Александр Шевченко - Под звездами

На равнинах снег только слегка тронут теплом, и по твердому белому насту, искрящемуся под солнцем, ленно движутся громадные, словно крылья сказочных птиц, синие тени облаков. На горизонте сквозь голубовато-молочный пар, поднимающийся от разогретой земли, уже чернеет лес, освободившийся от снега; на черных сучьях придорожных берез искрятся и сверкают прозрачные бусинки воды.

На дорогах, плотно укатанных колесами, снег потемнел и местами растаял; в маленьких лужицах и воронках, заполненных весенней талой водой, ослепительно горят осколки солнца. Густым, непрерывным потоком движутся на юго-запад войска, преследуя поспешно отходящие немецкие части. Проносятся грузовые автомашины с солдатами, выбрасывая из-под колес фонтаны сверкающих брызг; солдаты громко поют «Катюшу», «Распрягайте, хлопцы, коней...», машут руками, смеются. Тягачи, гремя и лязгая отполированными до блеска гусеницами, медленно тянут тяжелые орудия. С правой стороны дороги идут, прижимаясь к обочине, пешие солдаты. Их то и дело обгоняют мотоциклисты, легковые автомашины, всадники.

В этом шумном потоке движется и вторая стрелковая рота — маленькая, но неотрывная капля этого потока. Под ногами ломается и звенит тонкий хрусткий ледок, застывший за ночь в лужицах. Солдаты глубоко вдыхают чистый, прохладный воздух, в котором уже носятся неопределенные, волнующие запахи весны, и улыбаются, и щурят глаза от яркого солнца. И от солнца, сильно пригревающего спину, и от голубого неба, и от сознания того, что они идут вперед, освобождая родную землю, — им хорошо, легко и радостно.

Солдаты идут...

В них не узнать тех неопытных бойцов, которые первыми встретили грудью вражеские полки ранним летним утром сорок первого года. Они исходили с боями тысячи километров, не раз глядели смерти в глаза, видели горький дым пожаров, поднимающийся над родной землей. Они многое пережили, многое увидели, многое передумали, отбивая атаки в траншеях, залитых холодной осенней водой, наступая в зимнюю стужу. Война устроила им Суровую проверку, и они выдержали великое испытание, отстояли свою Родину, и вот теперь идут вперед, опаленные пламенем сражений, возмужавшие, умудренные войной, с несокрушимой верой в победу.

Впереди роты по-прежнему шагает Шпагин, но в роте нет уже многих, с кем он начинал войну на польской границе. В роту пришло с пополнением много новых людей, необстрелянных новичков, но и те в последних боях успели сродниться с ротой, приобрести боевой опыт. И еще будут меняться люди во второй роте — одни убудут, их место займут другие, но нерушимыми останутся традиции роты, останется память о ее славных делах и еще нечто неощутимое, но реально существующее, что отличает эту роту от тысячи других рот и называется духом коллектива, духом роты. Как старый мех придает свою закваску молодому вину, так и вторая рота, вбирая в себя новых людей, передает им выработанные в суровых испытаниях нормы поведения, дух ее героев, переходящие из уст в уста ротные предания о ее славных боевых делах; а все дурное,, ненужное и наносное рота отбрасывает и смывает, как накипь.

« По шоссе навстречу идет пестрая колонна освобожденных людей — в большинстве женщины, старики, дети, подростки. Радостной, шумной толпой спешат они к родным местам. Впереди колонны полощется красный флаг. Это даже не флаг, а кусок кумача, или просто платок, который с риском для жизни прятала от гитлеровцев вот эта ясноглазая девушка, несущая флаг, но этот кусок материи победно пламенеет сейчас и переливается огнем, купаясь в лучах весеннего света. Под флагом собралась группа неунывающей молодежи, оттуда несутся веселые возгласы, смех; юноши и девушки машут руками солдатам, поют услышанную от них сегодня вдохновенную песню:

Идет война народная,

Священная война...

Люди одеты в лохмотья, лица их измождены, измучены страданием; густой весенний воздух кружит им голову, но ощущение свободы волнует грудь, влажные глаза светятся счастьем, они радостно оглядывают освобожденную землю, ясное голубое небо — оно кажется им сегодня совсем не таким, каким было вчера; сегодня и солнце светит по-другому — ярче и горячее.

Рота останавливается на привал под березами, на пригорке, с которого уже сошел снег. Береснёв подвесил к стволу израненной осколками березы котелок и, когда он наполнился прозрачным розоватым соком, поднес его Шпагину:

— Попробуйте соку земли, товарищ командир!

Шпагин с наслаждением выпил холодный сладковатый сок и удивился:

— Кругом снег лежит, а в деревьях уже сок идет!

Береснёв приник головой к стволу березы, словно прислушиваясь к движению соков земли, и ответил:

— Это только кажется, что все мертво, а внизу, под снегом, работа идет вовсю!..

В лунке, оттаявшей вокруг ствола, Береснёв показал Шпагину перелеску, нежно синевшую среди бурой прошлогодней травы, и осторожно погладил грубыми, заскорузлыми пальцами ее влажные ярко-зеленые листья, тихо дрожавшие от легкого ветра.

— Видите — растет! Жизнь не остановишь ничем!

Шпагина тоже растрогала хрупкая красота маленького цветка, своим появлением смело возвещавшего рождение новой жизни, весны. Он взглянул на Береснёва и увидел в его глазах — лучистых, молодых, с чистой, как у перелески, голубизной — выражение глубокой трепетной радости.

Подсел Ромадин, взял в руку влажный ком земли, размял его и ощутил на своей ладони волнующее тепло.

— Весна! Скоро пахать надо! — сказал он грустно и жадно вдохнул запах пробуждающейся земли.

Шпагин слушает солдат и прищуренными глазами глядит вдаль, на юго-запад, где дорога теряется в дрожащем прозрачном мареве.

— Да, надо пахать! Надо глубоко перепахать землю, чтобы заровнять все воронки, выпахать снаряды и осколки. Долгий путь лежит перед солдатами — в далекие края пойдут они сеять зерна новой жизни...

Александр Дмитриевич Шевченко

ПОД ЗВЕЗДАМИ

Повесть

Вперед! Вперед!

Видите? Вы убивали людей?

Я солдат... я выполнял приказ моего командира...

Да, да, я тотальный солдат…