Тони Уайт - Трави трассу!

Через десять минут он уже поднимался по парадной лестнице сквота. Еще с улицы он услышал тяжелый рокот гитары Трины, и испытал чувство невероятного облечения: слава всем богам, она тоже выбралась с баррикады целой и невредимой. Повернув ключ в замке, он через ступеньку побежал по лестнице. Когда он открыл дверь в ее комнату, то буквально ударился о стену дыма ганджи и шума.

Трина стояла посреди комнаты спиной к нему, играла совершенно потрясный басовый рифф, а Брайди преспокойно спала у ее ног. Услышав шум открываемой двери, Брайди навострила уши и подняла голову. Завидев Уилла, она вскочила на ноги и побежала к нему, отчаянно виляя хвостом.

– Здравствуй Брайди. Здравствуй девочка, – Уилл тепло обнял тварь земную.

Трина перестала играть. Они поцеловались, постояли не разжимая рук.

– Ну, хотя бы с нами двоими все в порядке.

– Ага. Но об остальных пока никаких известий.

– Я рад, что ты в порядке, Трина.

– Я тоже.

Потом, когда они отступили друг от друга, Трина подкрутила контроль на бас-гитаре и снова принялась играть. Уилл поймал ее взгляд, и они улыбнулись друг другу. Он сложил ладони, изображая букву «Ч» и беззвучно вопросил «Чай?»

Все еще улыбаясь, Трина кивнула.

Уилл спустился вниз на кухню, и Брайди последовала за ним, клацая когтями по голым ступенькам деревянной лестницы. Взяв с подоконника пинту молока, Уилл открыл пакет и принюхался: еще не скисло. Он налил воды в чайник, быстро ополоснул две кружки, налил молока и бросил пакетики с заваркой.

Когда начал закипать чайник, Уилл услышал шаги у входной двери. На мгновение он напрягся, но потом расслабился, услышав, как в замке поворачивается замок и как из коридора доносятся голоса Шэрон и Жонглера. Вскоре оба они вошли в кухню.

– Рад, что вы оба вернулись, – Уилл обнял друзей. – Я как раз завариваю чай. Хотите?

– Конечно. А я пока сверну косяк, – сказал Жонглер, доставая из кармана рубашки пакетик с травой.

Уилл кивнул головой на гитарный грохот, доносившийся сверху.

– Трина вернулась еще до меня, а теперь и вы двое. Так что осталось дождаться троих. Есть какие-нибудь вести о Пройдохе, Джиме и Лиз?

– Пока нет, – мрачно отозвался Жонглер. – Крутая вышла переделка, что скажешь?

– Да уж. Придурки из полиции снова ведь нас поджидали, так?

Когда Жонглер задувал огонек, на мгновение вспыхнувший на конце косяка, Уилл внезапно вспомнил про фотографию, которая, свернутая в трубочку, дожидалась своего часа у него в кармане. – Подождите-ка. Я только отнесу Трине ее чай. У меня есть для вас кое-что. Сейчас вернусь.

Он побежал наверх с кружкой чая.

– Шэрон и Жонглер вернулись! – прокричал он, ставя кружку на пол.

– О! Спасибо чертям за это! – отозвалась Трина. – Я скоро спущусь.

Вернувшись на кухню, Уилл вынул из кармана фотографию и расправил ее на столе. Жонглер выдохнул огромное облако дыма и протянул косяк Уиллу.

– Козел вонючий! – воскликнула Шэрон.

– Это сэр Маркус Фаркус, – объяснил Уилл. – Председатель совета директоров «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД».

– Да уж, это я вижу. Где, черт побери, ты это раздобыл? – поинтересовался Жонглер.

Уилл пересказал им события сегодняшнего утра, закончив рассказом о таинственной незнакомке, отдавшей им свое такси и фотографии.

– Интересно, она-то с этого что поимеет? – спросил Жонглер.

– И я все о том же думаю, – признался Уилл. – Я хочу сказать, если она что-то вроде полицейского, то почему она отдает нам такой жареный материал.

– Может, они хотят избавиться от Фаркуса? – внесла свою лепту Шэрон.

– Шэрон права, такое вполне возможно, – согласился Жонглер. – Если это предать огласке, это уж точно уберет его с дороги.

– Ага. Насколько я понимаю, мы можем использовать это в свою пользу. Это может остановить на время дорожные работы. Даст нам немного времени подумать.

– Правильно Уилл говорит, – рассмеялась Шэрон. – Я хочу сказать, если расклеить плакаты с такой фоткой по всему городу, никто не захочет поддерживать ни Фаркуса, ни «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД». Такое может повредить кому угодно. Дерьмо к рукам липнет, если вы понимаете о чем я.

– Оно уж конечно прилипло к его воротнику, – рассмеялся Уилл, предавая косяк Шэрон.

– Если Джез еще не распрощался со своим Маком, плакат можно свалять за пару часов. А потом можно сделать копии и раздать их ребятам по всему городу. Так что через пару дней они будут повсюду.

С большим дымящимся косяком в руке в кухню спустилась Трина. Косяк Трина передала Уиллу, который глубоко и сильно затянулся, прежде чем показать ей снимок и объяснить, что они придумали. Следующий час или около того они провели, сворачивая один за другим косяки, пока Жонглер, Шэрон, Трина и Уилл не были все уже основательно и к чертям укурены.

Трина поставила старую кассету «Дэд Кэн Дэнс» на побитую мыльницу, и нео-кельтские ритмы всех немного взбодрили. Потом на какое-то время они начисто забыли о баррикаде и своих отсутствующих друзьях – все были слишком рады, что они в безопасности и что каждый счастлив обществу других.

В пропуске между песнями они услышали, как в замке входной двери снова поворачивается ключ. Все побросали свои дела, и в кухне повисло невыносимое молчание. С лестницы слышался шум шагов нескольких пар ног. Наконец, – казалось, прошло целых сто лет, – дверь открылась, и на пороге возникли Джим и Лиз. Лиз всхлипывала.

– В чем дело, Лиз? – Уилл вскочил на ноги.

– Они забрали Пройдоху, – сказал Джим, когда Лиз не выдержала и разрыдалась на плече Уилла. – Джейни беременна, а какой-то бобби собирался врезать ей сапогом, так что Пройдоха сам врезал ему и дотащил ее до скорой. Потом на него набросились остальные бобби и утащили его.

– А что с Джейни? – спросила Шэрон.

– С ней все в порядке, немного взвинчена, вот и все. Ее оставят в больнице еще на пару дней. Мы только что встретили Паука, он возвращался с Хомертон, так что он рассказал нам о случившемся.

Никому из друзей не хотелось больше праздновать. У всех из головы не шел Пройдоха, томящийся теперь наверное где-нибудь в камере, скорее всего основательно побитый. Некоторое время спустя все просто разошлись.

Уилл и Трина отправились наверх в постель. Они не занимались любовью, просто некоторое время лежали молча, обнимая друг друга. Потом устроившись поудобнее, оба заснули.

На следующее утро всех в сквоте ни свет ни заря разбудил звук заработавшего тяжелого механизма. Выглянув в окно. Уилл увидел, что землечерпалки и выравниватели работают почти у самого заграждения. Хотя это была суббота, вся стройка копошилась и суетилась даже больше обычного. Быть может, они спешат нагнать упущенное время? Уилл решил, что если работы пойдут с такой скоростью, пройдет всего лишь пару дней, и полиция устроит набег на сквоты, чтобы очистить их перед сносом: на всю операцию от начала до конца может уйти меньше, чем один день – Лейтон достаточное тому доказательство.

Уилл поглядел на Трину, которая как раз садилась в постели. От вида ее роскошного тела ему больше всего захотелось забраться назад в постель и заняться любовью.

– Хотелось бы мне, чтобы мы могли просто остаться в постели, Трина. – сказал он. – Но, судя по тому, что происходит снаружи, похоже, нас ожидает беспокойное утро.

Они спустились вниз на кухню. Все остальные уже встали. Завтрак ели наспех, все были только рады заняться насущными делами. В сквоте повисло ощущение настоящей спешки, и Уилл понимал, что такое происходит сейчас во всех сквотах на передовой. Все нынче готовятся привести в исполнения свои давно выношенные планы.

Быстро распределили дела. Лиз и Джиму поручили отнести фотографию Джезу и к ленчу вернуться с уже готовым плакатом. Жонглер попытается выяснить, где содержат Пройдоху. Шэрон станет раздавать плакаты пассажирам, как только плакаты будут готовы, а Уилл вернется к Бернадетте и отправит в газеты оставшиеся у нее фотографии. Тем временем Трина обойдет все остальные сквоты на передовой и удостовериться, что повсюду готовятся к грядущему сражению, цель которого попытаться избежать неизбежного выселения.

Уилл, Трина и Брайди вышли из дому вместе.

– Она милая?

– Кто?

– Бернадетта.

– Пожалуй, да.

– Она хороша в постели?

– Ну, не знаю, поверишь ли ты мне, но до вчерашнего дня она была девственницей, – Уилл внезапно сообразил, что Трина, возможно, расстроена. – Ты не в обиде, что я с ней переспал?

– Да все круто, Уилл. Ты же не моя собственность.

Они тепло обнялись, потом поцеловались.

– Удачи.

– Думаю, она нам понадобится, Трина. Пойдем, Брайди.

На Лондонских полях ветер шелестел в листве. Уилл любил звуки летнего ветра, когда нежный шепот миллионов листьев смягчает зимний вой. На его взгляд, это и был звук самого Лета. Это был звук, который словно умиротворял саму его душу. Брайди бегала кругами, радуясь возможности размять ноги.