Анна Эккель - Поцелуй ангела (сборник)

Единственная дочь, студентка, оказалась наркоманкой, плотно сидящей на игле. Мнимая учеба тоже оплачивается из его кармана. И еще, еще. Это при том, что он очень строго следит за всем, что происходит в его мини-царстве. Когда он закончил знакомиться с материалом, за окном стояла ночь.

«Ну, и что будем делать, Николай Николаевич?».

Все дела заняли неделю. Проверка фактов, принятие решений и уничтожение следов. Он исчезал из этой жизни.

Лазурные воды океана нежно плескались у берега из желтого песка.

Меж двух пальм был натянут гамак. Лучи утреннего солнца ласкали загорелое лицо мужчины. Ранние птахи начинали свой день с пения, которое и разбудило его. Он открыл глаза и залюбовался окружающей природой – раньше, в другой жизни, такое видел только в рекламе шоколадного батончика «баунти», но оказалось что Баунти – это настоящий остров Карибского архипелага. Это совпадение и определило его выбор. Теперь он живет здесь постоянно, очень-очень далеко от сумасшедшей и всепожирающей Москвы.

Как тонка наша действительность, как тонка жизнь. Неловкое движение пальцев – и смято трепетное, небесного цвета крылышко мотылька. Нам кажется жизнь вечной и быт постоянным. Но река течет и все меняется без нашего ведома и без предупреждений.

Детский дом. Совсем недавно в нем произошли глобальные перемены: пришел новый руководитель, конечно же, сменился практически и весь воспитательский состав. Сами понимаете – «новая метла». Добрые и знающие ушли, пришли злые и не любящие детей люди. Пришли за наживой и для удовлетворения своих низменных страстей. До открытых насилий не доходило, но издевались всласть.

В этом доме все было по-хитрому. И по бумагам, и по внешней обстановке можно было подумать, что дети живут в раю. Появилась новая мебель, занавески и даже цветы в горшках на подоконниках.

Новый директор, бывший начальник «зоны», заработав необходимый стаж для получения пенсии, ушел в отставку и решил обосноваться в городе. Свои привычки и уклад жизни он принес с собой. Дети прозвали его Нушроком (после просмотра фильма «Королевство кривых зеркал»).

Теперь не разрешалось шуметь, говорить и громко смеяться. Гуляли строго по кругу со сложенными за спиной руками. Очень поощрялось стукачество и многое другое, чему научила его «зона».

Наступили летние каникулы, многих детей разобрали по домам, остались самые «ненужные».

Начало лета. Теплый июнь. Все цвело и пахло. Но в этот день словно тревога концентрировалась в атмосфере. Где-то за горизонтом собирались грозовые тучи, которые должны были наконец-то пролиться спасительным дождем над городом, но все никак. Начальник мучился привычной мигренью. Старался не выходить из кабинета. Он знал, что в таком состоянии может натворить что угодно, не помня себя от выжигающей все внутри головной боли.

В игровой комнате собрались три девочки-сиротки. Сначала, как положено, они смирно сидели и играли «в города», потом незаметно детская фантазия хлынула через край. Хотелось сказки, добра и счастья. Решили играть в «Золушку», но для этого столько всего надо! Каждая пожертвовала свои «сокровища», чтобы сказка как можно больше походила на настоящую.

Решили, что Золушкой будет Вера, потому что она самая красивая и у нее, как у настоящей принцессы, золотые длинные волосы.

Начали собирать героиню на бал. Принесли простыни из спальни – сделали длинное платье со шлейфом. Распустили толстые Верины косы, они рассыпались золотым дождем почти до пола. Со стороны она напоминала маленького ангела, но детям хотелось еще красоты и тогда Надежда, крикнув: «Я сейчас!» – принесла что-то в маленькой коробочке.

– Это все, что осталось от мамочки, – с этими словами она подняла крышечку и все нетерпеливо заглянули внутрь. Там лежали помада, черный карандаш и кулон на золотой цепочке.

– На, бери. Теперь ты точно будешь Золушкой!

Губы накрашены, глаза подведены, кулон украсил тонкую шейку.

Веру во всей красе поставили на стол, чтобы было удобнее любоваться «неземной» красотой, а сами сели перед ней на пол.

Зрелище было волшебным, девочки потеряли счет времени.

Вдруг дверь с шумом распахнулась и в проеме показалась огромная фигура разгневанного начальника (ему успели сообщить). Его головная боль достигла своего пика, а на улице стемнело, словно ночь. Послышались далекие раскаты грома. Гроза накрывала город.

Директор, взглянув рыбьими глазами на детей и придерживая голову рукой, прошипел, обращаясь к Вере:

– Немедленно умыться и ко мне в кабинет.

Дверь тихо закрылась, девочки заплакали. Они стремительно стали приводить Веру в уставной вид, через несколько минут она уже стояла у дверей кабинета. Послышался тихий голос сквозь зубы:

– Заходи.

И Вера шагнула в ад.

В кабинете горел свет. Черные тучи ползли над городом, задевая своими толстыми животами крыши домов. Вот-вот сверкнет молния и громыхнет гром так, что уши заложит. Вера вся превратилась в страх. Она стояла посреди кабинета. Начальник, превозмогая головную боль, подошел к ней вплотную.

– Ну что, «Золушка», хочешь увидеть своего прЫнца? Сейчас покажу.

И с этими словами он одним движением руки схватил Веру за волосы и поднял маленькое тельце над полом. От боли у Веры посыпались искры из глаз. Она хотела схватить мучителя за руку, но не получалось, из глаз лились слезы. Попыталась закричать, ей зажали рот. От страшной боли и безысходности Вера вцепилась в мясистую ладонь изверга зубами. Почувствовала солоноватый вкус крови и кусок плоти во рту. Извернувшись, она сильно пнула его ногой. Попала точно. Директор взвыл. Вера рванулась и, оставив в его руке большую часть волос, кинулась к двери, но та была предусмотрительно заперта. Теперь к окну и, не помня себя от страха и боли, она прыгнула вниз. Будучи в состоянии болевого шока, не поняла, что, пролетев три этажа, сломала обе руки. «Быстрее. Быстрее, – пульсировало у нее в голове, – если поймают, убьют»!

Ребенок бежал под проливным дождем между сигналящими машинами к станции метро. Туда, где есть люди.

Вот уже виден вход. Это кольцевая станция метро, построенная на века, и двери – с громадными медными ручками в виде толстенных тарелок. Вера не вписалась, и открытая с размаху тяжеленная дверь точно припечатала ручкой в лоб ребенку. От этого удара девочка пролетела несколько метров и упала без сознания на чистый асфальт, омытый июньским ливнем.

Начало лета. Теплый июнь. Все цвело и пахло. Но в этот день словно тревога концентрировалась в атмосфере. Где-то за горизонтом собирались грозовые тучи, которые должны наконец-то пролиться спасительным дождем над городом.

Старенький «Мерседес» был припаркован у площади при входе на одну из кольцевых станций метро. Молодая женщина, сидящая за рулем, не отрываясь, смотрела на выход. Она ждала заказчика.

«Как раньше строили, словно на века, а двери какие массивные – ручки здоровенные, как толстые медные тарелки. Если зазеваешься, тебя шарахнет дверью и убьет на фиг», – подумала женщина за рулем.

Она – киллер и приехала за новым заказом. Звали ее Саша Ветер. Это ее псевдоним в честь любимого киногероя из сериала. Саша была не из знаменитых, но в цель попадала всегда. Цены назначала в зависимости от предыстории заказа. Была сентиментальной. Если обидели слабого, то могла взять чисто символическую плату.

Саша вздрогнула от стука. Размечталась и не заметила, когда подошел заказчик. Она протянула руку и открыла дверь.

На сиденье рядом с ней села молодая женщина. Незнакомка была в парике, черных очках и перчатках. Полный набор. По одежде не определишь ее материального состояния, все нейтрально. «Сейчас закажет неверного мужа в месть за измену», – почему-то решила Саша.

Повисла пауза. Клиентка решалась на поступок, который подведет в ее жизни черту. Ну вот, наконец-то определилась. Заговорила.

– Здравствуйте. У меня к вам дело. Надо убрать этого человека, – шепотом сказала женщина. При этом она каким-то неловким и неестественным движением руки вытащила из сумочки приготовленную фотографию и протянула ее. Фотография вдруг выскользнула и, кружась, упала на пол. Женщина попросила:

– Если вам не трудно, поднимите ее. Я не могу, я – инвалид.

Саша поняла, что перчатки скрывают протезы рук. Когда фотография была поднята и Саша посмотрела на нее, все похолодело внутри. Она узнала этого человека. Это был Нушрок.

Медленно перевела взгляд на женщину.

«Не может быть! Это Вера. Но говорили, что она умерла», – подумала Саша.

Но Вера не умерла, а выжила и сейчас пришла, чтобы наказать своего мучителя.

– Вера, это ты? – словно выдохнула Саша.

Женщина вздрогнула: она почти забыла свое настоящее имя. Тогда, давно, ее умирающую привезли в больницу и оформили как неизвестную. Сначала она была в коме, потом амнезия, потом череда больниц. Карту завели на выдуманные фамилию и имя, которые впоследствии перекочевали и в паспорт.