Последняя экспедиция (СИ) - Заставный Святослав

      - При всем уважении, магистр, но выглядит именно так, - сказал Баат, резко обнажив гладиус со вспыхнувшим фазокристаллом в набалдашнике.

     Реакция бойцов вокруг была довольно путаной. Большинство навели оружие на Баата и Коду, а часть из их ударного отряда заметно замешкалась, всего лишь коснувшись оружия.

      - Ба-а-а, - удивленно рассмеялся Морритас после недолгой паузы и гляделок с Баатом. - Вот уж от кого не ожидал! Баат, ты чего? Забыл где мы находимся? Это же война, друг мой!

     Коду он до сих пор удерживал, так что ей не удалось бы высказаться даже при огромном желании.

      - В уставе Ордена первоочередно прописано следование законам чести, особенно во время военных конфликтов между фракциями, - ответил Баат, впившись взглядом в магистра. - Убивать толпу безоружных гражданских, не есть решение, продиктованное честью или хотя бы здравым смыслом. Мне страшно представить, что твориться у вас в голове, если вы всерьез рассматриваете вероятность подобного зверства.

      - Забавно слышать от тебя о зверствах, зверолюд! - процедил Морритас.

     Он явно хотел еще что-то сказать, но в следующий миг весь мир заполонило светом и огнем.

     Авиаудар пришелся четко по зданию генерального штаба. А затем последовали еще несколько.

     Около минуты Кода ничего не видела и не слышала, хотя инстинктивно понимала, что вокруг разверзся настоящий огненный ад. Когда хоть какое-то восприятие к ней вернулось, обнаружила себя под мерцающим куполом щита, где-то среди веток деревьев.

      - Живая? - спросил Баат, болезненно скривившись, присев на одно колено.

     Она коротко кивнула и проследила за его взглядом, после чего ее едва не вырвало. И это при том, что за свою жизнь она повидала всякого.

     Площадь превратилась в кровавую баню. Большинство гражданских обернулось бесформенными грудами обгоревшего мяса, как и офицеры Мидрисфаль и добрая часть бойцов Танатеш.

     Остальные члены отряда, вместе с магистром, несомненно выжили, иначе они не были бы магами столь высокого класса, но даже так - зрелище впечатляло. Орден Мидрисфаль явно решил оставить последнее слово в конфликте за собой. И те жертвы, на которые они пошли, вызывали куда больше вопросов, чем поведение Морритаса Стрего.

      - Это безумие! - ошеломленно протянула Кода, с удивлением осознавая, что у нее нет шлема, а по щекам катятся слезы, которые, при всем желании, не остановить.

      - Да, - серьезно кивнул Баат. - Не знаю, как насчет тебя, но с меня хватит.

     С этими словами он прикоснулся гладиусом к собственной груди и она увидела простую, но жуткую манаформу, после которой уже нет пути назад.

     Это было Отречение. Добровольный уход из Ордена, что мгновенно ставит крест на маге, совершившем его. Особенно во время боевых действий, когда это становиться дезертирством и предательством.

      - Ты что наделал, лохматый?! - с ужасом произнесла Кода.

      - Завершаю свою последнюю экспедицию в качестве члена Ордена Танатеш, - угрюмо ответил он, поднимаясь с колен.

      - Тебя же казнят, идиот!

     Он не ответил. Проверил свое обмундирование и указал ей на пальцем на север. В сторону гор.

      - Придешь в себя, - отправляйся туда. Там, возле блок-поста у шахты, точка сбора. Все выжившие собираются там для организации дальнейших действий.

     Кое-как встав на ноги она оперлась о дерево и спросила:

      - А ты что делать будешь?

      - Мой ветробежец припаркован в двух киллометрах отсюда, - бросил он, явно собираясь уходить. - Можешь, конечно, попробовать задержать меня, как дезертира, но не советую. Ты не в том состоянии, чтобы драться со мной.

     С этими словами он развернулся и пошел вглубь леса.

     Она же отвела взгляд обратно на площадь, наблюдая абсолютно гротескную картину побоища, что сопровождала ее последние несколько лет. Вот только никогда не достигала подобных масштабов как сегодня. И вдруг до нее дошло, что кроме войны в ее жизни ничего и не было.

     С самого момента вступления в Орден Танатеш и приставки к элитному отряду бойцов под командованием магистра, она только и делала, что сражалась. Сначала это казалось чем-то обыденным, ведь ее всю сознательную жизнь учили, как бойца. Как воина, что будет крушить врагов, не обращая внимания на сложности.

     И она крушила, и побеждала. Раз за разом. Однако еще одной немаловажной вещью, которой ее учили с самого детства, было понимание этого самого пути воина, которым ей суждено стать. Пути, что будет сопровождаться неисчислимыми тяготами, но всегда должен иметь свой особый смысл. Ибо путь воина - это не только война, но и честь. Ноша которую он несет, обязана иметь свои четкие границы и правила, преступать которые нельзя.

     Иначе во всем этом нет никакого смысла.

     Каждый раз она убеждала себя, что действует во имя чести Ордена, которому принесла присягу. И каждый раз честь Ордена соприкасалась с испытаниями боем. И каждый раз этот бой все меньше и меньше напоминал то чему ее учили. За последние пять лет, она увидела больше смертей гражданских, чем могла себе представить когда бы то ни было. Убеждала себя - что это сопутствующий ущерб. Лес рубят - щепки летят.

     Но не сегодня.

     Сегодняшние события четко разграничили жизнь на “до” и “после”.

     В этом кровавом побоище, как и во всех предыдущих, нет ни чести, ни достоинства, ни смысла. Бойня ради бойни.

     Формула Отречения больно ударила по ауре, очищая печать Ордена и наконец освобождая от невидимого поводка безумия. Безумия, что затмевало ее путь вот уже несколько лет.