Виктор Конецкий - Дополнительный том. Лети, корабль!

Ольга Дмитриевна рассказывала впоследствии, что видела в окно тюремной камеры, как мужа вели на расстрел, и она успела ему крикнуть: «Спасибо за счастливую жизнь».

Сергей Петрович Васильев был «осужден тройкой Управления НКВД СССР по Саратовской области к высшей мере наказания по обвинению в антисоветской агитации и контрреволюционной деятельности» и расстрелян 4 декабря 1937 года в городе Саратове в 22.00…

Старшая дочь Васильевых Кира Сергеевна Ушакова (9.04.1901-июнь 1939), выпускница Ленинградской консерватории, получила 8 лет лагерей. По сути, за то, что в частном разговоре высказала мысль: «Спасибо товарищу Сталину за нашу замечательную жизнь может сказать лишь наш бульдог Жаник»…

В тюрьме, в ожидании приговора, уже после расстрела отца, Кира ослепла и сошла с ума. Умерла она в саратовской тюремной больнице (туда ее поместили по настойчивой просьбе младшей сестры Тамары).

Ольга Дмитриевна была осуждена «к 10 годам лишения свободы за антисоветскую деятельность», отбывала наказание в Пугачевском ИТК № 7 Саратовской области, из которой была освобождена 16 февраля 1943 года по инвалидности.

В Ленинград она вернулась в 1947 году. Умерла в Ленинграде 10.02.1969 в возрасте 92 лет. Похоронена на Северном кладбище.

Младшая дочь Васильевых Тамара (15.02.1904 — 23.04.1997) прожила длинную жизнь, она не была в тюрьме и лагерях, на ее долю выпала блокада и нелегкие годы полной слепоты и одиночества…

Ее крестным был о. Добровольский, священник, который служил в полку Сергея Петровича. А крестной — Анастасия Михайловна Семевская, дочь историка и основателя исторического журнала «Русская старина» М. И. Семевского.

Тамуся, так называли ее дома, училась в Институте благородных девиц, после революции — в школе им. Ушинского. Затем вместе с родителями оказалась в Череповце (спасались от голода в 1918–1919 годах) и закончила там среднюю школу.

Ее ближайшей подругой тех лет и всей последующей жизни была Катя Ильницкая, ставшая впоследствии женой ученого А. Е. Ферсмана. Семья Васильевых, живя в Череповце, была знакома с писателем А. Грином, и Тамуся хорошо его помнила — уже пожилого тогда человека.

После возвращения из Череповца Матильда Дмитриевна Конецкая привела Тамусю в Школу русского балета А. Л. Волынского.

Школа Акима Львовича Волынского открылась в 1920 году на углу Невского проспекта и Большой Морской в здании бывшего Благородного собрания и… пользовалась поддержкой Балтфлота. Политотдел Балтфлота организовал несколько драмстудий и школу, чтобы обучать в них моряков, имеющих призвание к сценическому искусству…

Довольно скоро Тамара перешла из школы Волынского в балетную школу Александра Федоровича Кларка.

А. Ф. Кларк, известный петербургский балетоман, открыл хореографическую школу на собственные деньги в разгар Гражданской войны.

Располагалась она в знаменитом «доме-сказке» — Офицерская улица, 60.

Дом этот был известен петербуржцам — увы, до Великой Отечественной войны — не только своей псевдорусской красотой, майоликовыми панно, воспроизведенными по эскизам М. А. Врубеля, но и тем, что в разные годы жили в нем П. И. Чайковский и Анна Павлова.

Тамара с радостью вспоминала время учебы в школе Кларка. И своих друзей той поры — Женю Мравинского и Колю Черкасова.

Мало кто знает, что Е. А. Мравинский и Н. К. Черкасов в юности выступали мимистами (в частности, в балете «Жар-птица») на сцене Мариинского театра. Николай Константинович Черкасов несколько лет был учащимся балетных классов Кларка и серьезно мечтал о карьере солиста балета. Его балетной карьере помешал рост… Тамуся вспоминала не без трепета, как «Коля хватал и в прыжке подбрасывал» ее «прямо к небу».

А Евгений Александрович Мравинский служил в школе в должности аккомпаниатора…

Почти вся семья Кларков и сам Александр Федорович погибли от голода зимой 1942 года.

Творческую жизнь Тамары, в самом ее начале, прервала серьезная травма позвоночника, долгое лечение и война.

Во время войны, в эвакуации, Тамара работала в госпиталях (в Омске занималась с ранеными лечебной физкультурой). Тогда же она начала слепнуть — последствие блокадной дистрофии.

Когда Тамара вернулась в Ленинград, ее жилплощадь была занята, все вещи пропали. Она продолжала слепнуть и 40 с лишним лет доживала свой век абсолютно слепой — сначала в коммуналке, затем в семье Анастасии Владимировны Подозеровой, которая дала кров ее матери, когда она вернулась из лагеря, а затем и ей. Единственным утешением для нее в эти годы были яркие воспоминания о счастливом детстве.

Тамара Сергеевна Васильева похоронена в одной могиле с матерью на Северном кладбище.

Мужем Тамары был эстрадный исполнитель Владимир Александрович Ушаков (1897–1942).

Владимир был женат первым браком на Кире. Этот брак — двух творческих людей — не был удачным… После развода с Кирой Ушаков случайно встретил на улице ее сестру Тамару. Долгий разговор, дальнейшие встречи, уже не случайные, общее горе — арест Киры и стариков Васильевых…

Когда Васильевых выслали из Ленинграда, Ушаков и Тамара делали все, чтобы облегчить их участь. Но мало что они могли…

В. А. Ушаков родом был из Петергофа, из дворянской семьи — его отец служил в канцелярии Ее Величества. Владимир Александрович служил на флоте, потом неожиданно для всех поступил в консерваторию, по ее окончании — в Ленгорэстраду, был вокалистом (баритон). По семейной легенде, в «эстрадники» пошел потому, что в театре царил Печковский и соперничать с ним Ушаков не мог.

Ленгорэстрада располагалась на ул. Лассаля, 2 (Михайловская) и обслуживала дома культуры, клубы, санатории, рабочие и военные площадки. Владимир Ушаков пел романсы, советские песни (из репертуара Э. Буша), любил выступать перед детской аудиторией.

Во время блокады участвовал в сборных концертах и ждал повестку на фронт.

Он умер в январе 1942 года, в день, когда пришла повестка, — от голода и холода (простудился, возвращаясь с концерта). Похоронен на Пискаревском кладбище в братской могиле № 10.

В сознании Виктора Конецкого почему-то осталось, что Ушаков сошел с ума, выбежал на улицу и кричал в безумии, что Ленинград надо сдавать немцам и объявить его вольным городом…

Эти слова никто из знавших В. А. Ушакова (прежде всего его жена Тамара Сергеевна) не подтвердил. Но, конечно, не случайно это запало в голову 12-летнего мальчишки. Видимо, подобные умопомрачения были известны ему с блокады…

Третья дочь Конецких, Зинаида Дмитриевна, родилась 2 (ст. ст.) октября 1880 года.

Конецкие гостили в это время в Саратове и крестили дочь в Александро-Невском соборе города Саратова.

Зика (так звали дома) окончила гимназию, затем консерваторию, 28 лет служила в хоре Мариинского театра.

Муж Зинаиды, Виктор Федорович Грибель (8.05.1887–1942) был моложе жены на 7 лет, офицер, военный инженер. Брак с Зинаидой Дмитриевной не обрадовал его семью, которая считала его неравным…

Но семейная жизнь Грибелей удалась, нервность ревнивой Зики уравновешивалась невозмутимостью всегда выдержанного Виктора Федоровича, рос сын Игорь, в доме было много музыки, ведь и глава семьи был музыкально одарен, по словам невестки Сузи, «читал ноты, как книги».

Виктор Федорович Грибель был из дворянской семьи, из обрусевших немцев Оренбургской губернии. Окончил Оренбургский кадетский корпус, затем Николаевское инженерное училище, Александровскую юридическую академию.

С Первой мировой войны штабс-капитан Грибель вернулся с орденом Владимира с мечами.

В январе 1918 года он демобилизовался из армии и поступил работать секретарем правления акционерного общества «Русский Рено», где служил до консервации завода в 1919 году.

В сентябре 1919-го был мобилизован в ряды Красной армии и назначен для поручений в Управление запасных войск Петрограда. При расформировании запасных войск в 1920 году был назначен преподавателем военно-железнодорожной школы комсостава и преподавателем военно-хозяйственной академии.

В 1921 году Виктор Федорович был впервые арестован по делу так называемой «Петроградской боевой организации» (дело профессора университета В. Н. Таганцева). Сначала его обвинили в участии в контрреволюционной организации, а затем в том, что знал о ее существовании, но не донес.

10 месяцев он провел под стражей в тюрьме, был «приговорен к 2-м годам принудительных работ с содержанием под стражей и высылкой в Архангельский лагерь», но затем по распоряжению Мессинга (в то время занимал пост главы Петроградской ЧК, в 1937-м — расстрелян как член «Польской организации войсковой». — Т. А.) 4 июля 1922 года был освобожден ввиду болезненного состояния.

По «делу Таганцева» проходило 833 человека. Было расстреляно 62 представителя русской интеллигенции, и в их числе Н. С. Гумилев. «Оно было придумано чекистами, чтобы оправдать расправу над Кронштадтом. Буйная фантазия чекистов родила фантастическую идею „кадетско-белогвардейского заговора“, как спрут опутавшего Петроград, зловредным образом связанного со множеством иностранных разведок»[12].