Оскар Рай - Априори добра и зла

— Менять имидж, — попробовала Ника выдавить из себя улыбку.

Девушка продолжала смотреть вопрошающе, дожидаясь конкретных указаний.

— Прическу делаем наполовину короче и красим волосы в черный цвет, — предвкушая кардинальные перемены, сказала Ника.

— Не жалко? — взяла в руки шевелюру своей клиентки стилистка, и прикинула, что придется отрезать около тридцати сантиметров роскошных вьющихся без всякой химии волос.

— Так, милая! Давай сделаем следующим образом — я говорю, что нужно делать, а ты не задаешь дурацких вопросов.

Девушка, явно не ожидавшая услышать подобное в ответ на свой, казалось бы, безобидный вопрос, изменилась в лице и едва не прослезилась от расстройства.

— И дам тебе бесплатный совет, — продолжила Ника, — купи себе пачку чупа-чупсов и каждый раз, когда будешь кого-то стричь, затыкай себе ими рот.

Еще никогда в своей жизни, ни с одним человеком, она не разговаривала в подобном тоне. Даже с теми, которые пришли ее грабить и насиловать, Ника изначально была любезной. А теперь юная кроткая девочка получила порцию грубости за то, что сделала комплемент ее шикарным волосам, которыми она сама раньше гордилась.

— Простите, я не хотела Вас обидеть.

— Просто молчи, — прервала ее Ника. Но теперь это была больше просьба.

На какое-то мгновение она испытала чувство вины и сразу испугалась, что добрая и жалостливая гуманистка снова возьмет над ней верх. А это грозило возвращением в ад, из которого ценой собственной души ей удалось выбраться.

Ника схватила ножницы и, отрезая длинные локоны, стала нервно бросать их на пол.

— Видишь, все достаточно просто! — со злобной ухмылкой сказала она девушке, которая растерянно стояла возле нее, — начало положено, дальше давай сама, — протянула она ей ножницы.

Та, боясь в очередной раз вызвать гнев достаточно неординарной клиентки, стала примеряться, соображая, что можно сделать с беспределом, который устроила на голове ее хозяйка.

Призвав на помощь весь свой талант, девушка неплохо справилась с заданием, и прическа получилась весьма стильной. Затем, по Никиной указке, она покрасила ей волосы в черный цвет.

— А теперь дай мне косметичку, — попросила Ника, — ты все равно не поймешь, какой макияж мне сейчас нужен.

Девушка покорно передала ей набор с тенями и пудрами.

Другие стилисты, работающие в этом зале, стали удивленно поглядывать на то, как странная девица сама наносит себе макияж, что в этом престижном салоне считалось непринятым.

Но Ника не обращала на них внимание. Она была сильно занята тем, что помогала перестроению своего внутреннего мира, избавляясь от старого амплуа.

По завершении, ее невозможно было узнать. Из зала вышла брюнетка с короткими, чуть выше плеч волосами и выдержанным в темных тонах макияжем.

Подойдя к администратору, которая все еще походила на биологического робота, Ника снова посмотрела в ее стеклянные глаза.

— Тысяча восемьсот гривен, — сообщила женщина, узнав от Леночки стоимость услуг.

— Ну так, давай, — твердо произнесла Ника.

Загипнотизированная работница салона открыла кассу и, отсчитав указанную сумму, протянула деньги Нике.

— А знаешь что? Давай сюда все!

И женщина тут же выдала всю имеющуюся в кассе выручку.

Забрав деньги, Ника отправилась к такси, в котором ее ждал мирно спящий водитель. Он проснулся, как только девушка хлопнула дверью, забравшись в салон автомобиля.

Продирая глаза, таксист попытался сообразить, что произошло. Но услышав за спиной женский голос, произносящий привычное "поехали", завел машину и тронулся с места пока в неизвестном ему направлении.

По дороге в ресторан, который Ника выбрала очередным объектом посещения, она думала о том, каким пыткам подвергнет тех, кто измазал грязью ее душу.

Для того чтоб найти их, ей не надо было обращаться в милицию или к частному детективу. Дар ясновидения, который теперь она собиралась использовать, когда только пожелает, мог помочь найти затерянные на планете сокровища Майя, не говоря уже о трех вонючих уродах, пьянствующих в каком-нибудь дешевом баре.

Притормозив у первого приглянувшегося ресторана, Ника хотела просто выйти из машины и уйти, оставив своего извозчика без вознаграждения. Но поскольку деньги для нее не имели никакой ценности, решила потешить свое самолюбие.

— Держи, — бросила она ему на колени толстую пачку купюр, общая сумма которых была не меньше десяти тысяч, — это тебе за простой.

Таксист в недоумении посмотрел на Нику. Открыл рот, собираясь выразить свое изумление, восторг или другие вызванные этим событием эмоции, но она и не собиралась его слушать.

Когда Ника вышла из машины и направилась ко входу в ресторан, пожилой швейцар открыл ей дверь, приветливо улыбаясь.

"Весь мир соткан сплошь из фальши!" — подумала она, глядя на прогибающегося перед ней человека, — "Избитый всевозможными болезнями старик, за мизерную плату, целый день проводит на ногах, кланяясь надменным толстосумам, которые с барского плеча бросают ему унизительную милостыню. Понятно, чтобы не ощущать себя попрошайкой, эти подачки принято называть чаевыми. Но подсчитывая под конец рабочего дня скудные барыши, он ничем не отличается от нищего, который скрупулезно отделяет бумажки от горсти монет.

Он улыбается всем и каждому кто входит и выходит из дверей, к которым он приставлен авто доводчиком. Он улыбается тем, кого яро ненавидит. Ненавидит за то, что их жизнь, по его мнению, предел мечтаний. И его существование становится еще более жалким, когда черная пожирающая изнутри зависть удушающим камнем ложиться ему на грудь.

Но он улыбается, потому что должен делать это.

Как люди испохабили то, что было призвано нести искренность. Первая улыбка младенца, выражающая неподдельное отношение к этому миру, излучает небесный свет. Но эти люди-роботы: швейцары, администраторы, бизнесмены и прочие, сознательно натягивают лицемерие, потому что — так надо. Потому что — это правило кем-то выдуманного "хорошего тона". Потому что — это сулит лишние чаевые и этого требует хозяин ресторана. И как же это отвратительно!"

Ника, с призрением глядя на "автодоводчик", вошла внутрь практически пустого ресторана. Подбежавший к ней официант держал в руках меню, но она не стала его брать.

— Принеси двести грамм водки, апельсиновый сок и какой-нибудь мясной салат.

— Водку какую желаете?

— Самую дорогую.

Опытный гарсон не стал приставать к Нике с предложениями отведать их фирменное блюдо или испробовать вкуснейший десерт. Уловив настроение девушки, он тот час отправился выполнять заказ.

Посмотрев на немногочисленных посетителей, Ника зацепилась взглядом за сидящую в другом конце зала худощавую даму. Точней, ее внимание привлекло надетое на той платье. И так как разгулявшаяся колдунья решила ни в чем себе не отказывать, то и реализация намерения заиметь его не заставила долго ждать.

Когда женщина оставила своего спутника, с которым, судя по их взглядам, ее связывали как минимум интимные отношения, и пошла в дамскую комнату, Ника проследовала за ней. Не позволив ей дойти до кабинки, не используя слов, она велела ей снять платье. И та, полностью подчиненная ее воле, медленно стала стягивать его с себя.

Ника тоже сняла свою верхнюю одежду.

Разглядывая, как на ней сидит черное, украшенное блестками платье, она обнаружила, что ее туфли не сочетаются с данным нарядом.

Женщина сняла туфли и, оставшись в одном нижнем белье, босиком удалилась в кабинку.

Бросив свои старые вещи и обувь в раковину, Ника протянула вперед руки: "Прощай, слабачка", — сказала она, и в одно мгновение в раковине образовалась небольшая горстка пепла.

Открыв кран, она смотрела, как вода смывает остатки ее прошлой жизни.

Когда Ника вернулась за свой столик, ее уже ждал графин со спиртным и сок.

Никто из присутствующих в зале, за исключением официанта, обслуживающего одинокую красавицу, и мужчины, который ждал возвращения своей пассии, не обратил внимание на то, что девушка сменила гардероб.

Официант, поднося салат, вел себя сдержанно и старался не показывать удивления. Но доблестный кавалер, возможно, лично купивший это платье своей жене или любовнице, явно пытался сообразить, что произошло.

Ника, поднося к губам рюмку с водкой, увидела, как пристально смотрит на нее ошарашенный мужчина. И ощутив какой-то необычный, но понравившейся ей драйв от того, что она себе позволяет, выпивая рюмку водки, подмигнула ему.

Взволнованный ситуацией, тот поспешил к женскому туалету.

— Ева, ты там? — постучал он в дверь и, не услышав ответа, вернулся на место.

Наблюдая за его метаниями, Ника спокойно ела салат и осушала графин с водкой. Предугадав намерения этого паникера, собравшегося идти просить помощи у администрации, чтобы те отправили одну из сотрудниц посмотреть, как там полуголая Ева "справляет свою нужду", Ника усмирила его одним только взглядом. Напоминая восковую фигуру, он замер на стуле, и его лицо тут же наполнилось безразличием.