Скарлетт Томас - Корпорация «Попс»

Хлои явно не понимает.

— Ну, может, слышала, — объясняю я, — это система шифровки электронных писем на основе огромных простых чисел…

— А она может работать в оффлайне?

— В оффлайне? Нет. Но…

— Насколько я поняла сама, нам нужно что-то такое, что мы сможем размещать на рекламных щитах или в рекламных роликах. Это никак не будет связано с Интернетом. Нам кажется, что мы знаем не про всех наших «основных» членов, что их гораздо больше. Когда нам понадобится скоординировать действия, это будет хороший способ. А еще это будет хороший способ распространять информацию по всему земному шару, не беспокоясь, что ее перехватят.

— Вы хотите иметь код, который можно разместить на рекламных щитах по всему миру, который люди «Анти-Корп» поймут, а враг — нет? — говорю. — Охренеть не встать.

— Да, моих мозгов на это не хватит. Но, может, хватит твоих, если ты ими поработаешь.

Я вспоминаю, как во время Второй мировой сведения передавались агентам ЦСО. После выпуска «Новостей „Би-би-си“» дикторы зачитывали целые кучи «персональных посланий». Некоторые действительно были персональными посланиями, обычно шифрованными и имеющими смысл только для кого-то одного из слушателей. Некоторые — подтверждениями: шифрованными ответами на вопросы агентов или приказами. А некоторые — просто чушью, придуманной, чтобы сбивать немцев с толку. Понять, где что, было невозможно. Мои старики говорили, что слушать эту мудреную абракадабру было одним из самых интересных занятий во время войны. Это была своего рода поэзия, говорили они. Разумеется, когда дедушку забросили в стан неприятеля, поэзия эта превратилась в призыв к действию.

То, о чем просит Хлои, сделать трудно, практически невозможно, но я знаю, что обязательно попробую. Меня захлестывает азарт. Сидя сейчас здесь, на этой корпоративной койке в этом корпоративном концентрационном лагере (куда мы приехали, чтобы в буквальном смысле сконцентрироваться), я ощущаю внутри приятное тепло — с детства такого не было. Я вспоминаю день, когда дедушка попросил меня помочь ему с «Манускриптом Войнича». Сейчас я радуюсь так же, и даже сильнее. Если честно, мне кажется, будто я только что попала в увлекательнейший фильм, в котором моя жизнь и смерть не так важны, как разгром врага. Или, может, я в видеоигре — с моими друзьями, моим мечом и моими заклятьями. Почти всю свою взрослую жизнь я бралась за трудные задачи ради веселья — это была форма активного отдыха. Даже моя работа была словно составление кроссвордов. И хотя заполнять бланки и тешить душу боссам было вполне мило… ну, что я могу сказать? — это дело в миллион раз круче.

Я считала, что уже совершила тот единственный поступок, на который способна ради изменения мира. Но останавливаться нельзя. Человек должен продолжать, пока либо не умрет, либо не изменит мир. Я просто никогда не думала, что способ существует. Но он есть. Разумеется, есть. Это можно даже математически обосновать. В игре Джона Хортона Конуэя «Жизнь» бывают огромные бурлящие узоры, которые постоянно меняются и, кажется, никогда не умрут. Но порой бывает достаточно присоединить к ним всего одну живую клетку, и через несколько ходов вся популяция гибнет.

Код, который можно широко обнародовать, но который поймут только люди «Анти-Корп»? На первый взгляд, невозможная вещь. Но наверняка есть способ. С тех пор, как надежно шифровать электронные письма стало плевым делом, новые формы криптографии почти не изобретались. Команде криптоаналитиков забили мяч. Когда они поймут, как взламывать шифр с открытым ключом, настанет черед криптографов придумывать что-то новое. Большинство людей считает, что прорыв для криптоаналитиков наступит либо с изобретением квантового компьютера, либо в результате исследований, связанных с гипотезой Римана. Если кто-нибудь выяснит, как предсказывать простые числа, Интернет в одночасье загнется. Не будет ни электронной коммерции, ни безопасных сайтов, ни транзакций по кредитным картам. Я доподлинно знаю, что крупные банки и кредитные компании специально нанимают людей, которые отслеживают, что творится в математическом сообществе. Если окажешься на грани такого прорыва в теории простых чисел, не окликнут ли тебя однажды на улице и не пустят ли пулю в лоб? Вполне вероятно. Люди извлекают миллиардные барыши из того факта, что никто не знает, как предсказывать простые числа. Я задумываюсь, и не впервые: а что моя бабушка сказала бы об этом новом мире, где ее простые числа подобны гигантским корпоративным бриллиантам? Когда она умерла, никто, кроме нескольких академиков, не пользовался электронной почтой. Никому и в голову не приходило, что через какие-то десять лет мы все будем назначать свидания, делать покупки и даже жить в онлайне. А что бы она сказала о виртуальных мирах? Сомневаюсь, что она вообще смогла бы их вообразить.

А есть в «Анти-Корп» математики? Надеюсь, да.

— Скажи им, что я это сделаю, — говорю я Хлои.

Она ухмыляется:

— Фантастика.

По радио звучит драм-энд-бейсовая версия тарантеллы. Помнится, я читала, что народное лекарство от укуса тарантула — позвать группу бродячих музыкантов, чтобы они играли тарантеллу, пока жертва укуса выплясывает из себя яд. Я уже устала. Может, не помешает еще кофе.

— Разумеется, ты над этой проблемой будешь работать не одна, — говорит Хлои. — Но если у тебя что-нибудь получится, я запущу твои результаты по цепи, и там посмотрим, что выйдет. По меньшей мере, используем все, что ты придумаешь, в нашей местной ячейке, в «Попс». Как ты уже поняла по моим попыткам с тобой связаться, это не так-то просто.

— А сколько в «Попс» ваших членов?

— В европейском филиале, который я координирую… ох, человек двести.

— Двести! С ума сойти. Я думала, только ты, Эстер, Бен, Хиро, ну, еще пара-другая ребят.

— Нынче мы сильно расширились, — говорит Хлои. — И знаешь что? Я правда думаю, что мы победим. К нам все время приходят новые люди. Я кое-что слышала — такие вещи не часто становятся известны, но эта информация как-то просочилась. Знаешь ведь, что сейчас все диспетчерские центры переводят в оффшор?

Я киваю. По-моему, везде происходит одно и то же. Любую работу, не связанную с идеацией, счетоводством, менеджментом, маркетингом или розничной торговлей «из рук в руки», с поразительной скоростью переводят в оффшор. Так оно и происходит в глобальной экономике. Кто-то выясняет, что диспетчерский центр в Индии обойдется дешевле, чем британский, и… бац! — не успеешь опомниться, как британский центр закрыт, а ты вдруг оказалась в дикой ситуации — звонишь забронировать билет на поезд и знаешь, что разговариваешь с человеком, до которого многие тысячи миль. Я слышала об этом передачу по «Радио 4». И тут я задумываюсь о розничных торговцах. Если мы перейдем на виртуальную экономику, они что, тоже потеряют работу? Представьте мир, где вы сможете заказывать что душе угодно в онлайне, а фирменные предметы роскоши будете покупать не для себя, а для своего аватара? Не надо быть доктором экономических наук, чтобы понять, кем будут онлайновые розничные торговцы. А именно, людьми, живущими в самых нищенских условиях и потому согласными работать за гроши. Ну и в кого мы тогда превратимся? В нацию креативщиков, водителей грузовиков и почтовых служащих?

— Оффшоринг меня пугает, — признаюсь я.

— Ну, «Анти-Корп» очень шустро проникла в индийские диспетчерские центры. Когда группа диспетчеров из Ливерпуля потеряла работу, они просто позвонили коллегам в Индию, поговорили с ними и подружились. Один из индийских диспетчеров уже был в «Анти-Корп» и организовывал сопротивление в своем центре. В течение недели работники центра — телефонно-справочной службы, — давали неправильные номера в 60 процентах случаев. Теперь никто не хочет к ним обращаться. Это все взаимосвязано. — Хлои трет глаза. — Вообрази день, когда нас в корпорациях будет больше, чем их. Мы могли бы потопить рынок за сутки. Я часто думаю — вот была бы фантастика, если бы в какой-то день кто-то дал бы сигнал, и мы просто прикрыли бы эту лавочку под названием «мир». Представь: по всему земному шару бухгалтеры переводят миллионы строительным фирмам в бедствующих городах, или вносят огромные пожертвования в пенсионные фонды рабочих с условием немедленной выплаты, якобы «по ошибке»… представь, как рабочие стирают корпоративные файлы, теряют пароли, рвут в клочки документы, продают акции, закрывают системы общественного транспорта! Недавно кто-то подсчитал, что мы могли бы обойтись корпорациям примерно в 75 миллиардов долларов за одни сутки скоординированных действий. И этот потенциал растет с каждым днем. Разумеется, многие не согласны и утверждают, что коллапс должен происходить медленно и органически, не разом. Если крупные корпорации обанкротятся в одночасье, будет жуткий хаос. Мы к этому не стремимся. Мы не хотим того, что враг называет «побочным ущербом». Мы, например, не хотим повредить органическим фермам и больницам.