Александр Чернов - Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога

– Ма-а-ма-а.

– Во дела! – Татьяна с недоверчивой растерянностью переводила взгляд с врача на мальчишку.

– Никита! Спокойно. Еще раз, – болевая стимуляция внимания вновь понадобилась для пресечения начинающихся рыданий. – Кто дал тебе «фу-у»? Кто налил?

– Ма-м-ма-а, – идентичный первому ответ практически не оставлял повода для сомнений. Учитывая возраст и психоневрологическое состояние опрашиваемого, вероятность сознательной лжи была минимальной.

– Мозговую подпитку капельно, медленно. Начнется рвота – голову набок. Я в холле. – Чеканящим шагом Александр вышел в коридор.

– Ему уже лучше, доктор? – привычно метнулась к врачу тетенька. – Мы слышали, как он разговаривал.

Фактически отодвинув говорливую помеху со своего маршрута, Темнов молча двинулся к матери пациента. Та явно не ожидала столь внезапного внимания к своей персоне и не успела сменить образ нейтральной зрительницы на маску обеспокоенной родительницы.

– Вы мать? – Дамочка вздрогнула от металлических интонаций вопроса.

– Д-да.

– Фамилия Никиты? – Вопрос, казалось, растворился в узком пространстве между врачом и низко склонившей голову женщиной.

– Бирюков, – донеслась из-за спины подсказка родственницы.

– Я не с вами разговариваю! – осадил непрошеную помощницу Темнов. – Опишите мне обстоятельства случившегося. Во всех подробностях.

Мамочка медленно откинулась на спинку лавки. О платке она впопыхах забыла, и взору Александра предстала обильно наштукатуренная, сдобренная растерянно-туповатым выражением физиономия. Помада на губах была наполовину смазана, а осовевшие зеленые глаза лениво избегали прямого взгляда доктора.

– П-поним-маете, м-мы… – Заикание и нечленораздельность речи вполне могли быть последствиями стресса, обусловленного переживанием за любимого отпрыска. Но для Темнова уже стала очевидной иная причина. Он шагнул к робеющей собеседнице и твердым бесцеремонным жестом поднял ее голову, вплотную приблизив свое крупное лицо к ее оплывшей вывеске.

– Вы пьяны, – процедил врач, разгибаясь. – Где ваш ребенок взял спиртное?

– Я н-не з-знаю. Мы п-пришли с р-работы…

– Вы на работе выпиваете? Оригинальная специальность.

Подруга вновь ринулась спасать грозившую окончательно выйти из-под контроля ситуацию:

– Понимаете, доктор, у нас сегодня была вечеринка – сбор коллектива, юбилей бригадира и все такое. Поэтому мы с Мариной немного задержались, а когда вернулись домой… Ну прямо мистика какая-то! Это же надо так совпасть, чтобы и Никита той же гадости хлебнул, которую мы квасили, – защитница вновь расплылась плохо нацепленной лицемерной улыбкой.

– Идите за мной. – Александр подхватил охнувшую мамашу под локоть и фактически поволок ее отягощенное градусом тело к ремзалу. – А вы ожидайте, – тормознул он рванувшуюся за ними хлопотунью.

Никита часто моргал заплаканными глазенками и опасливо похныкивал, соображая уже, что находится в «чужом» месте и лишний раз голос лучше не подавать. Маленькая грудная клетка подвижно колыхалась в такт глубокому взволнованному дыханию, а худые ножки с тщедушной настойчивостью норовили согнуться в острых коленках, свидетельствуя о полностью восстановившемся мышечном тонусе.

– Тихо! – зловещим полушепотом предупредил Александр нежелательную вербальную активность Марины.

Не выпуская руки женщины, он подвел ее к лежащему на каталке сыну. Мальчишеские глазенки с вялой осознанностью уставились на подошедших.

– Никита, кто эта тетя? – Для наглядности Темнов указал пальцем на стоящую рядом посетительницу.

– Ма-а-ма-а, – дикция пациентика заметно улучшилась.

– Это она дала тебе «фу-у»? Выпить «горькое» она тебе дала?

– Да я не… – Женщина дернулась плохо скоординированным движением и, не рассчитав амплитуды, саданулась боком о твердый резиновый поручень каталки. Мобильный лежак, не отягощенный габаритным телом, едва не покатился в сторону выхода, но был вовремя остановлен Татьяной. Мальчонка, утратив едва нарождавшуюся психологическую устойчивость, вновь завыл благим матом.

Впопыхах выдав нехорошее слово, Марина обратила злобный взгляд на Александра:

– С-слушай, лекарь! Не лезь! Лечи и н-не вникай! – Женщина звучно икнула и обессиленно повалилась на табурет.

– Глюкозу ей по вене, сорок кубов! – Темнов направился к выходу. Принимать меры предосторожности в этот раз не имело смысла – дверь была приоткрыта, и в сантиметровой щели четко просматривался часто моргающий глаз с густо накрашенным веком.

– Повтора желаете? – Врач не скрывал злобного ехидства. – Могу обеспечить.

Он нарочито резко толкнул дверь, но глаз вовремя подал влево, и массивная деревянная конструкция вхолостую прорезала пустоту коридора.

– Пройдемте со мной.

Они пересекли небольшой вестибюль, отделявший приемный блок от комнаты оформления пациентов. Темнов без стука распахнул перед настороженно глядящей на него спутницей одностворчатую коричневую дверь:

– Прошу вас.

Сидящая за столом медсестра вопросительно взглянула на вошедших:

– Будете оформлять ребенка в стационар?

– Не совсем. – Александр едва сдержал ухмылку. – Не могли бы вы помочь Татьяне в присмотре за больными. А то там и ребенок, и матери что-то нездоровится. Очень прошу. Всего пять минут, пока я не освобожусь.

Он плотно прикрыл за выпорхнувшей медсестрой дверь и мягко предложил женщине:

– Присаживайтесь.

Притихшая говорунья осторожно опустилась на краешек стула. Темнов обошел стол и сел на место регистраторши.

– Вы мне ничего не хотите сообщить? – галантно уступил он собеседнице право первого хода.

Но, сбитая с толку, тетушка не использовала предоставленный ей шанс. С осторожной растерянностью она медленно покачала головой.

– Хорошо. Тогда начну я. – Врач откинулся на спинку стула и положил ладони с длинными тонкими пальцами на полировку стола. – У вашего племянника, или кем он там вам приходится, короче у Никиты, тяжелое отравление алкоголем. Это неоспоримый факт. – Темнов для наглядности хлопнул ладонью по столу. – По свидетельству самого ребенка, которому у меня нет причин не доверять, напоила его родная мать. – Женщина подалась вперед, открыв было рот для возражений, но была остановлена резким окриком: – Молчите! Я еще не закончил! – Александр перевел дыхание. – Итак, продолжим. Для лечебного процесса это не суть важно. Тем более что в данный момент жизнь ребенка уже вне опасности. Проблема в другом. Как дежурный врач, я обязан сообщать о подобных резонансных случаях в милицию. – Он сделал эффектную паузу и с удовлетворением отметил, как настороженность во взгляде бегающих глаз слушательницы сменилась испуганной обеспокоенностью и нижняя челюсть отвисла в неконтролируемой растерянности. – Вы, как я вижу, понимаете всю щекотливость своего положения. Понимаете?! – рявкнул Темнов, наполнив комнатушку баритонистым эхом.

Отпрянувшая женщина размашисто закивала:

– Да, да, доктор! Но как же нам быть? Вы поймите! Все как-то само получилось… О, господи! Мы и подумать не могли. Всего-то пара глоточков. Верите?! А Никита за минуту и отъехал. – Несколько успокоившись, она растерянно пожала плечами. – Глупо-то как. Хм…

– С вашей стороны глупо, а для ребенка опасно. Если он действительно выпил, как вы изволили выразиться, «пару глоточков», то, судя по тяжести последствий, у него налицо непереносимость алкоголя, и употребление спиртных напитков ему заказано. Если же вы его забавы ради напоили, а именно к этой версии я и склоняюсь, – разбирайтесь сами со своей совестью. Ну а в милиции с вами разберутся, уж в этом можете быть уверены.

– Ну, доктор, пожалуйста, помогите нам. Я клянусь, это в первый и последний раз. Обещаю.

– Да мне ваши обещания как-то… – Александр смачно зевнул. – Ну так чем же, кроме весьма сомнительных обещаний, вы можете меня заинтересовать?

Просительная гримаса на фейсе дамочки сменилась привычным для нее деловито-расчетливым выражением.

– А-а, понятно. Так бы сразу и сказали… А то милиция, совесть… Чай, не первый день живу, – она приоткрыла изящное, умеренной потрепанности портмоне и вытащила две купюры.

– Мало. Еще столько же нужно.

– Но у меня нет при себе больше. – Она нервным движением распахнула кошелек, демонстрируя его содержимое. – Только на такси осталось.

– У подруги возьмите. Она ведь тоже заинтересованное лицо.

– Ах, доктор, – с натянутой беспечностью махнула рукой тетушка, – у нее ни копейки. Я все забрала, чтобы она не посеяла где-нибудь.

– Хорошо. Вызывайте такси. – Александр указал на замацанный антикварной давности телефон. – Езды вам максимум пятнадцать минут в одну сторону. Через час я жду вас с деньгами.

Женщина неподвижно застыла на краешке стула с раскрытым кошельком на коленях. Ее сжатые губы и шумное дыхание свидетельствовали о весьма бурной эмоциональной наполненности. Но остатки пьяного угара выветрились и усталым, еще недавно беззаботно резвящимся интеллектом она понимала, что крыть ей нечем. Все козыри в данный момент были у врача.