Семен Малков - Золотая клетка

Однако первым поздравил Дашу не глава семьи, а Кирилл — явился на полчаса раньше назначенного времени, неся перед собой корзину каких-то экзотических живых цветов.

— Эти цветы, как мне сказали, могут простоять все лето, — поздравив Дашу и Анну Федоровну, пояснил гость, протягивая корзину.

Затем гордо извлек из кармана маленькую шкатулку, открыл, достал из нее гарнитур — украшения из янтаря в серебре искусной работы: серьги, бусы, браслет и колечко.

— А это — на более долгую память! — И торжественно преподнес Даше свой подарок, влюбленно глядя ей в глаза.

Не успела виновница торжества благодарно поцеловать его в щеку, как в дверях показался сам хозяин. По такому выдающемуся случаю Василий Савельевич разорился на огромный букет прекрасных пунцовых роз.

— Это для вас, мои ненаглядные! — И вручил цветы жене и дочери, нежно поцеловав обеих. — Ведь в этом замечательном событии вы виноваты в равной степени.

Вскоре уже сидели за столом, и с каждым тостом веселье становилось все более непринужденным. Василий Савельевич пребывал, как никогда, в отличном настроении: балагурил, произносил тосты, рассказывал смешные истории и анекдоты. К радостному событию — совершеннолетию дочери — прибавился солидный гонорар за книгу по защите окружающей среды, изданную за рубежом.

Кирилл помогал ему, как только мог. Тем не менее Василий Савельевич заметил, что виновнице торжества веселье дается тяжело, и, разумеется, угадал причину.

— Вот что, доченька! — ласково обратился он к ней, с любовью глядя в глаза. — Никогда не жалей о том, что не состоялось. Смотри с надеждой вперед! Сегодня ты стала по-настоящему взрослой, только начинаешь жить. И будешь еще очень счастлива!

Даша молчала, тронутая этими словами; слезы подступили к глазам.

— Брось грустить, Дашенька! Выбрось ты из головы этого неудачника! — не выдержав, воскликнул Кирилл. — Он уже и институт бросил.

И ему Даша ничего не ответила, только ниже опустила голову. Тогда, на помощь Кириллу пришел Василий Савельевич:

— А что, он в этом прав, доченька! У меня нет сомнения, что Петр — глупец и неудачник! Хотя бы потому, что отказался от тебя. И не стоит он ни единой твоей слезинки!

Наутро Петр еще раз воочию убедился в верности таежных примет Терентия Фомича. Погода резко переменилась, небо заволокло тучами, подул порывистый ветер, — временами достигавший штормовой силы.

Настроения это не улучшало. В полном молчании позавтракали и отправились к водопаду — в последний раз попытаться отыскать золотую жилу Луки.

До полудня перевернули груды камней повсюду, где по предположению Фомича могла пролегать старица ручья. Удача им не сопутствовала, несмотря на огромный, самоотверженный труд. Упорный старик несколько раз возвращался к водопаду и вновь начинал поиски, но очевидно, в чем-то ошибался. Наконец по молчаливому согласию сделали обеденный перерыв и вернулись в свое укрытие.

— Ну что ж, Фомич, хочу поймать тебя на слове, — первым нарушил молчание Петр, когда они уселись поесть; он старался не глядеть на расстроенное лицо старика. — Ничего не найдем — и баста! Но не лучше ли нам за оставшееся время поработать там, где есть золото, чем без пользы ворочать камни?

— А тебе что, все мало? — бросив на него злой взгляд, буркнул в сердцах Фомич. — У нас больше пяти кило золотишка! Да и многое другое здесь не бросишь. Как думаешь все это на себе унести?

Видя, что Петр сконфуженно опустил голову, смягчился и объявил свое решение:

— Сделаем так, как вчерась договорились! Мое слово — олово! Вернемся назад и, ежели не найдем мою жилку — шабаш!

Петр беспрекословно подчинился; снова занялись тем же изнурительным трудом — разборкой камней в местах предполагаемой старицы ручья, на расстоянии полусотни метров от водопада. Начинало смеркаться, и они совсем выбились из сил, когда Фомич все же наткнулся на подобие старого русла.

— Это беспременно оно самое! — с возрастающей уверенностью раздумчиво произнес он, внимательно всматриваясь в очертания того, что осталось от берега ручья после камнепада. — Однако как же здесь все размолотило! Будто утюгом сгладило!

«Неужели старик что-то узнал? — недоверчиво думал Петр. — Уж больно зациклился на своей мечте. Наверно, опять выдает желаемое за истину».

— Ты получше посмотри, Фомич! — произнес он просительно. — Сил уж нет ковыряться понапрасну!

Но старый золотоискатель его не слушал. Воспрянув духом, он с новой энергией принялся за поиски, и, наконец, его упорство и непреклонная воля к достижению заветной цели оказались вознаграждены! Разбирая очередную груду камней в стороне от левого берега ручья, где, как он надеялся, должен находиться старый шурф, Фомич издал радостный вопль:

— Во-от он, роди-имый! Сюда-а! Иди сюда, Пе-етя! Знал я, знал, что отыщу!

Петр, разбиравший неподалеку большую груду камней, стремглав бросился к нему, забыв об усталости. Никаких сомнений: глазам его открылся неглубокий шурф, выкопанный человеческими руками…

— Здесь, где-то рядом, и второй… — Старик, счастливо улыбаясь, опустился на землю — силы после временного подъема уже оставили его. — Но мы сейчас его искать не будем. Нужно взять пробы из этого, пока не стемнеет.

Спустившись в шурф, Петр энергично, будто не было тяжелого трудового дня, освободил его от камней и стал промывать грунт. Первые же пробы подарили незабываемую радость — таких крупных самородков еще не добывали… Работать, работать дотемна! Но Фомич уже пришел в себя, с довольной улыбкой наблюдая, с каким азартом трудится его напарник, и решительно воспротивился.

— Все! Не увлекайся, Петя! Нам надо хорошенько отдохнуть! — Он поднялся. — Отметим это место на карте и пойдем праздновать удачу. Говорил же тебе — фортуна любит упорных и сильных духом!

Несмотря на вконец испортившуюся погоду и сразу навалившуюся усталость, счастливые старатели возвращались в свое укрытие, не обращая внимания на хлынувший дождь и ураганные порывы ветра. Разожгли огонь, устроили празднество, разведя остатки спирта, припрятанного Фомичом как раз на этот случай, и совсем забыли, что находятся в труднодоступных горах, среди бушующей стихии, и от дома их отделяет тяжелая и опасная дорога.

Хмельные и довольные, легли отдыхать. Старик, по привычке, сразу мерно захрапел, — судя по спокойному выражению лица, ему ничего не снилось. Петр от усталости тоже сразу уснул, и на этот раз вместо привычных кошмаров явилось ему дивное видение.

Вначале перед его мысленным взором предстала картина неимоверного богатства — то ли сокровища пещер Али-Бабы, то ли клад, найденный графом Монте-Кристо. Потом увидел себя среди роскошных апартаментов, чем-то напоминающих интерьер особняка Сленневых в Мамонтовке: стоит он в гордой позе посредине огромной гостиной, а перед ним на коленях униженно просят о помощи Кирилл и Даша…

При виде изменницы у него вновь заболело сердце, но гордость и презрение к предателям взяли верх: с бессознательным удовлетворением, открыл он ларец и принялся швырять к их ногам пригоршни золотых самородков…

На этом картина сладкой мести куда-то исчезла и вместо нес возникла другая, не менее радостная, — встреча с родными. В особенно долгом этом сне он всем делал богатые подарки и наслаждался этим наравне с теми, кого одаривал…

Видя эти блаженные сны, Петр, к счастью, не знал, какой ужасный сюрприз преподнесет ему на следующий день судьба.

После празднества в семье Волошиных Кирилл решил действовать активнее. Понимая, что в лице Анны Федоровны приобрел верную союзницу, построил свои планы так, чтобы именно она агитировала в его пользу и мужа, и дочь.

«Подкинуть ей козырей, зарядить посильнее! — пришла ему в голову резонная мысль. — Лучше всего продемонстрировать наше богатство, чтоб знала не понаслышке».

Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, сразу, как только доедал «хвосты» (накопил в эту сессию аж два), отправился в Мамонтовку предъявить матери зачетку — свидетельство, что переведен на третий курс, — и договориться о визите Волошиных.

Когда приехал сын, Любовь Семеновна наблюдала в саду, как рабочие подстригают газоны; сразу бросила это занятие и улыбаясь, поспешила ему навстречу.

— Какой ты молодец — все успел сдать до каникул! — похвалила она сына, поцеловав в щеку и перепачкав ее помадой. — Подумать только: мой мальчик уже студент третьего курса! Просто не верится…

— Вот видишь! А вы с отцом все волновались, считали меня несерьезным. — Кирилл отстранился, вытирая щеку носовым платком. — Теперь, надеюсь, поймете наконец, что я взрослый, вполне ответственный человек!

— Ты совершенно прав, Кирюша! — с довольным видом поддержала его мать. — Я рада вдвойне — всегда ведь убеждала отца, что он в тебе ошибается! — Счастливо рассмеялась, пообещала шутливо: — За это мы его с тобой накажем — потребуем солидную контрибуцию. Сразу, как только вернется из Штатов! Ты надумал, куда на сей раз отправишься отдыхать?