Константинэ Гамсахурдиа - Похищение Луны

Тифлис вообще для Каца хуже чумы, оттуда, мол, все напасти — газеты, книги, социалисты, восстания, даже тиф идет к нам оттуда. В Тифлисе одни безбожники да каторжники, социалисты да душегубы. Арзакан все же вступает в колхоз. Это вызывает разлад между отцом и сыном. Милиционер, пришедший в дом Звамбая, чтобы увести лошадь, говорит Кацу: «Жаль мне тебя, дружище. Сам знаю, что значит горькая любовь к коню. Да только я человек маленький, моего мнения никто не спрашивает». Таким образом, даже над представителем власти тяготеет чуждая, не знающая пощады сила. В тот же вечер Кац прирезал своих волов, корову и буйволицу, чтобы не достались врагу. Нелегко далось ему это — всю ночь Кац метался, стонал, его преследовали так и оставшиеся открытыми глаза погубленной скотины, мерещился черт с козлиными рожками.

В «Похищении луны» показано, как разоряется, приходит в упадок крепкое крестьянское хозяйство, как поднимают голову затаившиеся до поры до времени враги — помещики, дворяне, духовенство, как усиливается ответный террор и зреет заговор против властей. К. Гамсахурдиа не сочувствует коллективизации. Он с любовью изображает поверженный мир, но не закрывает глаза и на объективную реальность, учитывает перспективы развития. Ужас крестьянской Вандеи был очевиден для него с самого начала. По более поздним данным Сталина, в 1933 году в Союзе голодало 25–30 миллионов крестьян. Миллионы людей погибли. Считалось, что этих жертв требует индустриализация страны, предшествовавшая гибели неслыханного числа людей, принесенных на алтарь строительства социализма в 1937—38 годах.

В 1929–1933 годах, как пишет Ю. Черниченко, погибло 17,7 млн. лошадей, 25 млн. голов крупного рогатого скота, в том числе 10 млн. коров (столько, сколько насчитывается сегодня в США), 10 млн. свиней, 71 млн. овец и коз… Статья Сталина «Головокружение от успехов» (1930 г.) представляла собой попытку переложить ответственность за «перегибы» на местных руководителей и успокоить народ. Однако пагубность этого тотального, неслыханного социального эксперимента ощутили на себе но только крестьяне 30-х годов, но и последующие поколения крестьянства и, возможно, даже не менее остро.

Таких, как Тариел Шервашидзе, Лукайя Лабахуа, Ломкац Эсванджия время привело к физическому уничтожению. Безжалостно стирается с лица земли мир религии (христианской и языческой). Поднимается новая волна антирелигиозного психоза. В 1929 году по указанию Л. Кагановича была спущена директива — рассматривать религиозные организации как единственно действующую легально контрреволюционную силу, т. е. объявить административно-репрессивную борьбу с ними. Но если раньше разрушались церкви и монастыри, запрещались и уничтожались церковные книги, то теперь этого оказалось недостаточно. Важно стало не просто искоренить веру, но физически уничтожить служителей культа. Как цинично заявлял Сталин, есть человек — есть проблема, нет человека — нет и проблемы.

Выше уже говорилось, что в лице Тараша Эмхвари гибла старая культура, носительницей которой являлась не только аристократия, но, в основном, интеллигенция. Время вначале уравняло с крестьянами представителей старых аристократических фамилий — Шервашидзс, Эмхвари, Апакидзе, отняло у них наследственные привилегии, что само по себе было достаточно болезненным. Но, не довольствуясь этим, сталинская диктатура приступила к их физической ликвидации. Победившая революция отказывается и от западной культуры, которая считается буржуазной. Ополчается она и против патриархальности. На первый взгляд, это вроде бы путь к прогрессу, но для Тараша — часть трагедии. Сталинский социализм выступает под лозунгом цивилизации — именем цивилизации прокладывается дорога в Сванетию, где уничтожается древнейший род, создается комсомол, губится мезир — символ патриархальности. Теперь, зная сущность сталинского социализма, мы понимаем и то, что это насильственное преобразование не могло принести счастья. Страх и хаос, вражда и раздор поселились в горах, а значит, кровопролития неизбежны.

Новая цивилизация требует крови отцов, братьев, друзей. Роман К. Гамсахурдиа показывает, как тотально подавляется воля личности, подготавливается атмосфера великой катастрофы — апокалиптического потопа (всадники которого снятся Тамар и Тарашу), что будет ее направляющей силой.

В «Похищении луны» неоднократно упоминается Сталин. Представляют интерес связанные с вождем мысли Тараша, его амбивалентное отношение к нему.

Потомок старинного аристократического рода превозносит Сталина, ставит ею выше Цезаря, Петра Великого, Наполеона. И не потому, что сочувствует его политике. Тараш хорошо понимает, что именно благодаря Сталину разрушена его семья, а сам он вынужден был бежать за границу, потом оказался в тюрьме, у него отняли имение, загубили его труд и отрезали ему путь в будущее. И все же Тараш романтик и созерцатель, человек не от мира сего, больше всего на свете ценит «силу и красоту». Для него сильная личность всегда прекрасна, ибо является избранницей судьбы, или самой судьбой.

Интерес Тараша к amor fati проявляется в культе сильной личности, который, с одной стороны, ведет к ницшеанскому сверхчеловеку, а с другой — греческому эстетизму. Вообще в первой половине XX века многие нации были захвачены идеей новоявленного мессии. Не последнюю роль здесь сыграло и то, что такие фигуры, как Наполеон и Сталин, были порождением революции и только необходимость борьбы с внутренней или международной реакцией превратила их в диктаторов. Тараш как будто не делает различия между Наполеоном и Сталиным. Последний для него — «герой без меча», ведущий в тиши своего строгого кабинета жесточайшие сражения. Но прошли годы, и Сталин вслед за Наполеоном поднял меч, чтобы обрушить его, прежде всего, на своих бывших соратников и единомышленников. Тараш сравнивает любовь к позе Наполеона и простоту Сталина. Только время показало, что эта простота таила в себе такую жестокость и такую манию величия, которые и не снились Наполеону. Итак, сущность сильной личности осталась прежней, изменились только формы ее проявления, прикрывающие ее маски. По мнению Тараша, Сталин — «природная стихия», «извержение вулкана», лишь издали являющее собой великолепное зрелище. Поднятые им бури, так или иначе, настигли всех его современников. «Одни сгорели в огненном ливне, другие погребены под глыбами земли, третьи развалены, четвертые просто исчезли неизвестно куда. Поэтому множество людей боятся его, но еще больше тех, кто любит». Здесь Сталин предстает как сила, стоящая по ту сторону добра и зла, сверхчеловек, говоря словами Ницше, чудовище с ангельскими крыльями.

Тараш считает, что у современного человека два пути — путь Муссолини (фашизм) и путь Сталина (социализм). Умом он выбирает путь Сталина, но сердцем не приемлет его, как чуждый своей природе, своему благородному происхождению. Тараш Эмхвари, сын царского генерала, бывший эмигрант и националист, полагает, что когда-нибудь грузины будут гордиться своим соотечественником. Более того: «Подчас один человек равен целой нации. И в истории наступает момент, когда от победы этого человека зависит престиж нации в целом». В их словах звучит отголосок гипертрофированной мечты о могуществе грузинского духа, воплотившейся в феномене Сталина. Сталин является божеством не только для Арзакана, но подсознательно и для Тараша. Однако, как утверждает Ницше, каждому человеку суждено погибнуть от гнева своего бога. Так, Саварсамидзе губит Диониса, Тараша — Сталин, так выявляется демоническая сила вождя.

В романе есть одна интересная деталь: за столом Тараш не выпил за здоровье Сталина, просто потому, что не мог больше пить, а пьяный Чалмаз усматривает в этом криминал, ему кажется, что этот Тараш, «из бывших», и сопровождающая его немка, а значит буржуйка, оскорбляют вождя.

В 1933–1934 годах никому еще не было ясно, во что выльется революция. И, тем не менее, если вакханалия власти, фанатизм, разрушение старого, пафос обновления, насильственные эксперименты, с одной стороны, возбуждали героику масс, то с другой стороны — вызывали у честных людей страх и депрессию. Это двуликое, как сам Янус, время, судьба грузин, дух эпохи, выразившийся в человеческих образах, пройдя через воображение писателя, нашли воплощение в его романе. Вот почему «Похищение луны» воспринимается сегодня не только как замечательное произведение большого художника, но и как правдивый документ эпохи.

Ахахаит марджа! — возглас, которым погоняют коня (абх.).

Гей, вара! — междометие, побудительное восклицание (абх.).

Мохаджиры — абхазские переселенцы в Турции.

Мандили — женская головная накидка.