Владимир Чивилихин - Память (Книга первая)

Выскажу еще одно предположение, основанное на кратких летописных сообщениях того загадочного 1198 года. Имею в виду известие о единственном походе Всеволода Большое Гнездо на половцев, совершенном им при жизни Игоря. Почему этот сильный князь, никогда также не принимавший участия в коллективных выступлениях против кочевников, предпринял этот поход именно весной 1198 года? Почему этот неожиданный и несколько даже странный демарш оказался столь длительным? Почему не состоялось ни одного сражения с половцами? Не исключаю, что Всеволод Большое Гнездо сел «на конь» по прошлогоднему или новому призыву Рюрика сразу после смерти Ярослава черниговского. Владимиро-суздальский князь, возможно, вообще не ставил себе целью повоевать половцев — за воинской славой он никогда не гонялся, ни при чем были также мотивы обогащения или мести, так как на его богатое княжество степняки не нападали, а на общерусские интересы ему было наплевать. Скорее всего, большое войско Всеволода продемонстрировало силу иа границах земель Игоря, чтобы на великом столе прочней утвердился Рюрик. И, видно, совсем не случайно носле этого безрезультатного и бесславного «половецкого» похода «бысть радость велика в Володимере»…

В том же 1198 году «князи рязанстии умыслиша отделити от епископи черниговския». Почему отделение рязанской епархии, входившей около ста лет в черниговскую, совпало с вокняжением Игоря? За этим важным событием в истории русской церкви предположительно можно увидеть и чисто политические причины, но совсем не исключено, что рязанские церковники, знакомые со «Словом», узрели в главном герое и авторе необычного сочинения еретика, ставшего великим князем черниговским и посягнувшего на религиозные святая святых.

Б. А. Рыбаков заметил однажды, что в русском летописании второй половины XII в. названы по имени и деду, однако без отчеств, всего четыре живых, юных и малоизвестных, еще не прославившихся ничем князя. Полное же упоминание по имени, отчеству и «фамилии», то есть по имени деда, входило в торжественную формулу некрологов. Например, «преставися благоверный князь Смоленьский Давыд, сын Ростиславль, внук же великого князя Мстислава…». «Нигде ни один летописец, — пишет Б. А. Рыбаков, — не величал живого князя сверх отчества еще и именем деда». И единственное исключение — уникальная запись в Киевском своде 1198 года о живом и хорошо известном киязе: «В то же время Святославличь Игорь внук Олегов поеха из Новагорода…» Возможно, что это не только свидетельство известности заголовка «Слова», но и нечто другое… Почему Игорь упомянут так, как по летописной традиции упоминали только мертвых? Что этим хотели сказать составлявшие свод монахи, священнослужители или их цензоры?

Далее. Князей, как правило, хоронили в соборах, церквах и монастырях. В конце XII в. упокоились в различных храмах многие известные князья, в том числе и персонажи «Слова». Святослав Всеволодович (умер в 1194 г.) был «положен в Киеве в отни монастыри», «буй-тур» Всеволод Святославич (1196) в черниговской церкви Богородицы, Давид Ростиславич (1197) — смоленской церкви Бориса и Глеба, Ярослав Всеволодович (1198)— черниговском Спасо-Преображенском соборе.

Летописи тех лет отмечали места захоронений второстепенных князей, не оставивших никакого следа в истории. В 1190 году, скажем, «преставися князь Святополк Игоревич, шурин Рюриков, апреля 19 и положен во церкви златоверхой святого Михаила, юже созда прадед его Святополк». Об этом князе история решительно ничего не знает. Зимой 1195 года «преставися князь Изяслав Ярославич менший месяца февраля, и положиша его в Феодори монастыри», однако неизвестно, где и когда он княжил. «Тоя же зимы месяца марта преставися благоверный князь Глеб Юрьевич туровский (по другим источникам не то „добрянский“ не то „дубровицкий“. — В. Ч.)… И привезоша его в Киев. Сретоша тело его митрополит с игумены и князь великий Рюрик. Положиша его во церкви святого Михаила златоверхого». Существуют разнотолки о том, чей это был потомок и где его на самом деле похоронили…

Наши средневековые историки постоянно фиксировали также места упокоения видных священнослужителей, многих княгинь и даже малолетних князей. Так, в 1199 году умер в шестилетнем возрасте Ростислав Ярославич, внук киевского князя Владимира Мстиславича, живший в Новгороде при отце, и летописец отметил, что положили его «в монастыри святого Георгия». В 1201 г. умерла мать этого князя-младенца, супруга Ярослава Владимировича «имянем Елена» и положена бысть в церкви святыя Богородицы в монастыре». Сообщение 1202 г.: «Toe же зимы преставися великая княгиня Ярославля, невестка великого князя Всеволода, Ефросиниа Борисовна в Переяславли и положена бысть в церкви Бориса и Глеба подле отца и матери».

И вот перед нами загадочный факт — один из самых известных князей того времени Игорь Святославич, внук Ольгов, умерший великим князем черниговским, не был похоронен в Спасо-Преображенском соборе, где находился главный некрополь, усыпальница чернигово-северских князей XI-XII-XIII вв. Да и вообще не существует никаких известий о его захоронении в храме. Конечно, нет летописных сведений о месте погребения и некоторых других князей того времени. Но если допустить, что Игорь был автором «Слова», восставшим в своем сочинении против христианских канонов и кощунственно возродившим общественную память о языческих верованиях, то не могли ли церковники, знавшие о его авторстве, запретить .родственникам упокоить тело «богоотступника» под святыми сводами?

Приведу для контраста подробное татищевское переложение летописных сведений о болезни, смерти и похоронах одной современницы Игоря, отнюдь не выдающейся, не оставившей никакого следа в политической или культурной жизни средневековой Руси. «6713 (1205)… Великая княгиня Мария Всеволода Юрьевича, лежа в немощи 7 лет и видев кончину свою, пострижеся в монастыри, его же сама устрои. И пребысть в нем 18 дний, преставися марта 19 дня, прежде отхода своего созывая чада своя и много их поучая, како жити в мире и любви, люди судити во правду, зане много чита божественных книг. Егда же иде в монастырь, везоша ю на санех. По ней иде князь великий и чада ея, сынове и дщерь, и множество народа, вси плакахуся. Проводивше же ю в монастырь, возвратишася и не видеша ю до смерти, зане не хоте никого же видети, кроме единыя дщери Всеславы (Вышеславы Ростиславли), иж приеха пред тем, при ней же и скончася. По смерти же положиша ю во гробе каменне и погребоша во церкви святой Богородицы. Константину же, сыну большему, прииде весть, яко мать его скончася, горько плакася, зане ему мать не яви, яко име намерение пострищися, и то учини в другий день по ея отходе».

Если бы мы имели такие же достоверные подробности о последних днях, кончине и похоронах Игоря Святославича, нам наверняка открылись бы многие сокровенные тайны и его времени, и его личности!.. Глубокой печалью веет от сдержанных слов: «6710 (1202). Преставися князь черниговский Игорь, сын Святославль. Той же зимы явися затмение в луне декабря 29».

Фантастически случайное совпадение редкого космического явления со смертью Игоря вызывает ассоциативные мысли о том, что он, литературный гений космического, почти неправдоподобного дарования, закончил свою земную юдоль непонятым и осужденным современниками, открыв своей жизнью и смертью череду трагических судеб в русской литературе новых времен…

И, быть может, сыновья Игоря, безусловно, осведомленные, об авторстве отца, разворошившего.упреками «Слова» княжеский муравейник Русской земли и одновременно призывавшего к единению, разделяли отцовские идеалы и помыслы, знали о попрании его законных прав на Киев? Есть поразительный исторический факт, который ни летописцы, ни позднейшие историки никак не объясняют. Может, за ним стоит нераскрытая тайна личности Игоря? Или он как-то связан с причиной довольно ранней смерти князя, который уже четыре с половиной года должен был занимать великокняжеский стол?

«6710 (1202). Преставися князь северский Игорь Святославич декемвриа 29-го дня». (В. Н. Татищев. «История Российская», т. 1N, стр. 168). Странно, что Игорь назван князем северским, но мы не будем гадать о причине такого поименования, обратим внимание на точную дату смерти — 29 декабря 1202 года. По языческому и христианскому обряду человека обычно хоронили на третий день. И вот сразу после похорон Игоря Святославича будто прорвалась плотина — Ольговичи, среди которых уже, очевидно, большой вес имели Игоревичи, соединившись с войсками Рюрика Ростиславича, напали на Киев, учинив неслыханное разоренье древней столицы Руси. «И створися велико зло в Рустей земли, якого же зла не было от крещенья над Кыевом. Напасти были и взятья — не якоже ныне зло се стася: не токмо едино Подолье взяша и пожгоша, ино гору взяша .и митрополью святую Софию разграбиша и Десятиньную святую богородицю разграбиша и монастыри вси и иконы одраша…»