Владислав Картавцев - Водовороты

Подгонкой камуфляжа занялся штатный портной группы (и по совместительству – дизайнер костюмов). Продюсер считал его мастером своего дела – и не зря! В руках портного (Юрия Михайловича Шнепердзона) хаки изменилось до неузнаваемости. Вера смотрелась в нем как секси-красотка где-нибудь на выставке мод или в составе команды поддержки баскетбольного клуба высокого уровня. Что и требовалось доказать!

Увидев подопечную в новом сценическом образе (в хаки made in Shneperdzon and Co), Высоковский удовлетворенно хмыкнул – что в его исполнении означало изрядную степень довольства. Он внимательно осмотрел Веру и сзади, и спереди, заставил наклониться и постоять так несколько минут (да-да, а вы думали!), заглянул и снизу, и сверху, выбирая, с каких ракурсов лучше всего форма ложится в кадр, и записал все показания в свой фирменный режиссерский блокнот.

В профессии режиссера – масса тонкостей! Иначе и быть не может – поскольку режиссер – тот же самый художник, только оперирует он не кистью или же гусиным пером, а цифровой аппаратурой и актерами, гоняя их в шею и заставляя исполнять его – хозяина съемочной площадки – волю. А настоящий художник всегда ценит нюансы – именно опираясь на них, он создает своё великолепное творение! Поэтому Высоковский и старался ничего не упустить, всё просчитать и продумать!

На следующее утро начались съемки – и жизнь Веры превратилась в одно нескончаемое ползание по земле, кувырки, прыжки, ужимки с автоматом/пулеметом/гранатометом. Превратилась в крупные планы ее перемазанного грязью лица и глаз, которые излучали попеременно то бешенство, то непреклонность, то волю к победе, а то и лихое пренебрежение смертью. Превратилась… Впрочем, у каждого своя работа – и Вера не жаловалась!

– Чай – это хорошо! – Вера заползла в вагончик и сбросила с себя ненавистный камуфляж. Встала под «душ отпускника» (на крыше вагончика установили бак с водой, которая нагревалась от солнечных лучей) – вода была немного теплой, но не более того!

– Где ты, моя любимая ванна? – Вера быстро вымылась, стараясь не стучать громко зубами, и завернулась в полотенце. Вышла из душа, отыскала взглядом Опричника (британского кота голубых кровей, который уже неплохо вырос), насыпала ему сухого корма в блюдце и налила молочка из-под коровки (им съемочную группу снабжали местные фермеры).

– Иди рубай! – Вера легонько ткнула Опричника пальцем в мягкий бок. Тот придушено мявкнул, вытянул вперед лапы с обрезанными когтями, попытался вцепиться ими в толстый шерстяной плед, но ничего не получилось.

– Вот так-то, котейка! – Вера подсунула ему игрушечную мышь из мягкого поролона. – Остаешься один! Хозяйка уходит пить чай с продюсером – так что будь умницей, мышь не рви и на пол не гадь! А то приду и задам тебе перца, можешь в этом не сомневаться!

Опричник навострил уши и, как показалось Вере, согласно кивнул головой – дескать: «Иди и будь спок – всё будет ОК!» Порода сказывалась – кот был умен до чрезвычайности (так же как и пушист), хозяйку любил и с удовольствием давал себя потискать. Вера быстро полюбила его – такое очаровательно живое существо! И даже иногда думала – насколько проще с вислоухим котиком, чем с олигархом под боком. Котика покормил, почесал – вот он и доволен! А с олигархом – попробуй разберись, что у него на уме!

Однако пора выходить – продюсер, хоть и не олигарх (только стремится), но всё же заставлять ждать его – смертельный номер! Вера натянула свитер и джинсы – вечером в предгорьях в августе уже нежарко – кроме того, гнус стремится прогрызть дыру в любой удачно подвернувшейся человеческой коже. Наскоро подсушившись и причесав влажные волосы, Вера отработанными движениями навела легкий макияж – последний штрих – и на выход!

Продюсер уже стоял возле джипа Toyota Land Cruiser – вместе с тремя вооруженными до зубов (и в бронежилетах) охранниками и водителем. Джип был модифицированным – семиместным, так что влезли все. Только так (под охраной) Вера и могла покинуть окрестности лагеря – и никак иначе. Тутошние горячие горцы были совсем не прочь поближе познакомиться с блондинкой-кинозвездой, и какие у них в процессе знакомства возникнут желания, вряд ли можно было предугадать. Хотя, что предугадывать – и так всё понятно!

– Давай, Саня, двигай к Араму! – Высоковский захлопнул дверь и развалился на диване. – Я уже позвонил ему и предупредил, что мы приедем – специально для дорогих гостей хозяин обещал закрыть лавочку на вечер – имеем возможность поговорить и расслабиться спокойно! И кстати!

Высоковский вынул из внутреннего кармана куртки небольшую книжечку в кожаной обложке и перелистал несколько страниц.

– Кстати, Верочка, история пития чая на Кавказе весьма интересна. Кавказцы, как и все, пьют черный, зеленый и травяные чаи – но со своими особенностями.

Например, черкесы употребляют чай с молоком на манер калмыцкого или ногайского, а также травяной – приготовленный из древесины шиповника или особой травы, собираемой на горных лугах.

Адыги любому чаю предпочитают зеленый, причем готовят его с молоком, солью и перцем. А к чаю подают местные блюда – ты вот слышала о лакумах или чупеках? Не слышала – тогда запомни название и на досуге полистай Интернет. Но, как известно, свет на подобной экзотике клином не сошелся, поэтому вместе с чаем употребляют и масло, и сыр, и мёд.

Вера представила, как ей наливают чаёк с кобыльим молочком, и ей стало немножко не по себе.

А Высоковский тем временем громко прочитал:

– Чай плиточный – пять граммов. Молоко коровье – сто пять граммов. Вода – пятьдесят граммов. Сметана – пятьдесят граммов. Соль поваренная ноль целых, одна десятая грамма. Перец (черный горошек) – один грамм. Гвоздика – ноль целых одна десятая грамма. А если ко всему этому великолепию добавить еще два по пятьдесят коньячка (или водочки), то всё вообще будет тип-топ! На полном серьезе – захочется танцевать хип-хоп!

– А можно без хип-хопа? – жалобно спросила Вера.

– Можно! – Высоковский громко рассмеялся. – Чтоб тебя не нервировать, расскажу веселый анекдот.

Чай и пудинг беседуют между собой:

– Что у нас сегодня к обеду?

– Как обычно, англичане!

– Или вот еще!

Сидят в кафе два физика, чай пьют. Мимо проходит шикарная дама. Один физик говорит другому, глядя ей вслед:

– Ты смотри, какое интересное сочетание атомов!

Вера улыбнулась – чувство юмора у Высоковского было точно таким же, как и всё остальное. Яркая творческая личность, умеющая воспламенять и заражать оптимизмом всех вокруг себя! Но и, безусловно, человек настроения – если попадет вожжа под хвост – берегись, простой люд!

– Да, да, Вера! – Высоковский между делом указал водителю, куда сворачивать. – Ты вот смеешься, а не знаешь, что я в свое время специально учился на тамаду – давно, еще во времена Советского Союза! Тогда я и представить не мог, что буду ездить с охраной в роскошном крутом джипе и иметь всё, что пожелаю! И кого пожелаю – в переносном смысле слова конечно! Т. е. иметь рядом с собой! Выходим, приехали!

Машина остановилась рядом с кафе – на пороге их уже поджидал улыбчивый хозяин – Арам. Он проводил Высоковского и Веру внутрь, усадил на ковры перед роскошным дастарханом, уставленным чаем и сладостями:

– Кушайте, не буду вам мешать!

– Э, нет! – Высоковский попридержал хозяина. – Давай и ты с нами! За мой счет! Мы у тебя в долгу за оказанную нам честь, а долг платежом красен! И нечасто имеешь возможность спокойно поговорить с мудрым человеком! Присоединяйся!

Два часа пролетели незаметно – Вера почти всё время молчала, слушая, о чем говорят мужчины, и наслаждаясь чаем (он оказался превосходным – и без всякого кобыльего, верблюжьего или еще какого молока!)

Вере было хорошо – тепло и уютно. Двигаться не хотелось совершенно, и она, наверное, могла бы просидеть на ковре еще долго, но Высоковский, взглянув на часы и расплатившись, скомандовал на выход.

– Не хочешь немного прогуляться по горной дороге? – предложил он Вере. – А джип поедет за нами, освещая фарами путь! Игра теней в горах – это нечто! Преломляются так же причудливо, как и наша жизнь!

На Вере были надеты кроссовки – после сидения в чайной ноги слегка затекли – поэтому Вера с радостью согласилась.

– Да, жизнь! – продюсер вынул из багажника «палки-ходилки», как он их называл (похожие на лыжные, только с тупыми концами), и бодро зашагал вперед. – Я не зря рассказал тебе о тамаде Высоковском!

Мы предполагаем одно, имеем другое! И радуемся, если это другое – лучше наших ожиданий! Грустим – если хуже! Обычно так и бывает – хуже! А наверх пробиваются единицы! И почти всегда – случайно! Вот скажи мне, девочка, если бы год назад кто-нибудь открыл тебе тайну: «Ты станешь кинозведой и одной из самых желанных женщин страны!», ты бы ему поверила?