Юлия Монакова - Семейное положение – безвыходное

В спальне она тут же нырнула под одеяло и притворилась, что спит. Скоро снаружи послышались шаги. Дима вошёл в комнату.

Люся ждала, что он ляжет рядом с ней, обнимет, попытается как-то объяснить своё долгое отсутствие… Вместо этого он просто разделся, тяжело рухнул на другую сторону кровати и буквально через минуту крепко заснул. Люся ещё некоторое время ждала, что он хотя бы подвинется к ней поближе, но когда поняла, что Дима действительно спит, с удивлением высунула голову из-под одеяла.

«Да он же пьяный!» – поняла она в сильнейшем изумлении, принюхиваясь к резкому запаху алкоголя и вглядываясь в лицо мужа. Она никогда раньше не видела его в состоянии такого сильного опьянения и сейчас была просто поражена. Что всё это значит? С кем он так напился? Зачем? И, главное, почему?

Лицо его было усталым и измученным. Люся вглядывалась в него, зная до мельчайшей чёрточки и всё же не узнавая. Наконец, решив, что утро вечера мудренее, она вздохнула и снова улеглась на своё место. «Завтра всё прояснится», – сказала она себе, и, хотя была уверена, что после таких сильных ночных переживаний заснуть ей всё равно не удастся, уже спустя мгновение провалилась в тяжёлый сон.

За поздним завтраком (проснулись оба уже около одиннадцати) Люся, долго собиравшаяся с духом и изо всех сил делая беззаботный вид, спросила у мужа с напускной лёгкостью:

– Ты вчера во сколько вернулся? Я так быстро заснула после ресторана, что вообще ничего не слышала и не помню.

– Да я… почти сразу же после тебя, – моментально соврал Дима, честно глядя при этом ей прямо в глаза. – Будить не стал, просто сам лёг и вырубился…

Люся не знала, что и думать. Такая откровенная наглая ложь – но во имя чего? Просто чтобы она не беспокоилась, или тут скрывается нечто большее – желание скрыть какую-то свою вину? Если бы не дочка, Люся, наверное, не сдержалась и расплакалась бы от обиды и этого подлого предательства. Но присутствие Алеси заставило её взять себя в руки и продолжить завтрак как ни в чём не бывало.

– У нас есть что-нибудь от головы? – морщась, спросил между тем Дима. – Болит ужасно, просто раскалывается… А мне сегодня к двум часам ещё на съёмки.

Люся молча сходила за домашней аптечкой и подала ему таблетку, не вдаваясь подробности, с чего вдруг уже с утра его мучает головная боль.

– Должно быть, к перемене погоды, – сам прокомментировал Дима, запивая лекарство водой. – Ну, я побежал собираться, иначе опоздаю – кругом пробки, как обычно… Катя, спасибо, всё было очень вкусно, – поблагодарил он домработницу и вышел из кухни.

Люся смотрела ему вслед и понимала, что её брак разваливается на глазах. Враньё, недоговорённость… Ей казалось, что вчера у них с Димой произошёл значительный сдвиг в отношениях и всё теперь пойдет по-другому – так же хорошо, как в самом начале семейной жизни. Наивная!.. Всё вернулось на круги своя – муж отчуждён, вымотан работой, на его горизонте маячит Настя Тищенко (было ли у них что-то этой ночью?), а секса с собственной женой нет и не предвидится. На душе было пусто и тоскливо, а комок в горле мешал нормально дышать. «Всё не так, – уныло размышляла Люся, без всякого аппетита доедая завтрак и изо всех сил делая перед Алесей оживлённое лицо. – Наша семья катится с горы в пропасть… Кто уцелеет, а кто погибнет, пока не ясно».

Жизнь, однако, не давала Люсе зацикливаться на собственных переживаниях. На следующий день она отправилась в детский сад на утренник к дочке. Та выглядела просто очаровательно в привезённом из Индии раджастанском наряде – ярко-оранжевые блузка и юбка-солнце были сплошь расшиты крохотными зеркальцами, и они пускали солнечных зайчиков по всему актовому залу. Люся любовалась своей красавицей и гордилась ею.

Затем её захватила предновогодняя суета. Подарки для близких были уже давно подготовлены и ждали своего часа. Самые большие надежды Люся возлагала на куколку катхпутли из Джайпура, которую собиралась подарить дочке. Она была уверена, что Алесе понравится эта индийская принцесса. Однако нужно было ещё позаботиться о праздничном меню. Обычно Дима и Люся отпускали обслуживающий персонал домой тридцатого декабря и самолично занимались подготовкой к встрече Нового года. Наряжали ёлку вместе с дочерью, вместе весело резали салаты…

В этот раз празднование должно было пройти в очень тесной компании: Люсины родители приехать не смогли, оставшись новогодничать в родном городке, так что в гости ожидались только свёкры да Димина старшая сестра Тамара. Младшая Теона тусовалась в Америке с компанией своих друзей и не прилетела на рождественские каникулы, как обычно.

В честь праздника всем помощникам, помимо ежемесячной суммы, была выплачена небольшая денежная премия: и водителю Сергею, и домработнице Катерине Геннадьевне, и даже противной Ольге Васильевне. Люся на дух не выносила заносчивую няньку, влюблённую, к тому же, в Диму по уши, но одного у Ольги Васильевны было не отнять – она исправно выполняла свою работу и вообще была патологически честной и порядочной. Предыдущая няня, к примеру, втихаря сливала в жёлтую прессу информацию об их семье, и Люся до сих пор вспоминала о ней с содроганием.

– Вы уверены, что справитесь сами, Людмила Николаевна? – спросила Катерина. – Мне, честное слово, этот праздник до лампочки, я вполне могу остаться у вас и в новогоднюю ночь, чтобы помочь с готовкой.

– Ну что ты, спасибо, – Люся покачала головой. – Не такой уж это и великий труд – соорудить стол для шести человек, вполне мне по силам. А ты отправляйся-ка домой, купи что-нибудь к празднику, побалуй себя…

Катерина любовно огладила конвертик с деньгами, притаившийся у неё в кармане фартука.

– Вовка просил айфон, – сказала она. – Придётся порадовать парня на Новый год…

Вовкой звали сына домработницы, совершеннейшего неслуха-подростка. Откровенно говоря, Люся не думала, что этот балбес в пятнадцать лет заслуживает айфона, но вслух ничего не сказала. В конце концов, это были Катины деньги и её же выбор. Домработница души не чаяла в сыне и после того, как муж бросил её десять лет назад, поднимала ребёнка одна.

Димина родня приехала в дом утром тридцать первого декабря – запросто, по-свойски, игнорируя все эти светские церемонии и вечерние туалеты. Поскольку Дима даже сегодня был занят на телевизионных съёмках почти до вечера, его родители изъявили желание самолично помочь с подготовкой предстоящей новогодней ночи. Алексей Михайлович, мгновенно оценив обстановку, даже не стал раздеваться, а отправился прямиком на ёлочный базар, поскольку никто до этого о ёлке не позаботился. Вернулся он с пушистой зелёной красавицей. Терпкий запах смолы и хвои наполнил всю гостиную, и Алеся радостно вопила, прыгая вокруг деда. Нина Вахтанговна деловито распаковывала коробки с ёлочными игрушками, принесённые Люсей из кладовой, и командовала внучкой:

– Подай-ка мне вон ту гирлянду… А теперь – вот этот золотистый грибочек. Ну а сейчас, пожалуйста, повесь сама на нижнюю ветку фиолетового снеговичка…

Люся, улыбаясь, наблюдала за этой весёлой суматохой, и на душе её было тепло и радостно, как всегда перед Новым годом. Все неприятности словно отступали в этот день, и в сердце теплилась наивная надежда на чудо… Если бы ещё Тамара не портила всеобщее воодушевление своей вечно кислой физиономией. Однако и Тамара удивила, неожиданно предложив Люсе помочь с готовкой. Обычно она как-то не стремилась кашеварить, боясь испортить маникюр.

Люся с Диминой сестрой отправились на кухню, чтобы приняться за резку салатов. Несмотря на всеобщую повальную тенденцию фыркать и брезгливо морщиться при одном только слове «майонез», все члены семьи обожали оливье, а также селёдку под шубой и крабовый салат. Без них не обходился ни один новогодний стол.

– Как у тебя дела? – вежливо спросила Люся у Тамары, когда они обе, дружно вооружившись ножами, принялись превращать массу продуктов в огуречно-яично-картофельное крошево. Ей не было особого дела до этой зануды, но нужно же было о чём-то говорить. Да и молчание неизменно повлекло бы за собой собственные невесёлые мысли.

– Ничего нового, – отмахнулась Тамара со смешком, – затяжные депрессии, отсутствие постоянного любовника и цели в жизни… Ну и годы, которые всё идут, а я не молодею. В общем, полный набор.

– Да брось ты, какие годы. – Люся пожала плечами. – Вполне себе завидная невеста.

– Ну, из нас первой замуж выскочит, скорее всего, Тека, – усмехнулась Тамара, имея в виду младшую сестру. – Она не обременена таким количеством разнообразных комплексов, как я, и к тому же ничуть не сомневается в собственной исключительности.

– А ты почему сомневаешься? – Люся послала ей ободряющую улыбку.

Тамара помедлила, словно размышляя, стоит ли откровенничать с невесткой, с которой они никогда не были особенно близки, но затем всё-таки сказала: