Николай Коротеев - Операция «Соболь»

Сержант Валихметов, поеживаясь, вышел из казармы. В сумерках вьюжной ночи он с прудом различил стоявшую на сопке радарную установку. Косо поставленная антенна локатора вращалась неторопливо и бесшумно.

Радиометрист направился к рубке. Шел он не спеша: до смены оставалось еще четверть часа. За два года вахта у экрана радиолокатора стала настолько привычной, что Валихметов уже без прежнего волнения заступал на дежурства. Сержант считал, что вряд ли где-нибудь был такой спокойный участок воздушной границы, как здесь, на Камчатке. За время его службы еще не произошло ни одного чрезвычайного происшествия. Да и кому придет в голову забираться в такую глушь, как вошедшая в поговорку Камчатка. Полуостров, где от одного селения до другого добрая сотня километров. К тому же сейчас, зимой, над полуостровом то и дело кружат дикие снежные бураны.

Еще не совсем очнувшись после сна, Валихметов сладко зевнул и, чтобы размяться, легкими шажками побежал вверх по склону.

Встретивший его офицер посмотрел на часы: без пяти минут двенадцать.

— Как самочувствие?

— Здоров. Службу нести могу.

— Приступайте.

Валихметов подошел к радиометристу, сидевшему в кресле у экрана.

— С нелетной погодой, — сказал вахтенный, уступая место. — За целый день ни одного самолета.

— Проглядел небось, — улыбнулся Валихметов.

— Не беспокойся, сегодня и ты благодарности не заработаешь, — отшутился вахтенный и добавил: — Желаю беспокойного дежурства.

— Такого же сна, — не остался в долгу Валихметов, усаживаясь в кресло.

Темное поле экрана, окруженное радужной полоской, расчерчивали светящиеся концентрические круги. От центра к краю экрана тянулась светящаяся ниточка, она беспрерывно скользила по кругу. Это была контрольная линия посылаемых в пространство сигналов. Там, где по экрану пробегала эта полоска, становились виднее привычные очертания скалистых берегов, горных вершин, рыбацких судов, законсервированных в затоне на зиму, и даже каменных зданий в поселке.

Эту картину Валихметов видел каждый день. И сегодня в ней ничего не изменилось, все оставалось на своих местах.

Ровно жужжали приборы, спокойно горели на передатчике сигнальные лампочки. Аппаратура работала исправно. Радиометристу оставалось сидеть в кресле и следить, не появится ли за бегущей ниточкой яркая точка отраженного импульса. Но небо и земля словно вымерли.

Прошел час, второй… Валихметов все так же сидел в кресле и, не отрывая глаз, следил за экраном. Нет ничего томительнее вынужденного бездействия. Мысли текут вяло, теряется чувство времени, и кажется, сидишь ты здесь не час-два, а целую вечность: вчера было все то же, что и сегодня, и завтра, быть может, будет то же, что сегодня.

Может быть… А может, через секунду на черном поле экрана появится светящаяся точка и рядом с ней не вспыхнет кодированный ответ: «Свой!» Неожиданное могло случиться каждую секунду, и Валихметов готов был просидеть в кресле и сутки и двое, не спуская глаз с экрана, отгоняя тяжелую усталость, сковывающую все тело. Человек он был упрямый и очень любил свое дело. Но…

Хотелось на мгновенье закрыть глаза, дать им отдохнуть от постоянного напряжения. Валихметов был уверен, что легче идти сквозь пургу, по обледенелым скалам, двигаться, бороться с реальной опасностью, чем с самим собой здесь, в тепле, в тишине помещения.

Прошел и третий час… Сержант неподвижно сидел в кресле, уверенный, что и сегодняшний день будет такой же, как вчерашний. Поэтому, когда на краю экрана появилась светящаяся точка, он протер глаза, боясь, что ему померещилось.

Нет, на экране действительно появилась светящаяся точка. И сколько Валихметов ни ждал кодированного импульса «Свой!», его не было.

Руки Валихметова привычно нащупали рычажки и ручки яркости фокусировки. Теперь на экране уже четко светилась точка. Она двигалась в сторону берега. Вдруг точка раздвоилась. Одна светящаяся капля поплыла обратно, в сторону океана, другая пересекла концентрический круг, дуга которого означала границу территориальных вод.

Сон, усталость — все мгновенно прошло. Радиометрист схватил трубку телефона.

— Мною замечен неизвестный объект. Азимут — 059. Дальность — 29. Высота — 1900 метров. Продолжаю наблюдение.

Яркая светящаяся капля на экране медленно и упорно двигалась к контуру береговой линии. Радиометрист ни на мгновение не спускал глаз с экрана. Он знал, что по его сигналу пришли в действие посты наведения, что на далеком военном аэродроме тревожно загудел зуммер телефона. К небу с удвоенным вниманием стали присматриваться другие посты.

Светящаяся точка продолжала ползти к берегу. Удивительно долго тянется время. Кажется, что уже давно сержант сообщил о нарушении воздушной границы, а наших самолетов все нет и нет…

В штабе авиачасти подполковник Душкин давал задание командиру звена истребителей капитану Кучину. Здесь же стояли двое ведомых.

Нарушитель идет на высоте около двух тысяч метров, — говорил подполковник. — Скорость его — сто пятьдесят километров в час. Странный объект… Задание таково: настичь, заставить сесть.

Душкин внимательно посмотрел на молодых летчиков. На их лицах откровенно выражалось нетерпение.

— Ясно, товарищ подполковник! — ответил Кучин.

— Хочу вас предупредить: не увлекайтесь! Держите постоянную связь со штабом, — строго проговорил Душкин.

— Есть!

— Желаю удачи.

Офицеры лихо козырнули, повернулись и вышли.

В морозной мгле на огромном поле аэродрома едва можно было различить силуэты самолетов. Летчики бегом направились к ним. Их уже ожидали механики, готовившие машины к вылету.

Трое летчиков совершали свой первый по-настоящему боевой вылет. Каждый старался казаться выдержанным, спокойным, хотя был уверен, что его товарищ волнуется. Но никому не хотелось, чтобы его волнение заметил другой.

Через несколько минут самолеты поднялись в воздух и растаяли в ночном мраке.

Кучин первым пробил облака и огляделся. Под крылом самолета лежала освещенная луной облачная равнина. Она словно повторяла пейзаж заснеженной земли. Казалось, машина идет бреющим полетом. Над истребителем плыли прозрачные, похожие на длинные перья облака. Кое-где они были очень густы и отбрасывали на облачную пустыню, лежащую внизу, темные тени, причудливые и тревожные.

Снизу из тумана вынырнул самолет, за ним другой. Построившись в боевой порядок, истребители легли на заданный курс. До квадрата, в котором находился странный объект, было около трехсот километров. Кучин включил радиолокационную установку. На темном экране, около центра, засияли две точки с кодированным ответом-импульсом «Свой!». Это были ведомые.

В шлемофоне Кучина послышались его позывные. Голос дежурного на пункте наведения, четко отделяя слово от слова, произнес:

— Цель вошла в квадрат «33-Б». Цель — в квадрате «33-Б». Азимут — двести семьдесят восемь. Высота — тысяча метров. Курс — двести десять градусов.

Кучин для верности потрогал ларингофон и ответил:

— Вас понял. Вас понял.

Экран радара был по-прежнему пуст.

«Высота тысяча метров, — думал Кучин, — выходит, странный объект пошел в облака. Опытный волк! Знает, что за ним следят, что его обязательно встретят».

То, что странный объект, достигнув берега, вошел в облачность, намного затрудняло преследование. Противник стал невидимым. Обнаружить его поможет, конечно, локатор, но как заставить этот стиранный объект приземлиться? Они проскочат мимо на огромной скорости… Очень странный объект, идущий на мизерной по сравнению с их скорости! Но он должен быть посажен невредимым.

Как это бывает, когда долго над чем-нибудь думаешь, решение пришло внезапно. Оно было просто и естественно.

— Чайка! Чайка! Альбатрос! — позвал Кучин ведомых. — Как только заметите цель, пробивайте облака и идите под ними. Появится — отрезайте путь кверху. Держите постоянную связь со мной.

— Кедр! Вас понял, — ответили по очереди ведомые.

— Вижу цель! — услышал Кучин голос в шлемофоне. — Прямо по курсу.

Теперь командир звена заметил слабо мерцающую точку у самого края экрана локатора. Машины ведомых нырнули в облака.

Светящаяся точка быстро приближалась к центру экрана, и одновременно с этим росло волнение Кучина. Он доложил на пункт наведения, что цель обнаружена и они идут на сближение. Дежурный на посту взволнованным голосом сообщил, что цель на высоте семьсот пятьдесят метров, высота облачности — семьсот.

Значит, враг по-прежнему пробирался в тумане, шел «слепым» полетом. И впервые Кучин подумал о том, что странный объект, наверное, безмоторная машина. Ее, очевидно, вел опытный авиатор. Безмоторная машина двигалась уверенно по прямой к какому-то известному ей пункту. Вдруг яркая точка на экране резко поползла влево. Кучин посмотрел на карту. На пути странного безмоторного объекта поднималась горная цепь, и он повернул к перевалу.