежать этого окружения.

Не следует допускать, чтобы вследствие слишком быстрого продвижения танков и моторизованных войск на большую глубину терялась связь со следующей за ними пехотой; нельзя также допускать такого положения, когда танковые и моторизованные войска сами теряют возможность оказывать непосредственную помощь продвигающейся с тяжелыми боями пехоте путем нанесения ударов в тыл взятому в клещи противнику.

Следовательно, независимо от главной оперативной цели, всегда следует ставить перед собой задачу уничтожения атакованного противника, причем эта цель должна найти свое отражение в самой организации наступления и использования войск.

Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Орла в направлении на Воронеж. Из обеих группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего маневра, северная должна быть сильнее южной. Цель этого прорыва – захват города Воронежа. В то время как часть пехотных дивизий будет иметь своей задачей немедленное оборудование мощного оборонительного рубежа от исходного района наступления (Орел) в направлении на Воронеж, танковые и моторизованные соединения должны будут продолжать наступление своим левым флангом от Воронежа вдоль р. Дон на юг для взаимодействия с войсками, осуществляющими прорыв примерно из района Харькова на восток.

И здесь главная задача состоит не в том, чтобы заставить русских отодвинуть свой фронт, а в том, чтобы во взаимодействии с наносящими удар вниз по течению р. Дон моторизованными соединениями уничтожить силы русских.

Третье наступление в рамках этой операции необходимо организовать таким образом, чтобы силы, наносящие удар вниз по течению р. Дон, соединились в районе Сталинграда с теми силами, которые наступают из района Таганрога, Артемовска между нижним течением р. Дон и Ворошиловградом через р. Донец на восток. Эти силы должны затем соединиться с наступающей на Сталинград танковой армией.