Винсент Килпастор - Есть ли жизнь в Маями?

***

Псилоцибин начинает себя проявлять через час-полтора после приёма гриба. Чтобы пройти на потаенный пляж Валуа, пришлось продираться через лесополосу джунглей. Еще не стемнело, но Валуа попросил прихватить из машины фонарик. На всякий. У меня был китайский жучек с динамкой, без батареек.

Мы прорвались через полосу сплошного дикого бамбука, среди которого, можно было найти следы от костров и выцветшие банки от пива, и я сел на еще не остывший песок пляжа. Кано свернул пахитоску с травой и воткнул в уши айпот. Валуа подошел к кромке, где останавливались вялые сегодня волны, и замер, глядя в сторону Кубы.

Я стал испуганно наблюдать за своим телом. Психоделики - вещества для расширения сознания. Чтобы расширить сознание - надо немного изменить настройки в биохимии тела. Наша плоть терпеть не может, когда изменяют настройки. Это цена за входной билет.

Серьёзный психоделический трип можно сравнить с тремя стадиями полёта Юрия Гагарина. Первая стадия - кошмар, который испытал Юрий Алексеевич, когда его задраили в узкий металлический шкаф 12 апреля 1961 года. Только представите, какая отсталая техника была у землян в шестидесятых годах прошлого века. Не было интернета, мобильных телефонов, сенсорных экранов, страну колбасило от перебоев с баночной ветчиной.

О чём думал первый человек, которым после барона Мюнхгаузена должны были выстрелить из пушки в неизвестность? Каким бы бесстрашным Гагарин не был - тело, с его инстинктами самосохранения - готово сделать все, чтобы себя обезопасить. Никакая подготовка тут не поможет. Разве что - освободить до полета кишечник, чтобы не оконфузиться прямо в скафандр.

Начало трипа - точно такое же. Боже, ну нахрена я столько съел? Пять граммов. Ведь пять граммов! Да, ЛД-50 у псилоцибина необычайно высок, нужно сожрать пару кило грибов, чтобы отравится, а все же. Что со мной теперь будет? Ёбнусь и останусь на всю жизнь слюнявым блаженным шизоидом, не пожелав или не найдя возможности вернуться с того берега. Спаси и сохрани меня боже. Больше в жизни этого делать не стану.

Эффекты между тем понемногу начали проявляться. Пионер наката псилоцибина - это обостряющийся, как у жителя джунглей слух. Необычайно увеличивается радиус охвата и четкость звучания. Будто привинтили к голове прибор военного акустика с подлодки или гигантские уши кенгуру. Добавляется какофония звуков, которые мы, может и слышим, но трезвый мозг отфильтровывает их за маловажностью. Я уловил, как щелкает остывающий мотор Навуходоносора метрах в двухстах. Обычно, чтобы это услышать, надо стоять рядом и даже наклониться над капотом. Мелькнула мысль, что этот звук намного грязнее, чем эротичное дыхание океана, жестяной шелест бамбука и грохот цикад. Кажется началось!

В качестве дара от грибов вдруг восстановилось зрение. Я неожиданно заметил, что очки на лице стали на несколько диоптрий сильнее. Странное открытие вызвало дискомфорт. Я снял очки, оглянулся по сторонам и удивился, от чего таскаю на лице несуразную штуку. Видимо, близорукость не в хрусталиках глаз, а в биохимии мозга. Очки легли в нагрудный карман.

Корабль с Гагариным на старте. Топливные системы запущены и двигатели набирают силу для толчка вверх, но мощные металлические конструкции держат его пока на Земле, до достижения апогея в силе яростных выбросов из сопла. Все вокруг начинает вибрировать скрипеть, щёлкать и подпрыгивать, напряжение достигает апогея. Кажется еще секунда и корабль рассыпется на мелкие винтики. Юрий Алексеевич сидит практически голой жопой на четвертом чернобыльском энергоблоке, знает сколько раз всё до этого момента пошло "не так" и сколько собак с обезьянками улетели "не туда", и все же находит мужество выдавить из себя: "Поехали!"

Поехали. Сначала появилась легкая тошнота и напряжение в мышцах ног. Я будто был снова в школе, а злая, сексуально озабоченная учительница физкультуры снова и снова гнала на жуткий кросс - тело немеет, дыхания давно не нет, но она гонит меня вперёд, а я мечтаю упасть на землю и сдохнуть.

Я уловил начала истинной психоделии. Курившим серьёзные канабисы знакомо это пограничье. Галлюцинаций еще не было, но я мысленно выделил прозрачный пузырек своего сознания и легко отделил его и от мозга и вообще - от тела. Должен вам сообщить, что сознание наше, это самое "я" это точно не наше тело и очень может быть даже и не наш мозг. Возможно, это то что принято называть словом "дух". Трудно твёрдо что-то утверждать после двух трипов. Нелегальность экспериментов в большинстве стран толкает эту отрасль на ту грань, где когда-то под властью мракобесов находились генетика и кибернетека.

Между мозгом и телом шел презабавный диалог. Они пытались решить, как поступить с нарастающей волной термоядерной силы, которая вдруг попала ко мне вовнутрь.

Тело, как сварливая бабёнка, винила во всех своих неудобствах мозг. Его идиотское стремление к никому не нужным знаниям, доставляет всем теперь столько жутких неудобств. Мозг вяло отмахивался, говоря, что скоро должно стать получше, это временные неудобства на пути к великим открытиям. Тело злилось, что его забыли спросить, перед тем как засунули в него отраву, а дурацкий мозг и бестолковое сознание так фанатично поглощены саморазрушением. Из всего их трёпа я сделал вывод, что они живут вместе уже много лет - и бранятся без особого зла, как старые супруги. Я слышал в глубине, что они устали друг друга, но врозь не протянут и минуты.

Мозг сказал - раз уж тебе так плохо - давай, переводи страдание и удар в меня. Тело повиновалось. И еще мне вдруг четко и ясно стало, что они безумно, по-родительски любят это маленький прозрачный пузырек - которым в тот момент и был я.

Тут же тошнота и сердцебиение, и странная сонливость, постоянная зевота и мерзкий липкий пот прошли без остатка. Удар обрушился на мозг. Битва перешла в его плоскость.

Ко мне подкрался Кано и вдруг заорал в самое ухо, не вытаскивая белых наушников -

- Что, дебил, нравится? Этого ты жаждал? Пять грамм! Пять грамм! Вот тебе галлюциногенные грибы. Вот тебе пять грамм, придурок! Глянь-ка вон туда!

Гостеприимный и тёплый океан, секунду назад плескавшийся, как дитя где-то рядом, вдруг разозлился. В его середине мгновенно выросла волна высотой до неба. Цунами! Волна была чёрной, необъятной как Килиманджаро и двигалась на нас со скоростью света .У цунами был свой звук - высокочастотный гул с присвистом, в таком диапазоне, что в жизни не услышать на трезвую голову. Гул нарастал и сплошь состоял из моего панического страха.

Я тут же постиг, как важен для киношников звук за кадром. Музыка это прямой доступ в мозги зрителя. А кино - самая настоящая рукотворная галлюцинация. Я за день до трипа провел почти сутки в машине по дороге на шоу. Кокаина для такого мало -- нужно еще смотреть киношку. Перед отъездом накачал из сети всякой дряни и прогнал эту канализацию через собственную голову. Как выяснялось -- издевательство над мозгом не проходит бесследно. Фильмы о Ходорковском, Мавзолее Ленина, Звезде Путина, карьере выдающихся русских писателей -- Сергея Минаева и Эдуарда Багирова(младшего) не прошли даром. Кадры въелось в кору мозга подобно отрядам короедов.

Теперь в пограничном состоянии звуки кинокадавров стали незваным образом проявляться в голове.

С надеждой подумал, что цунами - как и кино , тоже просто галлюцинация, но глянув на ужас написанный на лицах Валоиса и Кано сразу же поверил в ее реальность, и что самое ужасное - в неотвратимость.

- Бежиииим! Бежим факин перефакин быстреее отсюда!!!

Я заметил, что говорить по-английски стало очень неудобно и чуждо, как принимать ванну не снимая зимнего пальто. Я перещёлкнулся на русский, и тут же сделал открытие, что и Кано, и Валуа тоже прекрасно им владеют. Удивляться и теоретизировать по этому поводу совсем не оставалось времени, потому что волна уже поглотила кромку пляжа.

Мы соскочили и бегом рванули в бамбуковые заросли. Надо к машине прорваться, дать по газам, и может, если бог даст, нам еще удастся спастись. Шириной бамбуковая полоса была всего метров двадцать пять. Мы ворвались в нее и долго бежали напролом, как флоридские сайгаки, напуганные визитом аллигатора.

Кстати об аллигаторах, ведь тут реально могут быть аллигаторы! В Маями полно небольших заросших тростником прудов со знаками на берегу - осторожно, рыболовы херовы, смотрите, что самих никто не изловил бы за конечности.

- Здесь есть аллигаторы? - заорал я

И тут я понял, что мы способны общаться даже не производя звуков ртом. Валуа ответил в моей голове: "Нет. Тут не должно быть аллигаторов"

А Кано заверещал - "конечно есть, здесь уйма аллигаторов, они прямо кишат в этих джунглях!"

И действительно - это уже была не узкая полоска бамбуковых зарослей, а настоящие джунгли Амазонии. Деревья и бамбук меня возненавидели. Они хлестали по лицу, подворачивали ноги, обрушивались на мозг потоком пугающих звуков. Мы бежали сквозь бамбуковый бурелом минут сорок, но машины и дороги, рядом с которой она паслась, так и не нашли.