Орландина Колман - Человек с лицом из паутины

Сандре показалось, что за маской из паутины она различает черты лица. Она быстро схватила фотоаппарат и навела на грабителя.

Щелкнула кнопка, и в этот момент грабитель заметил Сандру и ринулся к ней.

— Судьба благоволит нам, Гвен, — завопил он. — Она отдает нам в руки молодую женщину. Лучшей жертвы не найти! Мы осуществим наш план этой же ночью!

Грабитель сунул драгоценности в карман и протянул к Сандре свои омерзительные паучьи руки. Девушка уже была готова закричать, но липкая рука закрыла ей рот…

«Опоздала!» — в ужасе решила Вивьен, увидев распахнутую дверь виллы Квинса. В доме не было ни души. Вивьен осветила фонариком комнату и увидела открытый сейф и брошенную в углу дамскую сумочку. Девушка открыла ее и вынула паспорт на имя Сандры Черрел. Предчувствие ужасного несчастья охватило ее.

Вивьен выскочила на улицу, набрала номер полицейского инспектора и сообщила ему об ограблении виллы Квинса и похищении Сандры грабителем.

— Грабитель давно за решеткой, — раздраженно ответил полицейский.

В первый раз в жизни Вивьен нецензурно выразилась.

Ей необходимо было еще раз проштудировать все документы, чтобы убедиться в верности своих умозаключений и установить недостающее звено в этой связанной загадочным узлом преступной цепи.

Вивьен толкнула дверь кабинета и щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Авария в электросети! Только этого не хватало!

Вивьен села за письменный стол и углубилась в чтение документов, освещая их карманным фонариком.

И вдруг она услышала хорошо знакомые крадущиеся шаги, раздававшиеся от входа в подвал. В ее голове мгновенно пронеслись пророческие слова графини Шеффилд, порожденные ее мистическим видением.

Паутина! Вот ключевое слово! Разве не сказал прораб, что подвал полон паутины? Как и погреб в замке, где хранился портрет леди Гвен! Той самой, о патологической любви которой к паукам ходили страшные слухи! Вивьен словно очнулась от сна. Как она могла быть такой глупой? Ведь лицо и руки этого таинственного грабителя тоже покрыты паутиной! Но, черт возьми, какая между всем этим связь?

Содрогаясь от отвращения, Вивьен прислушалась к звуку знакомых шагов, которые все приближались… Она направилась в сторону подвальной лестницы и наткнулась на сложенные доски и мотки кабеля, оставленными рабочими. Перешагнув через них, девушка спустилась на пару ступенек. В нос ударил запах пыли и затхлой сырости. Свет фонарика озарил толстую завесу из паутины. Вивьен сглотнула и с отчаянно колотящимся сердцем начала спускаться вниз по лестнице…

Узкий коридор был весь затянут паутиной — она сбивалась плотными комками или свисала с потолка. Мерзкая паучья сеть запутывалась в ее густых волосах и противно липла к лицу и одежде.

Подвальный ход имел множество изгибов. Наконец он привел Вивьен к серой мерцающей стене — это была паутина! Сквозь толстую завесу из паутины, пыли и грязи пробивался слабый свет.

И тут она снова услышала странные скребущие шаги и приглушенные стоны, доносившиеся из-за стены. Подавив приступ тошноты, Вивьен проделала отверстие в занавесе и проскользнула в него.

То, что она увидела, заставило ее усомниться в своем здравом уме.

В огромных плоских светильниках полыхало пламя, наполнявшее помещение призрачным светом. Прямо перед ней на стене висела старая картина в массивной золоченой раме. Длинные, мерцающие при свете огня нити паутины затягивали ее замысловатой завесой. Жирные пауки сновали по паутине туда и сюда или, притаившись, подстерегали свою добычу. Краски на портрете сильно потускнели, но Вивьен сразу догадалась, кто эта дама в старинном платье со злым бледным лицом, рыжеватыми волосами и обжигающим ненавистью взглядом. Под рамой блестела золоченая табличка с надписью: «Графиня Гвен Шеффилд!»

Вивьен замерла в недоумении: как этот портрет попал в подвал лондонской виллы? Но тут ее взгляд упал на алтарь под картиной — на нем лежала молодая девушка.

— Сандра! — ошеломленно закричала Вивьен.

Она бросилась к алтарю, схватила Сандру за плечи и затрясла. В ответ лежащая в оцепенении девушка тихо застонала.

— Вы не в силах изменить судьбу этой девушки, — раздался глухой сиплый голос.

Вивьен обернулась и прямо перед собой увидела мертвенно-бледную маску, сплетенную из паутины. Грабитель! Его пальто и шляпа были грязными и изношенными, в оплетенных паутиной руках он держал деревянную шкатулку.

— Сандра примет в себя дух Гвен Шеффилд, — продолжал незнакомец. — Сегодня ночь ночей. Драгоценности Гвен собраны вместе. Это придаст силу ее духу, чтобы отделиться от портрета и вселиться в юное тело Сандры!

Его слова звучали резко и отрывисто. Он открыл шкатулку. Алмазы, изумруды, рубины и сапфиры вспыхнули немыслимо ярким светом, отблески которого засияли на оплетенной паутиной стене.

Вивьен понимала, что столкнулась с чем-то таинственным, потусторонним, чего не может постичь ее здравый ум, и Гвен Шеффилд играет в этой запутанной, как паутина, игре ведущую роль, хотя она покинула этот мир несколько веков назад.

Незнакомец поставил открытую шкатулку перед Сандрой и начал вынимать из нее украшения. Вивьен, воспользовавшись моментом, стянула с его головы и лица шляпу и маску и застыла в изумлении: худое лицо, стальные глаза, седеющие волосы…

— Доктор Кинелли! — выдохнула она. — Что все это значит?

Кинелли провел рукой по лицу, паутина с его пальцев застряла в густых бровях, свисая отвратительными нитями. Он яростно сверкнул глазами.

— Нельзя изменить ход вещей. Вы не в силах противостоять Гвен Шеффилд.

Он повернулся к портрету, который окружала зеленоватая аура. Черты лица дамы внезапно ожили, стали свежими и объемными, глаза сверкнули живым огнем, а на губах заиграла обольстительная улыбка.

— Разве она не прекрасна? — прошептал Кинелли. — Когда она перейдет в тело Сандры, мы поженимся. Она подарит мне власть и богатство, принадлежащие мне по праву.

Кинелли окинул Вивьен ледяным взглядом и продолжал:

— Маргарет рассказала вам о спиритических сеансах на этой вилле. Я один из учеников Райли. Он был гений, но ему не везло. Сначала сбежала племянница, маленькая Луиза. Райли потратил много лет на ее обучение, но в день своего восемнадцатилетия она бесследно исчезла, а ведь на этот день было назначено ее посвящение в медиумы. Райли возлагал на нее большие надежды, с ее помощью он вызывал бы более могучих духов власти!

Кинелли выдержал паузу, и Вивьен воспользовалась ею, чтобы привести в порядок свои мысли: значит, ее мать жила в этом доме, и Райли был ее дядей!

— Второе роковое несчастье принесла Райли леди Маргарет, — продолжал Кинелли. — Она втерлась к нему в доверие, проникла в наш тесный круг и уничтожила пергамент с формулами заклинаний, необходимых для наших сеансов. Дух, у которого Райли собирался изъять силу, освободился и разметал нас, как прах по ветру.

Кинелли запустил руку в шкатулку и принялся раскладывать драгоценности на теле Сандры.

— Но я нашел иной путь к власти и богатству, — опять заговорил Кинелли. — Во время той катастрофы я остался неузнанным. Леди Маргарет и не догадывалась, кто скрывается под видом ее домашнего врача. А я мечтал отомстить ей за все содеянное. Я втерся к ней в доверие, и однажды она поведала мне историю о Гвен Шеффилд и показала ее портрет.

Он театральным жестом указал на портрет, который тем временем все больше и больше оживал.

— Увидев Гвен, — продолжал Кинелли, — я сразу попал под ее чары. Однажды в ночь полнолуния я один спустился в старинный винный погреб и услышал, как голос Гвен звучит во мне. Она поручила мне вернуть ее в мир живых. Мне предстояло выкрасть портрет и унести его из замка, где царила атмосфера, не дававшая ей собраться с силами. Спрятав портрет в этом подвале, я продолжал бывать в замке, чтобы узнать, как воздействует вредоносная сила, веками не дававшая духу Гвен выбраться из портрета и вернуться в мир живых. Однажды вы застали меня, и я решил убить вас, обрушив опоры зала. К сожалению, вы спаслись, но теперь это уже не важно. Через несколько минут Гвен вернется в этот мир и уничтожит любого, кто осмелится встать на ее пути.

Все в Вивьен кричало, что надо спасаться бегством из этого царства нечистой силы, но портрет уже затянул ее в свои колдовские сети, и она чувствовала себя обессиленной и беспомощной, как дитя.

Кинелли разложил последние драгоценности на теле Сандры. Только легкое вздымание груди свидетельствовало о том, что она еще жива. Кинелли с заклинаниями воздел руки кверху:

— Гвен! Приди вновь в этот мир! Я ожидаю тебя!

Внезапно из портрета вырвалось флюоресцентное пламя и повисло над беззащитной Сандрой…

Ледяной порыв ветра пронесся по подвалу, приведя в движение всю паутину, и флюоресцентное пламя растаяло, как туман.