Эдуард Вурцели - Пацифистское чтиво

Ощущение дежа вю (того, что это уже происходило) не покидает тех, кто уже успел понюхать пороху. Может, август 1996-го – не полная копия новогоднего штурма 1995-го, но последствия схожи.

Наша колонна втянулась все на ту же злополучную «Минутку». Началось… Нельзя назвать это неожиданностью. Предсказание в виде одного смачного словца, переводимого на литературный язык сложным сочетанием «Тяжелая ситуация с предсказуемым исходом», сбылось. Но в народно-солдатские приметы ученые люди в погонах не верят.

Война продолжается.

Отвоевали очередную пятиэтажку. Точнее, то, что от неё осталось. Дальше не двигаемся, так как последняя не подбитая БМП увезла раненых. У нас из серьезного вооружения один РПГ остался. А напротив боевички сидят упёртые, и их много. Палят, патронов не жалея. Из подствольников и автоматов их не выкурить. Перестреливаемся. Ждем подкрепления, которое два часа назад обещали.

Вдруг на той стороне, где боевики засели, сильный переполох начался. Палят «чехи» куда-то себе за спину. Некоторые с перепугу аж на нашу сторону выбегают. Стреляем по ним, немало озадаченные их поведением.

Стрельба все ближе. Разрывы, дым столбом. Рев двигателя. Из-за разрушенной стены, словно Феникс из пепла, выскакивает Т-80. Он несется прямо на нас. Видим, танк не дудаевский. Стараемся на глаза попасть, чтобы тот ненароком своих не подавил. Наконец экипаж увидел нас. Танк остановился.

Тяжелая машина – как смятая промокашка. Активная броня висит лохмотьями. Башня засыпана кирпичами и штукатуркой. У танкистов, вылезших из её нутра, вид не краше. На закопчённых до черноты лицах блестят глаза да белеют зубы.

– Закурить есть, пехота? – Затянувшись, заботливо протянутой кем-то снизу сигаретой, танкист оглянулся. – Мы к кому в гости попали?

– «Двести пятая». Держи сигареты, кавалерия. Чего, заблудились?

– Ищем тех, к кому нас направили, да найти никак не можем. Перекурим, дальше пойдем.

– Может, нам поможете? Сейчас сюда броня должна подойти, а дорогу «бэшки» загораживают.

Посередине улицы догорали две БМП, подбитые недавно. Из экипажей спастись не удалось никому. Сколько в них было народу? Из какой части? Никто не знал, и спросить уже не у кого. Царствие им небесное…

Чумазый танкист вытер рукавом стекавшие на лоб из-под шлемофона ручейки пота, махнул рукой:

– Сделаем. Раз другой работы нет.

Танк, развернув башню, чтобы не повредить ствол орудия, начал сдвигать подбитую технику в развалины. «Чехи» вновь открыли стрельбу из гранатометов. Несколько выстрелов попали в танк, но вреда ему не причинили.

– А у вас тут весело! – прокомментировал танкист, под шквальным огнем прибежав к нам в укрытие за сигареткой. – Пожалуй, тут немного задержимся.

– Мы уж думали, тебе конец настал. Верно, заговорённый.

– Просто день удачный. Куда будем воевать?

При поддержке танкистов взяли еще два дома. Подошло подкрепление, а через некоторое время танк исчез так же внезапно, как и появился.

Война идет своим чередом. Именно война. Это политикам нужно выражаться корректно: «освобождение территории от бандформирований и установление конституционного порядка». Для нас это воина, и идет она на уничтожение. Уничтожение врага. Враг тот, кто поднял против тебя оружие. Война подразумевает гибель людей, их пленение. В одном из боёв взяли в плен десятерых. Восемь боевиков, то были чеченцы, передали «вэвэшникам», а двоих попридержали. Они обратили на себя внимание славянскими лицами и лёгким акцентом. Как оказалось, ребята приехали в Чечню с «незалежной» Украины воевать с ненавистными «москалями».

Если местные воюют на своей земле, их понять можно. Ненавидя, но все же понять. А этих никак нельзя.

Они приехали убивать. Сделали сознательный выбор. Но военное счастье обманчиво. Им не повезло.

Бронетранспортер отъехал от фонарных столбов, на которых качались два пса войны.

– (x) Капитан – (армейский сленг).

– (xx) Так называют офицеров, получивших воинское звание после окончания гражданского вуза.