Анхель де Куатьэ - Золотое сечение (седьмая скрижаль завета)

«Мы же не знаем, чего нам ждать от загробной жизни, – рассуждал он. – Наверняка о ней никто ничего не знает».

И все люди смеялись над этим человеком.

«Ты сумасшедший! – говорили одни и крутили пальцем у виска. – Конечно, стоит, ведь это рай!»

«Ты все равно этого не узнаешь, – сочувственно разводили руками другие. – Чтобы узнать это, надо умереть».

«Какая разница? – заявляли третьи и фыркали. – Человек об этом не должен думать! Совершая благие поступки, нельзя думать о награде. Мы должны просто служить своему Господу, и все!»

В общем, никто не поддержал этого пытливого человека. Но Господь отнесся к его вопросу с пониманием и сочувствием. Командировка была оформлена, и наш герой увидел ад и рай еще до своей смерти.

Когда он вернулся, его немедленно обступили первые, вторые и третьи:

«Ну, что, паж?!» – спрашивали они.

«В аду я застал такую картину, – принялся рассказывать им этот человек. – Длинный-длинный стол. За ним друг напротив друга сидят люди. Множество людей. Стол заставлен яствами – красивыми, аппетитными! Такими, каких я в жизни не видывал! Ароматы и запахи щекочут ноздри, слюни текут по подбородкам. Но несчастные грешники не могут съесть даже крошки! Они ужасно, нестерпимо голодны, они пожирают еду глазами. Но и только... Так что правду говорят: за грех мы обречены на вечную муку!»

«Какой ужас! Какой ужас! Но почему же?! – спрашивали первые, вторые и третьи. – Почему эти несчастные не могут отведать яств со стола?!»

«Все очень просто, – ответил человек. – Их руки не сгибаются в локтях, они словно одеревенели. Как ни старайся, с такими руками крошки в рот не положишь!»

«Ааа, точно...» – понимающе ответили первые, вторые и третьи, и уже через мгновение с живым интересом принялись расспрашивать путешественника о том, что он видел в раю.

«В раю я увидел ту же самую картину>>, – невозмутимо ответил тот.

«Как ту же самую?.. – люди не поверили своим ушам. – Не может быть!»

«Может! Я вам правду говорю! Тот же стол, люди так же сидят друг напротив друга, те же аппетитные яства...», – отвечал человек.

«Но, значит, у них сгибались руки...», – предположил кто-то из слушателей.

«Нет, не сгибались», – пожал плечами человек.

«Ну, значит, они просто больше не испытывают голода», – предположил кто-то другой.

«Нет, они испытывают голод. Еще какой!» – ответил человек.

«Так значит и в раю, человек испытывает муки...» – решил еще кто-то, и с ним все согласились.

«Нет, не испытывает», – отрицательно покачал головой человек.

«Но как же такое может быть! – взмолились люди. – Ведь все то же самое, что и в аду!»

«Да, – согласился человек. – Только в раю они кормили друг друга...»

– Они кормили друг друга, – повторил Данила. – Да, все правильно. Это вторая Скрижаль.

Мы решили, что не будем откладывать обсуждение третьей Скрижали до завтрашнего дня. Но чтобы не сидеть в душном помещении, вышли на улицу. Андрей предложил прогуляться по парку, и мы с Данилой согласились.

– Постой, но разве в книге «Возьми с собой плеть» сформулирована суть третьей Скрижали? – спросил я Андрея. – Я сейчас опять вспоминал историю Ильи. По-моему, ничего подобного там нет.

– Думаешь? – улыбнулся Андрей. – А ты не помнишь, что написал в «Эпилоге»? Точнее, что тебе в «Эпилоге» сказал Данила...

– Данила?.. – я попытался припомнить и обратился к другу: – Данила, а о чем там «Эпилог»?

– О «точке отсчета», – укоризненно покачал головой Данила.

– Ах, да! – вспомнил я. – Точно!

Действительно, Данила рассказал мне тогда о своей «теории». Идея о «точке сборки» не пришлась ему по вкусу. Она казалась ему слишком странной и непонятной. Но мои объяснения натолкнули его на одну очень интересную и важную мысль.

Все, что происходит с человеком, – это только события. Как к ним относиться, как воспринимать эти события – он решает сам. Он может видеть «проблемы» во всем, что с ним случается, и мучиться. Но у него всегда есть выбор, он может думать об этом и иначе.

«– Слушай, – сказал мне тогда Данила, – ну вот мир посылает тебе какого-то человека, хорошего или плохого, за помощью или с помощью – неважно. В этом должен быть какой-то смысл.

– Наверное, должен... – ответил я.

– А я теперь уверен, что должен! Я как прочел вторую Скрижаль, сразу во мне что-то переменилось. Во всем есть смысл! Этот человек, которого тебе мир послал, очень важное в твоей жизни событие. Может быть, он испытание для тебя, а может быть – тайна, которую тебе предстоит открыть. Общаясь с ним, ты, возможно, узнаешь что-то для себя важное, или что-то про себя самого, о чем раньше и не догадывался. Все это мир дает тебе через него! И благодаря этой случайной встрече ты можешь стать сильнее, умнее, больше, тоньше, глубже... Все это преображает тебя!

– Одна и та же ситуация может восприниматься и как бремя, и как подарок! Как же это просто быть счастливым! – воскликнул я тогда. – Просто пойми: все, что ты делаешь, и все, что происходит с тобой, – это подарок!» Именно об этом и рассказала нам третья Скрижаль Завета.

– Ну что, анатомировать третью Скрижаль? – спросил Андрей и подмигнул Даниле.

– Безусловно! – ответил тот и рассмеялся.

Я не знаю, что из всего этого было на самом деле, а чего не было, – начал Андрей. – Но это и неважно. Я отношусь к вашим книгам как к головоломке. И трудно не заметить, что «Эпилог» «Возьми с собой плеть» перекликается с «Прологом» «Учителя танцев».

В первом случае Данила рассказывает о «точке отсчета», то есть о том, что мир вокруг нас – это отражение нашего внутреннего мира. У счастливого человека и мир счастливый. А у несчастного и страдающего и мир такой – несчастный, полный страдания.

Во втором случае Данила «перевирает» историю Будды, рассказанную в книге академика С. Ф. Ольденбурга. Я взял это издание в библиотеке и посмотрел, что именно «переврал», а точнее – перерассказал Данила.

«Чем Мара искушал Будду?» – вот вопрос, по которому у Данилы и Ольденбурга возникли разногласия. Досточтимый академик утверждал, что Мара воспользовался услугами своих дочерей. Их имена – Вожделение, Неудовлетворенность и Страсть.

А Данила настаивает на том, что Будду искушала Иллюзия. Не знаю, откуда у Данилы такие точные сведения, – улыбнулся Андрей.

– Но он изложил самую суть подлинных искушений. С точки зрения буддизма, конечно.

Человека искушает Майя – то, что отсутствует, то, что, по словам Агвана, не имеет значения. На самом деле, Майя – это как раз то, что мы видим, о чем думаем и что чувствуем. Но это – ничто по сравнению с тем, что стоит за всей этой мозаикой жизни...

Буддист знает, что нет ничего, кроме вечности, кроме Нирваны. Он знает это так же хорошо, как суфий, знающий о том, что нет ничего, кроме Аллаха. Все остальное для них – тлен и метания духа. Настоящее и ненастоящее – вот о чем третья Скрижаль.

Я замер. Замер, потому что до этого момента я все еще сомневался. Мне казалось, что Андрей все-таки не сможет правильно «угадать» все известные нам Скрижали. Но сейчас я понял, что он не ошибется. И это даже испугало меня. Как ему это удается?!

– Хотя ваши читатели, я думаю, – добавил тут же Андрей, – решили, что третья Скрижаль посвящена страданию и счастью: «отрекись от страдания, выбери дорогу к счастью». Третья Скрижаль этому, конечно, не противоречит, но ее суть в другом...

Он прочел мои мысли! Да, так было со всеми книгами, и особенно с «Учителем танцев». Когда я писал тексты, сами собой возникали разные уровни смысла. Это получалось не специально. Смысл Скрижали, словно желая остаться неузнанным, прятался за мыслями, которые в конечном счете и становились лейтмотивом книги.

Иногда я намерено опускал некоторые подробности. Например, с определенного момента мы с Данилой решили не давать географических привязок нашим поискам. Но в остальном тексты книг сами собой становились «ребусами». Я как раз пытался добиться большей понятности... Но как Андрей их разгадывает?

– Когда я думаю о ваших героях, – продолжал Андрей, – о Кристине, Илье, Максиме – обо всех, я вспоминаю одну мою знакомую. Она искренне верит в перерождение душ и в подобные вещи, к чему я, понятно, отношусь скептически. Но когда она начинает все это объяснять, даже у меня, несмотря на всю мою предубежденность, дух захватывает! Так вот, о таких людях, как ваши герои, она говорит – «старая душа»...

Что это значит, я могу рассказать только «теоретически». «Старая душа», как я понимаю, это человек, который уже множество раз перерождался. Его душа прошла мириады испытаний, познала взлеты и падения. И в конце концов обрела мудрость. В новое перерождение «старая душа» приносит свой прежний духовный опыт. И развивается не от нуля, а уже с высокого уровня. Примерно так.