Маша Трауб - Замочная скважина

При этом они даже не встречались, хотя каждый раз долго договаривались, что надо непременно увидеться, встретиться, хотя бы погулять вместе, а то что же все так – по телефону. Но оба помнили единственную встречу. Уже родилась Наташа, и Вадим приехал передать подарок. Он перед этим зашел в аптеку – по дороге не было детских магазинов, попалась только аптека. Там он спросил, что у них есть из того, что может понадобиться новорожденному. Провизор хмыкнула и положила маленькую клизмочку и резиновую газоотводную трубку. Вадим покрутил в руках товар, пожал плечами, расплатился и ушел.

К этой памятной встрече Ольга Петровна готовилась тщательно – как к свиданию, накрутилась, взяла у Светланы помаду. Они договорились встретиться в парке, на входе. Уже подходя – Ольга Петровна, как приличная женщина, специально опоздала на семь минут, – она увидела пожилого мужчину, который высмаркивался и откашливался. «Что годы делают с людьми. Он совсем старый», – невольно подумала Ольга Петровна, которая была совершенно убеждена в том, что выглядит лет на двадцать моложе своего возраста.

Вадим, увидев бывшую жену, тоже дернулся. Она подумала, что он просто восхитился тому, что она совсем не изменилась, такая же, как раньше. На самом деле Вадим увидел совсем не жену, которую прекрасно помнил, а какую-то чужую пожилую дамочку с тонкими недовольными губами и дурацкой прической. Ей только пуделя на поводке не хватало для полного образа.

– Привет, – поздоровалась Ольга Петровна, еще раз отметив жидкие седые волосы – нет, даже патлы Вадима, которые взмывали на макушке от малейшего дуновения ветра. Не оставила она без внимания и его живот, слишком большой для достаточно тщедушного тела, скошенные по-стариковски плечи и набрякшие верхние веки, закрывающие половину глаза.

– Привет, – ответил Вадим, оглядывая Ольгу Петровну, ее квадратную фигуру, ставшие визуально еще короче ноги, дряблую грудь, морщины и длинный нос, который она считала греческим.

– Пойдем? – предложила Ольга Петровна

– Куда? – испугался не на шутку Вадим.

– Погуляем. – Ольга Петровна списала испуг бывшего мужа на свои женские чары.

Вадим гулять никогда не любил, поэтому, степенно идя по дорожке, сто раз пожалел о том, что согласился на эту встречу. Оба молчали. Говорить вроде бы было не о чем. Сейчас, при личном контакте, не находились слова, не то что по телефону, с невидимым собеседником.

– Ну вот, я теперь бабушка, – сказала Ольга Петровна, рассчитывая на комплимент: мол, какая молодая, красивая, ни за что не поверишь, что бабушка.

Но Вадим опять промолчал, думая о том, что сегодня прохладно, а он в одной рубашке, наверняка просквозит, заболеет, чего доброго. А еще домой ехать на другой конец Москвы. День насмарку. Лежал бы сейчас дома на диване, чаек пил, так нет же – потащился.

Настроение у него портилось с каждой минутой. Когда аллея закончилась, Вадим уже кипел от злости и на себя, и на Ольгу Петровну.

– Знаешь, мне домой пора, – сказал он. – Ты извини. Был рад тебя видеть. – Он круто развернулся и почти побежал назад по аллее. Не оглянулся. Про пакет он совсем забыл и, когда добежал до дома, с удивлением заметил, что так и держит его в руке.

– Что это? – удивилась Инга.

– Не знаю, – ответил Вадим. – Забыл подарить.

Инга рассматривала крошечную клизму и резиновую трубку.

– А что этим делать? – спросила она.

– Сказал же, что не знаю! – почти закричал Вадим.

– Ну, как встретились?

– Нормально.

Больше Инга ни о чем не спрашивала. Она даже была довольна, что муж так быстро вернулся. Значит, все прошло совсем ненормально. Значит, если вычесть время на дорогу, они общались всего минут пятнадцать-двадцать от силы. Ну и хорошо, переживать не о чем. Все будет так, как было.

Облегчение от внезапно закончившейся встречи испытывала и Ольга Петровна. Ей совсем не понравился Вадим. Вот голос у него оставался прежним – красивым, низким, молодым. Но внешность? Куда смотрит его жена? Нет, она бы, конечно, такого не допустила. Об этом Ольга Петровна размышляла, делая привычный круг по парку. И слава богу, что Вадим не начал делать ей комплименты и флиртовать. Нет, такого бы она точно не выдержала. Где она и где он? Нет, хорошо, что она с ним развелась. Очень правильно. Такого добра даром не надо.

Так что женщины были довольны. Таня и Светлана об этой встрече не узнали. А если Светлана что-либо и заподозрила, то держала свои мысли при себе.

После этой встречи Ольга Петровна с бывшим мужем не общалась, точнее, «не слышалась» несколько месяцев, но потом позвонила, поддавшись настроению и порыву. Вадим лежал простуженный. Они обсудили настойку подорожника, чабрец как отхаркивающее средство, глобальное потепление, озоновые дыры и китайскую медицину. Все встало на свои места.

За всеми этими событиями – Ольга Петровна сто раз, нет, тысячу раз прокручивала в голове ту памятную встречу: свидание, короткую прогулку и тот несомненный факт, что она тогда выглядела прекрасно, – она и не заметила, что Таню опять тошнит по утрам и что дочь достала из старого чемодана свои «беременные» вещи – пересмотреть и постирать.

Для Ольги Петровны сообщение о новой беременности дочери стало таким же сюрпризом, как и для Валерки. Правда, если внешне Ольга Петровна изобразила изумление, ахнула, прижала руки к груди и произнесла все положенные моменту вопросы: «Зачем?», «Как мы все тут, ведь места мало?» и «Как прокормим?» – то внутренне она на удивление оставалась спокойной.

– Мам, ты как себя чувствуешь? – зашла старшая дочь к ней в комнату. – Пойдем чаю попьем.

– Не хочу. Что-то случилось? – попыталась увильнуть Ольга Петровна.

– Да, случилось. Пойдем. Чайник уже закипел, – строго и решительно сказала Светлана.

Пока Ольга Петровна наливала себе чай, Светлана вытаскивала из комнаты Таню. И вот они, три женщины, сидели на кухне, на домашнем экстренном совещании, которое организовала Светлана в приказном порядке, смотрели на тонкую пленку, образовывавшуюся в чашках с нетронутым чаем, и обсуждали свою жизнь. Жизнь, в которой мужчинам не было места.

– Мам, у Валерки есть другая женщина, – начала Светлана.

– Я его люблю, – прервала ее Таня, – он меня не бросит, если узнает, что я беременна.

– Хватит плакать. Он тебя уже бросил, – отрезала Светлана. – Мам, скажи ей!

– Отпусти, пусть идет, – проговорила Ольга Петровна.

– Мне все равно. Пусть живет, с кем хочет, – стояла на своем Таня. – Все равно ко мне вернется.

– Господи, какая же ты дура! – кричала Светлана. – Зачем он тебе нужен? У тебя вообще никакого самолюбия нет?

– Нет, – ответила Таня, – мне никто не нужен, кроме него.

– Господи, какая же ты дура!!! Мам, скажи ей!

– Я же вас вырастила одна, и ничего, – ответила Ольга Петровна.

– С вами невозможно разговаривать! Вы как амебы беспозвоночные! Тогда разводись, подавай на алименты, делай хоть что-нибудь! – продолжала орать Светлана.

– Не кричи, у меня голова болит, – поморщилась Ольга Петровна.

– У тебя всегда голова болит!

Ольга Петровна поджала губы и с укоризной посмотрела на старшую дочь.

– Я не хочу разводиться, – промямлила Таня.

– Все, делайте что хотите, я умываю руки!

Светлана ушла в душ.

– Мам, он со мной останется? – спросила Таня.

– Нет, – ответила Ольга Петровна.

– Что мне делать?

Это было и так понятно. Таня об аборте даже не думала, даже помыслить не могла. Конечно, рожать.

Разговор с Валеркой тоже не получился. Он пришел домой в тот момент, когда красная, распаренная Светлана вылезла из ванной.

– О, явился, – выкрикнула она, – а ты хоть знаешь, что у тебя жена беременная?!

Валерка посмотрел на Светлану и прямо в обуви пошел в комнату. Таня только прилегла, только успокоилась.

– Это правда? – спросил Валерка у жены.

– Что – правда? – сонно переспросила Таня.

– Что ты беременна?

– Да, правда. Тихо, Наташу разбудишь.

– Пойдем, поговорим на кухне.

– Может, завтра? Я спать хочу.

– Нет, сегодня. Я голодный. У нас ужин есть?

Таня нехотя вылезла из кровати и опять поплелась на кухню.

Валерка ковырял вилкой давно остывшую жареную картошку.

– И что делать? – спросил наконец он.

– Ты не хочешь ребенка?

– Хочу. Конечно, хочу. Почему ты мне сразу не сказала?

Таня пожала плечами.

Валерка встал, подошел к окну, опять сел.

– Я знаю, что у тебя есть другая женщина. Мне все равно. Совершенно все равно. Только не бросай меня. Пожалуйста. – Таня скороговоркой пыталась сказать сразу все. Опять не сдержалась и заплакала.

– Перестань, пожалуйста, перестань. – Он хотел подойти, обнять Таню, но не смог. Не смог себя заставить. – Пойдем спать, уже поздно.

Вторая беременность, в отличие от первой, была тяжелой. Таня лежала на сохранении в роддоме и даже была этому рада – так было спокойнее. Она не знала, во сколько Валерка вернулся домой и вернулся ли вообще. Светлана с Ольгой Петровной, которые исправно носили Тане еду, ничего не говорили, да она и не спрашивала. Валерка тоже приходил, молча сидел и уходил. Они почти ни о чем не разговаривали. Как дела? Нормально. Как Наташа? Хорошо. Вот и все. Со стороны все выглядело совсем неплохо.