Ирина Дедюхова - Время гарпий

В принципе, ничего нового на том видео не было. Четверо сотрудников связали ноги и руки допрашиваемого, максимально вывернув назад. Затем трое резко сели на орущего задержанного, чтобы не дать ему расслабиться и снизить эффект затяжки. Зря, конечно, один из сотрудников вдобавок ударил допрашиваемого ботинком в правый бок, а два других топтались по его ногам. Это было уже лишнее.

Видеокамера бесстрастно фиксировала, как после ухода сотрудников полиции по телу задержанного прошли конвульсии, а потом допрашиваемый успокоился. Значок уровня звука на видео показывал абсолютную тишину. Видеокамера работала и тогда, когда сотрудники полиции развязывали уже бездыханное тело и тащат за ноги в коридор. Поэтому генерал даже подумал, что видео снималось и с учебной целью в ходе борьбы с терроризмом среди населения. Короче, ничего особенного, но понятно, что по факту публикации в интернете видеозаписи уже необходимо было проводить дополнительную рутинную проверку, а саму запись приобщать к материалам уголовного дела.

Вот и пришлось генералу в минувшую пятницу отдуваться в Думе за все эти выплывшие в Интернете глупости, поскольку некоторые депутаты, пытаясь завоевать доверие избирателей, заявили, будто пытки на допросах — это прямое следствие системы служебных задач и «показательной» системы оценок работы. Перед генералом стояла непростая задача доказать, что ведомственное руководство вовсе не нацеливает своих сотрудников исключительно на количественные показатели в работе.

Доклад в Думе в рамках «Правительственного часа» в связи с выявившимися пытками задержанных — мог запросто закончиться отставкой генерала. Этого не случилось из-за формальной «процедурной ошибки», депутаты попросту не имели права снимать и назначать министров, а тем более — силовиков. Но из-за нескрываемого недоброжелательства аудитории генералу поначалу пришлось очень нелегко.

В своем докладе он вначале отметил, что во всех полицейских организациях мира есть показатели и статистика динамики преступности, как и данные по раскрытию преступлений и розыску преступников. Без этого сотрудники за словесной мишурой могут скрывать безделье и имитацию работы. Длительное многолетнее пребывание сотрудника в рабочем пространстве, основную часть которого составляет уголовная среда и другие наихудшие стороны жизни, безусловно, оказывает прямое негативное влияние на психологию менее устойчивых сотрудников, ведет их к профессиональной деформации. Генерал просил не рассматривать сказанное в качестве попытки оправдания, а напротив, — стремлением к установлению истины и причин, поиски эффективных форм противодействия даже незначительным проявлениям полицейского произвола.

Конечно, ему пришлось указать и на необъективное давление на органы правопорядка. Никому в его ведомстве, безусловно, не нравится, когда преступления полицейских начинают «расследовать» абсолютно посторонние люди, да еще и в Интернете. Как глава ведомства, он посетовал, что правоохранительным органам приходится работать в условиях чрезмерного информационного прессинга, который зачастую бывает необъективным. А одним из основных критериев оценки деятельности полиции является общественное мнение, поскольку недовольство населения является достаточным основанием для освобождения от должности руководителей, не сумевших организовать работу подчиненного коллектива. Он пояснил, что во внимание при этом принимаются только социологические исследования, проведенные независимыми специализированными организациями.

Генералу пришлось пообещать увольнять полицейских начальников за проступки подчиненных, поскольку должен уметь предвидеть и заранее предотвратить чрезвычайное происшествие, обнаружить первые признаки злоупотреблений. Но ведь ведомство сделало пока только первые шаги по очистке своих рядов, создало базис. Теперь есть куда стремиться, понятно, какие вопросы решать.

В конце своего доклада генерал многозначительно намекнул, что главной задачей своего ведомства считает уничтожение вредных стереотипов, которые утвердились в сознании многих людей, что создает ряд серьезных проблем во всем обществе.

Место про стереотипы, написанное референтом под его диктовку, в отличие от всего остального, очень нравилась самому генералу. Если сказать по правде, он вообще считал эту мысль главной. Не уточняя, какой смысл можно вложить в достаточно широкое понятие «вредные стереотипы». Само то, что не какие-то писатели, журналисты или общественные деятели должны безжалостно расправляться с вредными стереотипами, прежде всего, правоохранительных органов, а именно органы полиции будут руководить поисками «вредных стереотипов» у «нашего с вами населения», весьма воодушевляло. Одно дело искать мобильники, вооружившись бутылкой из-под шампанского, а совсем иное дело — определять наличие «вредных стереотипов» по инструкциям, утвержденным его ведомством.

«Мы все ждем дисциплинированную, сплоченную и, в то же время, открытую организацию, действенно защищающую права и интересы человека, общества и государства. Мы на это нацелены, мы готовы дальше идти во имя блага и решения этой основной задачи», — бодро заверил генерал собравшихся в конце своего доклада, в зале раздались жиденькие хлопки.

Все-таки ему удалось увести обсуждение от самого повода вызова в Думу. Отвечая на вопросы, он не согласился с поверхностными утверждениями о том, что из-за резкого сокращения численности полицейских в ходе реформы правоохранительных органов выросла преступность. На самом деле на одного участкового стало приходиться 7–8 начальников без жестко оговоренных должностных инструкций, но депутатам об этом было знать необязательно.

Также он категорически не одобрил предложение создать внутри Следственного комитета России отдельный орган, который будет заниматься работой над преступлениями, совершенными полицейскими. Генерал заявил, что это — работа службы собственной безопасности ведомства, которая работает вполне эффективно, выявляя около половины преступлений, в которых обвиняют полицейских, и более 80 % фактов дачи взяток.

Он долго выкручивался перед надутыми недовольными депутатами, решившими отыграться на нем по полной программе. А в результате пресса вдобавок обвинила его, будто по его вине зависли все думские компьютеры, и произошел сбой в работе компьютерной сети. До середины дня никаких проблем со связью не было, а как только дали слово генералу, сайты Думы перестали грузиться. Им бы, конечно, стоило вдобавок поинтересоваться, как он сам владеет компьютером, имеет ли блог в социальных сетях.

Если честно, то плевать ему было и на доклад, и на депутатов, и на стереотипы «нашего с вами населения». Всяк по своему с ума сходит. Но, насколько ему запомнилась эта злополучная пятница, с утра и до вечера в его голове билась одна ненавистная мысль: «Будь прокляты эти компьютеры, эти сайты! Будь проклят этот Интернет!»

Новый комок снега шлепнулся прямо в окно, будто кто-то его бросил нарочно. Генералу никогда не нравились пластиковые окна, заменившие мощные деревянные рамы после ремонта здания. Тем более, что одну приоткрытую фрамугу прошлой зимой ветром выворотило так, что пришлось менять весь стеклопакет. Удивительно, что на улице в тот день все было спокойно, а с окнами его кабинета была просто беда. У него иногда складывалось впечатление, будто в окна его кабинета снаружи иногда бьются огромные снежные птицы.

Унынье прошлой пятницы и всех прошедших выходных развеялось лишь утром в понедельник после разговора с молодым куратором от правительства, передавшим ему четкие и прозрачные условия того, чтобы остаться в должности еще года на два. С одной стороны два года мало что решали, но с другой стороны за два года можно было решить массу накопившихся проблем. Главное, что все задачи поставлены, все они вполне посильные, голову ломать не придется.

Он прислушался к какому-то непонятному шелесту в глубине кабинета. Как он когда-то хотел этот огромный кабинет с мебелью резного дерева, с настольной лампой, лившей свет через абажур дымчатого стекла. Но теперь он почти каждый вечер пугался шелеста гардин от неслышной работы кондиционеров.

Гардины пришлось менять дважды, прежние шелестели так, будто эти огромные птицы чистили перья уже в его кабинете. Генерал непроизвольно потянулся к выключателю, явно услышав женский смешок. Он давно подозревал тайное недоброжелательство старых работников министерства, практически от всех постепенно избавляясь. В своем кабинете ему приходилось зачастую сталкиваться с разными проявлениями полтергейстов, все же в этих стенах и на минувшем отрезке истории происходило всякое, было с чего полтергейстам завестись.