Екатерина Воронина - Анатолий Наумович Рыбаков

Анатолий Рыбаков

ЕКАТЕРИНА ВОРОНИНА

_РОМАН

К моменту первого опубликования «Екатерины Ворониной», в 1955 году, Ан. Рыбаков был автором еще только двух книг: детской повести «Кортик» и романа «Водители». Ан. Рыбаков начал свой литературный путь сравнительно поздно — тридцати семи лет отроду, в 1948 году, испробовав много профессий и пройдя войну начальником автослужбы гвардейского стрелкового корпуса. Тем не менее к 1955 году он был уже известным писателем: «Кортик» приобрел большую популярность среди детей своими увлекательными приключениями из жизни пионеров 20-х годов, «Водители» были отмечены Государственной премией, широко издавались, вызвали обширную прессу. Так что «Екатерина Воронина» была написана уверенной рукой художника, который достиг известных успехов в изображении трудового человека и ставит своей задачей глубокое психологическое исследование личной, интимной жизни человека, которая, конечно же, неотделима от его трудовой деятельности, но все же составляет особую область наблюдений художника. Писатель идет путем спокойного эпического повествования, создавая объективную хронику жизни своих героев, в отличие от своих произведений 60-х годов — романа «Лето в Сосняках», повести «Каникулы Кроша», в которых туго закрученный лаконичный сюжет, как бы в фокусе, собрал воедино драматические судьбы современников.

В «Екатерине Ворониной» автор соединил пафос труда с углубленным изображением личных драм, сочетал дух современности с идеей исторической преемственности, заключенной в отдельных человеческих судьбах.

Для выполнения этих задач первостепенную роль сыграл выбор писателем места действия романа и профессии его героев. И тем и другим стала Волга — великая артерия страны. Здесь, на ее крутом правом берегу, родилась гама Екатерина Воронина, все ее друзья — несколько поколений их предков, потомственных речников, чья жизнь проходит перед нами на страницах романа. Волга — канва их жизни, ее смысл, ее поэзия. И эта органическая, постоянная, не отменяемая и не заменяемая причастность к вечному течению великой реки придает значение типичного и множественного, глубокого и драматичного самым обыкновенным и негромким судьбам героев А. Н. Рыбакова.

И что значит обыкновенная жизнь и необыкновенная? Конечно, иногда нет ничего более легкого, как ответить на этот вопрос. Человек впервые прокладывает человечеству путь в космос, человек водружает красное знамя над поверженным рейхстагом, человек пишет гениальную книгу, прославляя науку и эпоху… Не об этих прямых выражениях исключительного подвига идет, конечно, речь. Но вот проходят рядом (или не рядом) две жизни: и одна полна событий, встреч, передвижений, а в другой — одно событие, и о нем никто не знает, одна встреча — и та с трагическим финалом, и одно место действия — родной город. Однако можем ли мы с уверенностью сказать, что первая жизнь — необыкновенная, а вторая — обыкновенная? Без учета душевного и духовного коэффициента прожитых человеком дней утверждать эту истину рискованно. Вутренней причастностью единичной человеческой судьбы к общему — общенародному и общечеловеческому более точно, чем внешними событиями, — мерится полнота человеческого бытия. Пусть на пути самые разные, самые яркие, самые пестрые впечатления, но если они не пропущены через душу, они ее не наполняют и не насыщают. Богатство связей человека с миром находится в прямой зависимости от полноты его душевной отзывчивости на сложность мира и в обратной зависимости — от меры эгоистической отстраненности от этой сложности.

Екатерина Воронина — дитя предвоенных лет и несет в своем облике и в своей будущей судьбе отпечаток наиболее примечательных черт поколения, чья юность совпала с Отечественной войной, — аскетическую чистоту помыслов, прямолинейную бескомпромиссность суждений, за которую тяжелее всех самой приходится расплачиваться, и мужественную решимость брать на себя всегда и во всем полную меру ответственности. Сама Екатерина Воронина не совершила никакого особенного подвига в жизни. Но это скорее результат позиции автора романа, характера его героини — выбрать для изображения случай ни в малейшей мере не исключительный, а типичный в прямом, житейском смысле этого слова. Ведь Ан. Рыбаков легко мог бы, например, сделать свою юную волжанку в 1942 году санитаркой не в тыловом госпитале, а в близком героическом Сталинграде. И разве есть сомнение, что она выдержала бы любое испытание? Разве не такие, как она, и совершали те великие подвиги? Но Екатерина Воронина не как тысячи ее сверстниц, а как миллионы их — только душою там. в пылающем Сталинграде, откуда вырывается на считанные часы отец, а сама лишь терпеливо ухаживает за ранеными, и сносит все будничные тяготы военного быта, и молча, гордо изживает свою личную беду, любовную драму, тоже типичную для того времени, для войны, которая не просто уносила жизни сверстников Екатерины Ворониной, но и отделяла своим огненным валом их, особенное фронтовое, существование от совсем иного существования тех, кто их любил и ждал. Тут некого винить, тут не вина, а беда, которая аукается и через много лез в сердцах многих людей.

Герои романа Ан. Рыбакова немногословны, тем более не говорят они об общем и отвлеченном, о чем тем не менее заставляют думать нас, читателей книги. Да и сам писатель не любит высоких слов и долгих объяснений. Но изображая своих героев, занятых прозаическими, каждодневными делами — работающими на портовом кране, стоящими на капитанском мостике, склонившимися над графиками движения в управлении пароходства, — Рыбаков вписывает эти будничные картины в общую движущуюся панораму громадной реки, которая соединяет не только север и юг страны, но и ее настоящее и ее прошлое. Здесь, на берегах Волги, особенно наглядно осязается непрерывное и вечное