Елена Филон - Только слушай

Я иронично фыркнула:

– Такая, как я?

– Та, кто говорит по существу и не лицемерит.

Перед стеклянной дверью я успела оказаться до объявленного перерыва.

Теперь вот белое матовое стекло мутно отражало меня в полный рост и заставляло жутко нервничать. Даже не помню, когда в последний раз чувствовала нечто подобное. И самое ужасное то, что даже не удаётся определить природу этих ощущений!

«Прослушивание, Тейт, это ведь прослушивание! И нервничаешь ты, разумеется, только из-за того, что можешь облажаться с песней, всего-то!»

Чёрт.

Вот влипла.

Из стеклянных дверей вылетела моя соседка по номеру. Не сказала бы, что вид у неё счастливый, но и огорчённой, как большинство участников до неё, девушка тоже не выглядела.

– Ну что?!

– Прошла?! – тут же налетели на неё ожидающие своей очереди.

– Прошла. – И я впервые увидела её белозубую улыбку.

Девушка остановилась передо мной.

– Поздравляю, – буркнула я.

– Спасибо, – слегка неловко отозвалась та и спустя несколько многозначительных секунд добавила: – Они засаживают. Очень жестко. Судьи. Так что… в общем, не обращай внимания на камеру и просто отвечай на вопросы, если будут задавать, и спрячь шипы подальше.

Она дёрнула бровями и прошествовала мимо.

Я обернулась ей вслед:

– А мы значит, уже разговариваем, да?

Соседка ответила улыбкой и на этот раз вполне доброжелательной.

– Номер «322», заходите, – позвал меня ассистент.

Медленно выдохнула через рот, закинула гитару на плечо и, собравшись с духом, попрощалась со своим мутным отражением в стекле и переступила дверной порог.

«Представь, что ты их не знаешь, Тейт, представь, что этот недоумевающий взгляд чёрных, как ночь, убийственных глаз принадлежит не Шейну – лидеру лучшей рок-группы уходящего года, а кому-нибудь вроде Грейс, для которой ты играла не один десяток раз… Это ведь так просто»…

Ни черта это не просто.

И никого другого представить так и не получилось.

Эти глаза самого дьявола, явившегося по мою душу, прожигали насквозь.

Две секунды.

Прошло две секунды, прежде чем присутствующие в небольшом помещении, где проходило прослушивание, замолчали, и взоры всех до единого обратились ко мне.

Не знаю, как так вышло, возможно, случайно, возможно, потому, что где-то на подсознательном уровне я и собиралась в первую очередь отыскать глазами этого человека… В общем, так оно и получилось.

Две секунды.

Шейн стоял, громко смеясь и запуская клочком бумаги в согруппника у другого края стола. В ответ на это ему в лицо тут же прилетело несколько бумажных шариков. Остальные парни тоже смеялись, наперебой доказывая что-то друг другу, отчего в зале было очень шумно.

Правду говорят – мужчины, как дети. Ведь передо мной не маленькие мальчики и даже не подростки. Взрослые парни. Заявленные серьёзные музыканты. Любимцы миллионов. И если бы не напряжённая ситуация (для меня), возможно, это их поведение даже вызвало бы улыбку. Но сейчас… я просто не знаю, что такого должно произойти, чтобы мои туго сжатые губы смогли растянуться.

Громкая речь недоумка и смех всех остальных оборвались ровно через две секунды после того, как двери за моей спиной захлопнулись. Шейн застыл в неестественной позе, с остатками улыбки на лице и высоко поднятыми бровями. На этот раз он был без кепки: пепельного цвета волосы застыли волосок к волоску в виде идеального, по рокерским меркам, беспорядка – эдакий гламурный одуванчик. Уши в металле, колечко в брови, стильная и почему-то безумно яркая одежда, хотя в предыдущие несколько раз видела его исключительно в чёрном. А сейчас… Да чего уж там – прямо глэм-рокер какой-то!

Едва удержалась, чтобы не фыркнуть – положение не выигрышное.

В моём сознании секунды превращались в минуты, чему была несказанно рада. Мне нужно было время, чтобы принять, осмыслить, собраться и действовать. Несмотря на кровь, бурлящую в ушах, и сердце, с грохотом стучащее о рёбра.

Высокая фигура Шейна очень медленно опустилась на стул. Также демонстративно медленно он сцепил пальцы в замок, слегка наклонившись к столу, и продолжил сверлить меня своими демонически-чёрными глазами, как последнюю заразную дрянь на этом свете.

Сглотнула.

Не позволю недоумку самоутверждаться за мой счёт.

Натянула на лицо каменную маску и сделала шаг вперёд.

Калеб сидел по правую руку от Шейна и выглядел… Вот же ж… даже не знаю, какое слово подобрать. Он был удивлён – это точно. Очень-очень удивлён! Несколько прядей тёмных волос падали на глаза, но это не помешало мне разглядеть замешательство в их серебряном блеске.

Захотелось завязать себя в морской узел и смыть в ближайшую канализацию.

Мы, конечно, никто друг другу, но сейчас жалею, что не рассказала ему об участии в шоу, когда была возможность, – на одно недоумевающее лицо было бы меньше.

– Номер «322», Тейт Миллер! – объявил кто-то, чей голос не имел никакого отношения к «великолепной пятёрке», и ассистент в жёлтой майке положил на стол перед каждым из судей по листу бумаги, наверняка с информацией обо мне.

Парень-азиат, если верить Википедии, – кореец, видимо, не припомнив случая в аэропорту, скользнул по мне мимолётным взглядом и уставился в профайл. А остальные участники FB, не считая Калеба и э-т-о-г-о, глядели с придиркой и будто бы что-то припоминая.

Лучше не вспоминайте. Пожалуйста.

Ага, конечно…

Лицо парня с иссиня-чёрными волосами будто бы прозрело! Глаза заискрились, он каркающе усмехнулся, скрестил руки на груди и бросил нетерпеливый взгляд на Шейна, который даже ухом не повёл, потому как сверлил глазами дыру в моём лбу.

– Сталкер, – будто вынес приговор, вдруг произнёс Шейн угрожающе тихо. Хищная опасная улыбка медленно рождалась на его губах. Приподняв голову, откинулся на высокую спинку стула и с самым высокомерным видом на свете сложил руки на груди, при этом продолжая испепелять меня взглядом хищника, вот-вот готового попробовать свою добычу на вкус.

Тихо и очень медленно зашипел:

– Очевидно, никакое впечатление не может перейти в сознательный опыт, если ему не удастся проникнуть в мозговые полушария и вызвать там те или иные процессы.

– Аристотель? – приподнял бровь парень с чёрными волосами.

– Уильям Джеймс, – ответила я, жёстко глядя на Шейна, сняла Гибсон с плеча и смело расстегнула чехол.

Для тех, кто не понял, – Шейн только что назвал меня тупой.

Уничтожающее всё и вся выражение на лице лидера группы ничуть не изменилось. Зато Калеб наконец соизволил улыбнуться, видимо, усвоив информацию о том, что я не призрак, раз умею говорить и действительно участвую в шоу.

– Тейт Миллер.

От неожиданности вздрогнула, так как из-за «великолепной пятёрки» не исследовала помещение на наличие других людей. А они тут были! Например, мистер Вонг, в амплуа а-ля Элвис Пресли, заседал за столом в противоположном углу зала и с задумчивым видом изучал листок бумаги с моим профайлом. Соседний стул занимал пожилой мужчина с седой бородой длиной до первой пуговицы кожаного жакета, а уши по количеству металла не идут ни в какое сравнение даже с ушами недоумка.

– Тейт Миллер, – повторил мистер Вонг и, наконец оторвав взгляд от профайла, посмотрел на меня. – Сейчас включатся камеры, – указал на операторов в разных углах помещения, – ведите себя естественно и просто делайте то, зачем пришли, – широко улыбнулся и взглянул на Гибсона. – Прошу, подключайте инструмент и приступайте к исполнению, после чего мы немного поговорим. Помощь нужна?

Я слабо улыбнулась:

– Помощь подключиться?

Мистер Вонг кивнул.

– Нет, спасибо. Наверняка справлюсь.

Клянусь, только что прозвучал смешок Шейна.

– Джаред, напомни-ка мне, что там по графику после съёмок шоу? – раздался его издевательский голос. – Хотя нет, подожди, тут же есть более проинформированные люди, – глумливо рассмеялся и кивнул в мою сторону лохматой шевелюрой. – Эй, сталкер, что там у нас по графику?

Шумно выдохнула, закатив глаза. Спокойно. Я здесь не для того, чтобы собачиться с кретином, у которого налицо полное отсутствие мозгов! Я здесь, чтобы играть, и я сделаю это.

– Я готова! – объявила, глядя на мистера Вонга.

В этот момент включились камеры и студийный свет нескольких прожекторов.

Мистер Вонг кивнул:

– Прошу вас, станьте в центр, представьтесь и сообщите, что собираетесь исполнить, после чего приступайте.

Так и сделала. Ещё раз проверила звук гитары, коротко откашлялась и бросила последний взгляд на судей. Шейн напоминал самое мерзкое, самое противное и самое надменное существо из всех, что только можно вообразить! Взгляд говорил лишь одно: «Ну, давай, ничтожество, облажайся, и я с удовольствием это прокомментирую».

Глубоко вздохнула и уже почти повернулась к центральной камере, как почувствовала взгляд Калеба. Этот парень не выглядел безразлично или высокомерно, как большинство участников FB. Калеб казался таким… простым. Будто сосед с противоположной улицы, с которым мы знакомы тысячу лет, пришёл поддержать меня на прослушивании. Удивительно…