Андрей Мухлынин - Цветы и воды

Я пожал плечами.

– А как? Обо всём известно только нам с тобой, да Карии. Ей на это плевать. А ты вряд ли способна пообщаться с кем-то кроме своих домовых.

– Да пошёл ты! – процедила Нинель. – Как бы то ни было, я тебе больше ничего не должна. Только попадись мне, и я прикончу тебя ещё до того, как появится Палач.

– Договорились. Только не забудь набрать себе новых шмоток.

Она хмуро покосилась на меня, ожидая подвоха.

– Ну, я не знал, чего попросить у шинигами в качестве оплаты, так что… В общем, ты свободна. И… опять мне обязана.

Её брови поползли вверх. Нинель попыталась что-то сказать, но затем вздрогнула и, едва не срываясь на крик, проговорила:

– Я тебя ненавижу!

– Отлично, – я развернулся и махнул на прощание рукой. – Я тебя тоже. Бывай!

Совсем скоро отцветут вишни. Лениво осыпятся яблони. Наступит май, акации облетят лимонным конфетти, а каштаны укроют серые тротуары сладким запахом и лепестками – белыми, с розовыми кляксами, словно кто-то неосторожно капнул на них акварелью. Солнце к тому времени уже совсем по-летнему прогреет землю.

Проснутся от долгого зимнего сна любвеобильные русалки, вереницей потянутся ко мне обманутые жёны – возвращать своих непутёвых мужей, и закончится мёртвый сезон.

Человечество подобно дереву. Рождаясь, мы расцветаем, старея – увядаем, а когда жизнь подходит к концу – осыпаемся. Место опавшего цветка занимают новые, и всё повторяется. Круг за кругом. Год за годом. Снова и снова. Жизнь продолжается. Но пока есть те, кто знает нас и помнит, любит или даже ненавидит – всегда найдётся кто-то, кто точно сможет сказать, на какой ветке мы росли. И до тех пор…

Мы не одиноки.