Маша Трауб - Современные рассказы о любви. Адюльтер

Интересно, чему берутся завидовать люди! Ведь Маруся ни слова не вымолвила, ни намека не высказала, а смотрите-ка! Подруга детства уже корчится от мук зависти! Чему? Ведь она не знает ничего! Совсем-совсем. Она сама нафантазировала, сама себя уверила, что права в своих домыслах, а потом начала завидовать, что ее молчаливой собеседнице достался такой заманчивый вариант, о котором именно она почему-то мечтает. При этом у Маруси никогошеньки нет и не предвидится. Она всего лишь молчит! А подруга уже почти ненавидит ее! Вот как оно устроено в человеческом мире!

– Лен, что ты выдумываешь? Какого-то дядьку непонятного приплела. Зачем? С чего ты взяла?

– По тебе же видно! Иначе – чего тебе молчать? Если у тебя просто парень, ты бы с ним ходила, а не пряталась. И не молчала бы. Что тебе не ясно?

Можно было бы, конечно, возразить, что молчат люди по разным причинам. Но какой смысл? Маруся загадочно улыбалась, ничего о себе не рассказывая.

Ровно через неделю после того дурацкого разговора Ленка приехала на дачу не одна. Притащила и своего любимого, и нескольких друзей и подруг, оказавшихся по случаю в Москве. Всей толпой заявились к Марусе: Ленке хотелось показать народу уникальное архитектурное сооружение. Маруся едва удержалась, чтобы не похвастаться своей комнатой в башне. Хотелось ужасно, но что-то ее остановило. Ей почему-то показалось, что если она приведет в заветное убежище чужих, произойдет какое-то искажение ее жизни. Она боялась потерять зарождающуюся в ней новую силу, которая возникла, Маруся была уверена, именно благодаря чудесному действию бабушкиного подарка.

Гости разлеглись на лужайке, загорали, болтали о всякой ерунде. Потом сбегали искупаться на речку, потом бабушка кормила всех оладушками со сметаной. Вечером у Ленки на участке делали шашлыки. Разожгли костер. Ленка со своим парнем целовались, никого не стесняясь. Другие парочки разбрелись кто куда. Маня болтала с Ленкиным одноклассником. Он приехал один, и как-то само собой получилось, что общался он весь день с Марусей. Они сидели рядом, и девочка думала, что, может, лето ее и не пропащее вовсе, раз она сейчас с таким интересным и красивым человеком. Ей было все равно, что будет завтра. Просто хотелось, чтобы эта ночь подольше не кончалась. И все. Они говорили о книгах. Маруся нашла на бабушкиных полках один том из трехтомника Гофмана. Прочитала про Песочного человека, про крошку Цахеса. Пыталась найти в доме остальные два тома, но их попросту не было.

– Увез, наверное, кто-то, – равнодушно ответила бабуля на нетерпеливый вопрос внучки. – Может, в Москве, надо будет посмотреть. У папы спроси. Жаль, конечно. Там про кота Мурра очень интересно. Почитай потом.

Очень хотелось почитать. Но где же взять книгу, если ее нет?

Маня поделилась огорчением со своим собеседником. Оказалось, он читал Гофмана!

– Хочешь, – предложил он, – я тебе привезу «Житейские воззрения кота Мурра»? У нас дома есть.

Маруся даже не поверила такому счастью.

– Неужели это возможно?

– А что тут такого? – пожал плечами человек, и не подозревающий, что сегодня именно он сделал ее лето прекрасным. – Возьму и привезу.

– По-моему, это чудо. Вот я сижу тут одна, мечтаю о чем-то. А потом приезжает вдруг кто-то и говорит: «Я исполню твою мечту». Если желание сбывается – это же самое настоящее чудо, правда?

Мальчик кивнул в ответ. Он с улыбкой смотрел на нее. Она любовалась его светлыми волосами, падающими на лоб, внимательными глазами, всем его обликом. Он тоже не отводил взгляд. Как будто старался запомнить. Маруся была счастлива, что так удачно заговорила о поисках книги. Ведь благодаря этому появился повод для их встречи. Они долго еще болтали о чем-то неважном, что совсем не запомнилось. Прощаясь, мальчик обещал приехать недели через две: он улетал с предками к южным морям спустя несколько дней.

В дачной жизни ее с тех пор появился особый смысл. Вроде ничего не изменилось: утром – к молочнице, дообеденное время – на башне, вечерние посиделки – с бабушкой. Но теперь она ждала! И еще вспоминала: костер, его улыбку, обращенную к ней. Она, как оказалось, помнила весь их разговор, каждое слово! Все теперь казалось очень значительным и помогало ждать. Заглянувшая на пару дней Ленка все пыталась завести разговор о том мальчике. Все, мол, в него влюблены, а он ни с кем…

– А мне какое дело? – равнодушно пожимала плечами Маруся.

– Сидели как голубки, я же видела, – бесцеремонно разоблачала Марусино притворство въедливая подруга.

– Сидели, потому что все по парам разбрелись. Вот и сидели, и разговаривали. Из вежливости. Не молчать же. – Маруся выглядела абсолютно невозмутимой.

Ленка поверила.

– Все ясно с тобой! По своему дядечке скучаешь, – сделала она вывод. – Если б у тебя никого не было, разве ты бы в Даньку не влюбилась? Я, если хочешь знать, специально его с собой взяла, чтобы убедиться, что у тебя кто-то есть.

– Может, хватит? – обиделась Маруся. – Какое тебе до меня дело? Есть у меня кто-то, нет кого-то… Какая тебе-то разница? Что это в твоей собственной жизни меняет? И какое ты имеешь право что-то проверять, в чем-то убеждаться по моему поводу?

Ленка обиделась непонятно на что. Перестала даже заходить. А Маруся упорно ждала. Но так ничегошеньки и не дождалась. Он так и не приехал.

Однажды, именно в тот день, когда, по ее предположениям, он мог бы появиться, она обнаружила в беседке ту самую книгу, которая стала поводом для их встречи. Книга лежала в плетеном кресле, на самом виду. А ведь вечером, когда они с бабулей уходили в дом, наигравшись в карты, никакой книги не было. И быть не могло, потому что в этом кресле сидела весь вечер сама Маруся. Она бросилась спрашивать у бабушки, но та очень удивилась находке.

– Это не наша, ты же сама знаешь. Была бы у нас, я бы тебе давно вручила. Безо всяких загадок, – отвергла бабуля внучкины подозрения. – Кто-то, скорее всего, зашел потихоньку и положил. Кто-то знал, что ты об этой книге мечтаешь.

Об этом знал только один человек. И он обещал. И она ждала. А сейчас получается: книгу принес кто-то третий. Зачем? В насмешку? Или… Или Ленка специально подложила? Она наверняка слышала, о чем они говорили с тем мальчиком. И худшее, что могла предположить Маруся, было ее подозрение о том, что подруга из мести рассказала о придуманном ею же дядечке. И тогда Даня вручил ей книгу, не желая ехать сам. Эта догадка казалась логичной и убедительной. Она сбегала к соседям, но те сказали, что внучка в тот день не приезжала.

Тогда – кто?

Этот вопрос так и остался загадкой ее жизни. Потом, думая о своей первой любви, она называла другое имя. Но память о мальчике из того, самого скучного ее лета, не изгладилась. Про себя она называла этого человека тем, кто мог бы стать ее первой любовью. Но не стал. И книгу, непонятно как оказавшуюся в беседке, она хранила как память именно о нем.

Но скучала она тогда, как оказалось, не напрасно. Родители, оставленные на произвол судьбы, к концу лета передумали ссориться. И даже совсем наоборот: у Маруси в следующем апреле появилась на свет сестра Марина, Маришка. Как говорили счастливые родные, полная Манькина копия. Значит, три дачных месяца действительно имели какой-то особый глубокий смысл.

Есть вещи, которые почему-то узнать бывает не дано, даже если они касаются непосредственно нас самих. И остаются на память лишь вопросы. Может, потому и остаются, что ответов на них не суждено дождаться никогда.

А ответ такой: он там был!

Он каждый день после их встречи думал о необыкновенной девочке из необыкновенного дома с башенками. Он помнил ее глаза, улыбку, рассыпающиеся по плечам волосы. Помнил, как она прыгала в воду с тарзанки в тот прекрасный день, когда он с ней повстречался. Она не орала, как все остальные, не визжала. Ныряла с высоты в воду, как дельфин. Нет, скорее как русалка, наверное. Если только русалки умеют нырять, а не просто сидят себе на ветвях. И еще она была похожа на богиню охоты Диану, какой ее изображали художники и скульпторы. Хотя нет. Она была стройнее и выше Дианы. Но ее легко было представить прицеливающейся из лука, молча и точно бьющей в цель.

Он считал дни и часы до своего возвращения в Москву. Он точно знал, что сделает, когда вернется: первым делом достанет с полки книгу, которую обещал ей, потом поедет на вокзал, сядет в электричку, добежит до ее дома, увидит ее и протянет ей свой дар.

Про потом он не думал. Он додумывал только про тот момент, как протягивает ей книгу. Дальше она что-то должна сказать. Дальше – от нее зависело. Может быть, они побегут на речку через сосновый бор, по мягким желтым иголкам, устилающим песчаную почву. Или просто пойдут гулять. И он возьмет ее за руку. Это все несущественно, что они будут делать, когда увидятся. Главное, прилететь домой, взять книгу и отправиться наконец к ней.