Леонид Каганов - Таблетки

Проснулся Митя от звонка в дверь. Звонок был как сама хозяйка баба Тамара — старый, дребезжащий, резкий и требовательный. Митя откинул одеяло, схватил джинсы и принялся их натягивать, прыгая на одной ноге. Звонок все не умолкал. Наконец джинсы и майка были надеты, Митя торопливо оглядел кухню. Бардак, конечно, полный: в мойке громоздится посуда, на столе объедки, под столом валяется пустая жестянка от пива, а вся кухонная столешница от плиты до раковины застелена газетами и завалена электроникой: схемами, проводами, моторами и всем остальным, что баба Тамара строжайше запретила раскладывать по её кухонной столешнице. Но убрать это уже не было времени, поэтому Митя просто накинул покрывало поверх электронного мусора и бросился открывать дверь. И когда увидел на пороге не бабу Тамару, а всего лишь полицейского, даже вздохнул с облегчением.

— Младший следователь Тимур Петрович Чашечкин… — неразборчиво пробормотал полицейский и бегло махнул удостоверением. — Вы понимаете, почему я у вас?

— Нет, — ответил Митя.

— Жаль, — вздохнул Чашечкин. — Я надеялся, что вы сами мне всё расскажете.

— Что?! — удивился Митя.

Полицейский символически потерся ботинками об коврик у двери и сделал жест рукой, как бы приглашая самого себя пройти внутрь. Мите ничего не оставалось как посторониться. Чашечкин вошел, оглядел прихожую и потопал на кухню. Митя отметил про себя, что следователь Чашечкин довольно молод для следователя — на вид ему было как Мите. Оглядев кухню, полицейский достал блокнот и маленький карандашик «IKEA».

— Приступим, — сказал он. — Ваше имя? Возраст? Образование?

— Сверчков Дмитрий Германович. Двадцать пять лет. Не женат. Техникум космического приборостроения.

— Так вы космонавт, Дмитрий Германович?

— Увы. Специалист по электронике.

— Где работаете?

— Менеджер-консультант салонов мобильной связи.

— Это как?

— Продавец в ларьке.

Чашечкин задумчиво покусал карандаш.

— Что ж вы, Дмитрий Германович? Учились ради космоса, а работаете продавцом? Много платят?

Митя вздохнул и шмыгнул носом.

— Да если бы, много… Но мобильники — тоже электроника.

— Я вас понял. Прописаны здесь?

— Снимаю одну комнату.

— Вы не можете снимать одну комнату в однокомнатной квартире!

— Я снимаю кухню, — уточнил Митя. — А комната заперта, там вещи хозяйки. Слушайте, да что вообще случилось?! Почему вы врываетесь с раннего утра в мой единственный выходной?

Следователь полез во внутренний карман пиджака. Митя испугался, что он вытащит пистолет, но он вытащил фотографию и протянул ее Мите. Митя взял ее в руки и замер.

— Вам знаком этот человек, — произнес Чашечкин утвердительно.

— Знаком, — кивнул Митя, лихорадочно соображая, что же такого мог снова натворить Гриша. — Это мой одноклассник Гриша Дольский.

— Вчера вы его видели последний раз?

Митя бегло глянул на следователя и решил не врать.

— Да, приезжал ко мне. Откуда вы знаете?

— Выследил по камерам наблюдения, — объяснил следователь с некоторой гордостью: — Он входил в подъезд, но не зафиксирован камерой в лифте. Значит, был на первом этаже, а это ваша квартира. И как часто он у вас бывал?

— До этого мы не виделись лет восемь после окончания школы.

— О чем вы говорили?

— Он жаловался на неприятности…

— Какие?

— Ну, самые разные. С работой… с карьерой… с женщинами… с визой… с партнерами по бизнесу… У Гриши, чтоб вы знали, куча самых разных неприятностей!

— А я знаю, — кивнул Чашечкин. — В котором часу он вышел от вас?

— Сильно за полночь… Слушайте, почему бы вам не спросить у него самого?

— Потому что у него больше нельзя ничего спросить.

Митя все понял. Он сел на табуретку, хватая ртом воздух. Затем обхватил голову руками. Гришки больше нет. Гришки. Больше нет. Гришки…

— Куда он направился от вас? — продолжал следователь.

— Вышел из подъезда, пошел через стройку… Там на него напали собаки… Он от них побежал и перелез забор… Кажется, они ему порвали штанину.

— Он сказал, куда собирается пойти?

— К своей машине.

— Он приехал на машине?

— Нет. Он сказал, что машина на парковке у строительного рынка, но в ней нет бензина.

— Вы знали, что ваш друг живет в машине?

Митя кивнул.

— Он мне сказал. Я дал ему денег на бензин…

— А почему вы не спрашиваете, что случилось с вашим другом? — Следователь Чашечкин с подозрением глянул на Митю.

— Да какая теперь разница… — с горечью ответил Митя. — А что случилось?

— Его раздавил столб.

— Он въехал в столб?!

— Нет, он спал в машине, — объяснил следователь. — Столб упал на машину.

Митя снова обхватил голову руками.

— Послушайте… — Он наконец пришел в себя. — Но при чем здесь я?! Какая связь между мной и столбом? Как вы вообще узнали, что он был у меня?!

— Не вам меня учить, как делать мою работу! — неожиданно тонким голосом закричал следователь.

— Да что у вас за работа такая?! — в ответ закричал Митя. — Выслеживать моего погибшего друга?! Носить с собой его фотографию?! Вот из-за таких преследователей, как вы… — Митя осекся. — Простите меня, — сказал он тихо, — я очень расстроен, пока не могу осмыслить…

Следователь Чашечкин побарабанил пальцами по столешнице.

— Григорий говорил вам, что он в опасности?

— Нет, — соврал Митя. — Он говорил, что справится.

— Он рассказывал, что за ним охотится британская разведка?

— Корейская?

— Британская.

— Еще и британская?! Нет, нет и нет! Ничего ни про какую разведку он не рассказывал!

— Он вам показал свою систему?

— Систему? Какую систему?

— Ну, или приборы? Или формулы?

— Формулы?! — изумился Митя совершенно искренне.

— Ну он же был физик.

Митя помотал головой:

— Ни про какие формулы он мне не говорил! Он просто говорил, у него полоса невезения, но он выберется.

— Посмотрите мне в глаза, Дмитрий Германович, — попросил следователь Чашечкин. — Ваш друг не оставлял у вас никаких своих вещей или записей?

— Нет, — честно ответил Митя.

— Жаль, — вздохнул Чашечкин. Но в следующий миг подскочил к кухонной столешнице и торжествующе сорвал покрывало.

— Ага! — закричал он. — А это что?! Подпольная лаборатория!

Митя смерил его взглядом.

— Вы больной что ли? — спросил он. — Это паяльник, радиодетали и моделька моего вертолетика.

— Зачем? — спросил Чашечкин.

— Хобби.

— Григорий просил вас спаять для него прибор!

— Вы бредите! — фыркнул Митя. — Какие приборы? Вы вообще не представляете, чем занимался Гриша! Он… — Митя осекся, но следователь ничего не заметил. Он внимательно рассматривал синий кубик с двумя торчащими проводками — черным и красным.

— Это взрывчатка?

— Батарейка для вертолета, — снисходительно объяснил Митя.

— Это Григорий вам ее оставил?

— Да нет же, господи! Это просто мои инструменты и детали! Мне Григорий ничего не оставлял, он все унес с собой!

Митя резко захлопнул рот и даже зажал его рукой.

Но ему снова повезло: следователь опять не обратил никакого внимания — он снова что-то писал. Закончив, вручил Мите листок:

— Вам повестка, Дмитрий Германович. Завтра мы встретимся в моем кабинете номер девять в тринадцать ноль-ноль.

— Зачем? — тупо сказал Митя.

— Потому что на человека упал столб. А вы последний, к кому он приезжал.

— Да мало ли на кого падает столб!

— На известного физика, — отчеканил следователь Чашечкин со значением, — на кандидата физико-математических наук с мировым именем и подозрительной деятельностью столб просто так не падает. — Он посмотрел Мите прямо в глаза и добавил: — Особенно если машина числится в угоне у посла Швеции.

— Боже, еще машина в угоне у посла Швеции, бедный Гришка… — с тоской пробормотал Митя. — Но я завтра днем не могу, я работаю!

— А я, по-вашему, бездельничаю!

Следователь повернулся и, не прощаясь, вышел из квартиры.

Чтобы прийти в себя, остаток дня Митя копался с дроном. Проклятая самоделка упорно не хотела слушаться команд с пульта — мигала огоньками, иногда издавала тонкий свист, но моторы не включались. Митя прозвонил всю схему, поменял батарейки в пульте, скачал из интернета две последние прошивки для дронов с этим процессором — одну свободную, китайскую, другую фирменную, но взломанную. И все было зря. Лишь глубокой ночью, когда Митя уже просто тоскливо стучал пультом по столешнице и глядел на электронные внутренности, адская конструкция вдруг взревела одним мотором, встала на дыбы, накручивая на себя провода и разбрасывая вокруг отвертки, а в следующий миг взбесившийся мотор сорвался с рамы, улетел в стенку и разбил висящую на гвоздике декоративную тарелочку хозяйки «Гагры-1996». Это уже было чересчур.