Данияр Сугралинов - Кирпичи

Но этот парень пошел явно не тем путем. Вот уже все анекдоты рассказаны, предпринята попытка рассказать о друге Мишке с параллельного потока, который – вот умора! – покрасил волосы в красный цвет. Девчонка явно скучает. Ей нафиг не нужен красноволосый Мишка, ей интересен этот перец, сидящий перед ней, но он совсем ничего не рассказывает о себе и совсем ничего не спрашивает. Эх…

А вот слева сидит еще одна девушка, она лениво потягивает сок и читает книгу. Её волосы мешают мне разглядеть лицо. Почувствовав мой взгляд, она обернулась. Вскользь прошлась по мне и вернулась к чтению. Её лицо показалось мне знакомым. А потом я вспомнил, хотя это стоило немалых трудов. Ксения! Девушка, с которой я познакомился на остановке в тот вечер, когда встречался с Лидой. Интересно, узнала ли она меня? Вряд ли. Хотя, это же легко проверить! Недолго думая, я встал и подошел к ней.

– Здравствуйте, Ксюша! – поздоровался я. – Помните меня?

– Здравствуйте. Нет, если честно, – удивленно протянула она. – А мы знакомы?

– Я вас тоже не сразу узнал, – признался я. – Помните, чуть более месяца назад, вечером на остановке…

– Да-да-да! – улыбаясь, перебила она меня. – А я думаю, вроде бы видела вас раньше, а где именно, не помню. Садитесь, – сказала она, глазами показывая на стул.

Я сел. Ксения отложила книгу, а я подумал, что кроме бородатых анекдотов мне на ум ничего не приходит. Черт. Как там говорила Миа Уоллес в исполнении Умы Турман? Неловкое молчание. Неловкое. Молчание. Я на миг задумался, а потом представил, что знаю Ксюшу лет десять, улыбнулся и спросил:

– Как дела?

Мне на самом деле было интересно, как её дела.

Мы долго просидели в этой закусочной. Оказалось, что Ксюша живет недалеко от нее, и регулярно после института сюда захаживает. Да, что ни говори, а Питер все-таки маленький город. Мы беседовали по большей части, рассказывая друг другу о себе.

Ксюша учится в институте культуры на последнем курсе. Она – среднего роста, кареглазая брюнетка с очень милым личиком. Мне как-то сразу понравилось быть в ее обществе, она была ненавязчива, с интересом меня слушала, рассказывала аналогичные примеры из своей жизни, давала очень дельные советы. Я не чувствовал в ней притворства, фальши, а только тепло и искренность.

А потом я вызвался её проводить, и она согласилась.

Я наслаждался ситуацией: чертовски упоительно идти с красивой интересной девушкой, наслаждаясь мягким декабрьским снегом. После хорошей тренировки получившие нагрузку мышцы приятно ноют, а в голове уже не сладкие мечты, а реальные планы того, как я наберу «мяса», и можно на рукопашку. Но это в будущем, а сейчас все внимание Ксюше.

Возле ее подъезда мы остановились, и я закурил сигарету. Ксения не курила.

– Спасибо за приятный вечер, Сережа, – сказала Ксения. – Мне пора.

– Мне тоже было очень приятно, Ксюша. Мы еще увидимся?

– Почему бы и нет? Мой телефон ты знаешь, звони…, – она запнулась, схватила меня за локоть и затащила меня в подъезд.

– Что такое? – удивился я, и тут же получил ответ на свой вопрос.

Мне в колено ударил снежок – плотный, тяжелый и твердый. Следом за ним влетело еще два. Что за черт? Сделал шаг на выход, но Ксюша остановила меня.

– Сережа, не надо. Это Захар.

– Парень твой?

– Нет… Да… Бывший. Мы год как расстались, но все не успокоится.

– А давай я поговорю с ним?

– Что ты! – испугалась Ксюша. – Он сумасшедший, и один не ходит никогда…

Не успела она договорить, как Захара я увидел воочию. Копия Кости Панченко: невысокий, худощавый. Щеки впалые, глаза близко посажены. Рядом два таких же

– Я тебе говорил, шалава, чтобы ты ни с кем не гуляла? – зарычал он.

Ну, пора включать все, чему я научился за последнее время.

– Молодой человек, ведите себя прилично, – как можно спокойнее и увереннее сказал я. – Не на базаре находитесь.

Вежливость, уверенность и спокойствие – ключевые моменты в конфликтных ситуациях. Жаль, но на Захара мои ключевые моменты абсолютно не подействовали. Он удивленно вылупился на меня, сплюнул и спросил у Ксении:

– Чё за мудень? И почему он все еще тут?

– Захар, прошу тебя, уйди…, – начала Ксюша, но я её перебил.

– Слушай, Захар или как там тебя. Мне пофиг кто ты и что ты, но если эта девушка тебе не безразлична, сделай то, что она просит.

Умом я понимал, что страх и стресс – плохие помощники, но организм не желал прислушиваться к разуму: сердце забилось быстрее, голос подсел, руки мелко затряслись. Да уж. Самоконтроль ни к черту. Что же, теперь важно не выдать эмоции. Я подумал, что хорошо бы избежать драки, ведь одному против троих мне не справиться, да и навыков нет абсолютно. Как же это не кстати.

– А че ты за ее спину прячешься, а? – возмутился Захар. – Ты, бля, овца, а ну, пойдем побазарим!

Он схватил меня за шиворот и потащил на улицу. Горло пересохло. Сердце выскакивало из груди, как у перепуганного кролика. Появилась мысль о том, что бить будут по-любому. А раз исход один, то теперь главное не опозориться в Ксюшиных глазах и повести себя как мужчина.

И снова, как тогда у кинотеатра, рука автоматически сжалась в кулак, рука метнулась вверх, а костяшки состыковались с захаровским подбородком. Его голова мотнулась назад, а изо рта полилась кровь. Кажется он откусил кончик языка. Он взвыл, помотал головой, сплюнул сгусток крови, а его товарищи стали приближаться ко мне со спины.

Мне повезло. Ксюха завопила погромче любой автомобильной сирены. Стали открываться окна, и Захар с корешами, пообещав, что «мы есё встйетимся», ретировался. В общем-то, я легко отделался.

– Что, Ксюша, опять Захар? – высунувшись из окна, спросила какая-то старушка.

– Он самый, – вздохнула Ксюша. – Не угомонится никак.

– А что, часто такое? – поинтересовался я.

Мною двигало не только любопытство, но и капельки зарождавшейся ревности. Часто ли её провожают парни, интересовало меня, а не то, как часто Захар устраивает подобные сцены.

– Редко, но метко, – ответила Ксюха.

На том спасибо. Попрощались в подъезде, я попытался её поцеловать, но она увернулась, сама чмокнула в щеку и исчезла в лифте.

Еще один кирпич? Пожалуй. И как довесок к нему – твердое желание заняться рукопашной борьбой. Или самбо. Или боксом. Неважно. Ведь в следующий раз может так не повезти.

Кирпич тринадцатый

До Нового года оставалось меньше месяца. Настроение у всех предпраздничное, все бегают, суетятся. Такое ощущение, что в декабре у всех включаются внутренние резервы, работа кипит, отношения доброжелательные. Все хотят решить накопившиеся задачи, раздать долги, словом, успеть сделать все, на что не хватало времени в течение года.

У меня полная душевная гармония, этакое перманентное состояние счастья. Я добился практически всех целей, что ставил перед собой в начале октября.

После работы позвонил Лёхе.

– Здорово, студент! – заорал он в трубку. – Обмываем права?

– А то! В девять в «Кирпичах», устроит? – спросил я. – Я не один приду, с девушкой.

– Ого! Смотрины что ли? – заржал он. – Приводи, оценим. До связи!

– До связи! – сказал я и отключился.

В автошколе в своей группе я, наверное, был одним из самых старших. Группа состояла в основном из студентов, немного разбавленных парой-тройкой дам за тридцать и мною. Это наложило свой отпечаток на все занятия. Студенты халтурили, подкалывали преподавателя и клеились к взрослым дамам. Вместе с тем, схватывали они все на лету и не гнушались помочь или что-то объяснить «старикам». Нередко мы после курсов шли в близлежащий бар, чтобы пропустить по паре кружек темного.

В такой атмосфере обучение пролетело быстро, а экзамены я сдал с первого раза.

Так что в плане на этот год напротив пункта «Водительские права» я поставил галочку. Еще одна цель достигнута.

Курсы ораторского искусства и риторики оказались не фикцией. Я научился не только доходчиво излагать свои мысли, но и грамотно управлять интонацией, расставляя акценты именно там, где надо. Дикцию мне поставили. Не Левитан, но прогресс очевиден.

В строительстве тела добился определенных результатов. Прибавил пару килограммов, спокойно тягаю железки, которые были неподъемны для меня в первое занятие.

Сдружился с Иваном. Он приехал из какой-то деревни под Саратовом, учился в институте, к сожалению не доучился. Парень он открытый и прямолинейный, и настолько ненавязчивый в общении, что мне сразу же захотелось с ним сдружиться.

Потом мы не раз вместе пили пиво: я, Лёха и Иван. Они быстро нашли общую тему для разговора – оба качались под руководством дяди Миши.

В общем, жизнь оказалась приятной штукой, я забыл ощущение депрессии и апатии, домой приходил уставший, но очень довольный собой. Тем более, в мой график вмешалась Ксения, с которой было просто приятно проводить время. Мы виделись каждый день, после моих курсов или тренировок. Потом я провожал ее домой, где мы еще с час болтали в подъезде, но за все это время она так ни разу и не дала себя поцеловать. Положительной стороной было то, что и Захара я больше не встречал.