Дина Рубина - Вывеска

Она говорит ему как во сне: «Бери, бери, у меня вчера ребенок здесь спасся».

Повернулась и пошла своей дорогой. Ее нагоняет тот самый человек, который с нищим словами перекинулся, и говорит как бы между прочим: «Я его давно знаю… Он раньше, в молодости, арабом был, потом прошел гиюр,[3] стал евреем. Я его лет тридцать уже знаю, он человек хороший…»

Я это для чего рассказываю? Для того, что не наше это дело – условия небу ставить. Делай, как тебе совесть и разум велят, а там уж начальство распорядится – куда и на что средства распределить. Н у, понятно, не только деньги, а вообще – все, что нашу жизнь делает осмысленной и незряшной.

И вот, все они – как закрою глаза – все вокруг меня медленно кружатся: и старуха та, в замедленном танце, и спартански спокойная мама с помидорами, на ватных ногах, и Валера Кац с невзорванной рыбой-карп, и немая женщина в обгорелых лохмотьях: они передо мною не такие, как в жизни, а как на картине художника-примитивиста, например Пиросмани – плосковатые, грубо раскрашенные. И у них над головами – тень террориста в рваном лифчике парит.

Вроде как и не картина, а вывеска.

Такая вот вывеска нашей здесь жизни.

Шуарма – жареная индюшатина.

Гематрия – цифровое значение букв в иврите.

Гиюр – процедура обращения в иудаизм.