Анна Сызранова - Записки автоледи

Указатели поворота я включала слишком рано. Надо было выключить. Потом мне предписывалось включить их снова – уже перед самым поворотом или перекрестком. На перекрестке начинался экзамен – кого, мы пропускаем и кто пропускает нас? Мой мозг, к тому времени измученный ситуацией с указателями поворота, отказывал, я тупо жала на газ и уповала на то, что еду быстро и проскочу. Меня прощали и пропускали все. Кроме беснующегося в салоне мужа. Рома кричал, плакал и пугал детей. Я искренне жалела мужа и понимала, как мужчины в сорок пять лет получают инфаркты.

Апогеем происходящему явились фары. Кнопочка, которая включает фары, ближний свет и габариты. Вы в курсе, что ее надо проворачивать в два движения, а не в одно? Почему? ПОТОМУ, ЧТО КНОПОЧКА ИЗНАШИВАЕТСЯ!!!!!!

А что мой муж творил по ночам? Надо ли говорить, что он вообще считал недопустимым хранить автотранспортное средство под домом: украдут. Для исключения возможности этого, муж совершал следующие действия: выглядывал в окно, волновался, и каждый час (или чаще) проверял с помощью брелка сигнализации температуру в салоне автомобиля (ночью тоже). Хуже матери заболевшего младенца. Тилибомканье сигнализации будило меня регулярно, я злилась. Через пару дней я попыталась провести с мужем беседу на тему – зачем так часто узнавать температуру в салоне автомобиля? Муж смутился и пробормотал что-то вроде:

– Я должен знать.

– Зачем?

– Чтобы понимать, что машина завелась.

– Она заводится уже шесть дней подряд.

– Еще я так проверяю, что ее не угнали.

Здесь я сдалась. Сил выяснять, сколько лет муж собирается караулить машину, у меня не было.

Еще мой муж любит слушать в машине песни. Почему я говорю о ней во множественном числе? Песню группы «Несчастный случай» под названием «С первого и по тринадцатое». Постоянно. Я собиралась приобщать детей к хорошей (с моей точки зрения) музыке вроде «Битлз», а не к похмельному бреду Кортнева.

Когда я заправлялась в первый раз в своей жизни,… мне было очень обидно. За двадцать минут меня два раза обозвали нехорошим словом на букву «Б». Особенно громко (так, что даже высунулась тетка из кассы и мужик из машины сзади) – за то, что вынимая шланг, я пролила несколько капель бензина на машину. И что? Однако мне было громогласно объяснено, кто я такая есть и насколько недопустимо мое поведение. На что я нашла в себе силы ответить, что если меня и дальше будут называть подобным образом, то я и вести себя начну соответственно. Причем так, что скоро мой муж начнет сбивать снег с ветвей вековых сибирских елей отростками на голове, выросшими в результате моей деятельности (дабы соответствовать его названиям меня).

Когда пределу моей терпимости пришел конец, был собран консилиум из подруг – женщин, имеющих опыт вождения около десяти лет. Блондинка среди них была всего лишь одна, я.

– Компрессор? – задумчиво сказала Ольга, выпуская колечки дыма, – компрессор… Я и слова то такого не знаю… Как профессор звучит.

– Какие, к чертям, кнопочки изнашиваются, – сказала Наталья. – Чему там изнашиваться? Это паранойя, не иначе.

– А я вообще не знаю, как капот открывается, – сказала Люда, – а что, туда надо смотреть?

Четвертая подружка Ленка – бухгалтер. Поэтому она долго со мной не беседовала, а подсчитала: стоимость компрессора – 1600 рублей. Лично она накачивает колеса два раза в год и это ей обходится в 80 рублей. Значит…, – пробормотала Ленка, – Значит, твой компрессор окупится через… 20 лет. И ты ради этого сегодня час провела на морозе? Накачивая колеса? Ты же за 40 рублей могла сделать все это в тепле? Зачем?

Относительно облитого бензином бока машины на заправке для консультации был призван мой брат, который сказал, что бок его машины под бензобаком облит бензином постоянно и выглядит так, будто на него кто-то постоянно мочится. И ничего.

Пятая подруга – психолог тоже внесла свою лепту:

– Оля, – сказала она. – Успокойся. Кнопочки – это фигня. Как и все остальное. Надо немного потерпеть.

Но мои силы были на исходе. Заезжала на горки я не так, в ямки заезжала специально. 8 января мы с мужем поняли, что находимся на грани развода.

Вечером я решила прекратить издевательства с измерением температуры в салоне и отобрала у мужа брелок с ключами. Муж заплакал и уснул. Потом проснулся и выдал вердикт: единственный способ обрести гармонию – ездить за рулем ему, если уж мы вместе едем куда-нибудь. Ради этого он готов не пить свое любимое пиво. Наутро машина замерзла, и заводиться отказалась – она явно была уже заодно с мужем.

Потом муж устроил мне полный опрос по билетам, сдаваемым на экзамене в ГИБДД. На одни только вопросы по проезду перекрестков мы потратили 2 часа и ответили на 120 штук. Муж приуныл, потому что обнаружил в правилах изменения, произошедшие с далекого 1986 года, когда на права сдавал он.

– Дурацкий вопрос, – гневался Рома, – с подвохом, я сразу понял. Понаписали, чего попало, не вздумай так ездить.

Пока мы занимались билетами и перекрестками, старший ребенок чуть не обварил кипятком младшего – дети старались, чем могли, привлечь наше внимание.

А 10 января у меня был День Рождения. И ключи от машины были мне все-таки вручены.

Я спустилась к подъезду, завела ее и, устроившись на шерстяном чехле, включила Боба Марли.

– Нет женщин – нет слез, – запел он.

Я не чувствовала себя никак. Ни счастливой, ни довольной. Подготовка к вождению опустошила меня хуже самого вождения.

– Нет мужчин – нет слез, глупенький Боб, – сказала я шепотом, и нажала на педаль газа.

Я – девушка на танке. На старенькой белой машине «Тойота». Очень страшно. Все как у всех начинающих – габаритов машины не чувствую, встречных авто боюсь, налево поворачиваю с третьего светофора и под многочисленные гудки окружающих. По колее еду со скоростью двадцать километров в час. Даже пешеходы надо мной смеются. Ну и пожалуйста. Будете пальцем показывать – разгонюсь до скорости сорок километров в час и умчусь в вихре поземки – будете знать, как издеваться.

Нет, ну почему же, я привыкаю потихоньку, вспоминаю навыки вождения. Проколы, конечно, случаются иногда. Вот, например, вчера – сразу вождение не удалось. Сажусь в машину, прогреваю, и уже практически поехала, как вдруг обнаруживаю, что зеркала бокового обзора сложены и прижаты к стеклам, как ушки у собачки. «Непорядок», – думаю я. Выхожу из машины, прилагая усилие, отгибаю правое зеркало руками, ставя его в надлежащее положение. Дохожу до левого и повторяю процедуру. Довольная, усаживаюсь в авто и с ужасом замечаю, что зеркала плавно возвращаются в исходное положение. «Непорядок», – думаю. Выхожу из машины, действия повторяю. На третьем круге я поняла, что что-то не поняла, и решила поискать кнопку. Кнопка нашлась, вернее, нашелся целый комплекс кнопок с надписью «Миррор», то есть «Зеркало». Я нерешительно в них потыкала, видимого эффекта не добилась и… ну, конечно же, позвонила мужу. Со стороны я выглядела, наверное, как пародия на все анекдоты про блондинок за рулем:

– Дорогой, у меня зеркала прижались и не открываются, я уже два раза их руками отгибала, а они опять прижимаются, что мне делать?

– Что ты делала? – удивленный смех, – Чем ты их открывала? Мужики, слышь, моя то… – мужской многоголосый гогот на заднем фоне. Чувствую себя совсем идиоткой. На другом конце трубки про меня забыли, кто-то рассказывает, как его жена парковалась и сбила урну.

– Что мне делать – то?!

Рома сдался и сказал, какую именно кнопку мне надо нажать. Зеркала послушно открылись, я сказала нехорошее слово и поехала. На дороге была собрана и сосредоточена, забрала сына из школы, отвезла домой и заехала за подругой – покататься, поучиться. Это было ошибкой.

Если мой муж недовольство моей ездой выражал в плаче и криках, то Лена такого позволить себе не могла, и быстренько впала в депрессию. Когда мы подъехали к моему дому, она была практически в коматозном состоянии, и без трех банок пива отказалась продолжать общение. Зато она меня припарковала – вышла из машины и подавала команды: куда, как и насколько мне выруливать и сдавать задом. Я, открыв окно со стороны водителя, прислушивалась к ее командам и выполняла их. Плюс в том, что впервые в жизни я не раскорячилась на половину подъездной дорожки, а аккуратно втерлась между двух соседних автомобилей. Минус – в том, что я забыла закрыть окно. Машина так и простояла всю ночь при температуре окружающей среды минус тридцать семь градусов. Хорошо, что не было метели, иначе в салон намело бы сугроб снега. Хорошо, что утром обнаружила стылую Тойоту я, а не муж, иначе скандала не избежать.

Как я убедилась, мужчины, намеревающиеся объяснить, что и когда надо делать за рулем, будут подстерегать Вас везде и всегда, в самое неожиданное время и самых неожиданных местах. Когда я в девять часов утра испытываю затруднения с парковкой у своего подъезда (потому что разгружается Газель в подвальный магазинчик), передо мной возникает мужчина, идущий пешком, подчеркиваю, ПЕШКОМ, и начинает давать советы. Он стучит мне в окно, машет руками, обегает машину со всех сторон и отдает команды. Команды также отдает мне в данный момент муж по сотовому телефону (он следит за мной из окна), причем мужчины явно противоречат друг другу. Когда, в результате всех манипуляций, я въезжаю в сугроб снега и застреваю в нем, выясняется, что любезный прохожий считал, что я выезжаю со двора задним ходом, и, исходя из этого, отдавал мне распоряжения. Если же я намерена парковаться, то стратегия меняется.