Михаил Бочкарев - Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

— Странное какое-то это дело, — сказал своему отражению Елисей Никанорович и, побрившись, пошел на кухню разогревать себе завтрак, оставленный заботливой женой. Дочери уже убежали в школу и Елисей был дома один. На работу идти ему было не нужно, так как на днях взят был двухнедельный отпуск, а нужно было чинить сломавшийся накануне сливной бачок, чем Елисей и занялся. Провозился он с чудом сантехнической мысли целый день, так толком ничего не починив. Бачек нагло тек, журча ручейком и раздражая без того расшатанные нервы Елисея. Он бросил свои невразумительные копошения внутри неподвластного ремонту устройства, помыл руки и отправился на встречу с загадочной блондинкой.

У кинотеатра, вопреки ожиданиям Елисея, народу было немного. Несколько влюбленных пар, молодой человек с цветами и бабка с тяжелыми авоськами пустых бутылок, хищно поджидающая добычу. Изредка к кассе подходили вечерние киноманы и, купив билет, удалялись в фойе. На часах было уже 36 минут шестого, а блондинки все не было.

— «Что-то в старике этом было жутко странное, — от скуки Елисей начал размышлять про себя, — Одежда что ли? А как он одет то был… Не помню ни чего… плащ или ряса какая…».

И тут вдруг Нистратова осенила, а скорее оглушила как взорвавшаяся над ухом петарда, догадка и не догадка даже, а четкое воспоминание. Елисея пробил холодный пот, и мурашки ужаса поползли по спине.

— Ну, точно, помню ведь… Господи боже, — со стороны Елисей напоминал умалишенного; выпученные горящие глаза, ничего и никого не замечающие перед собой, тревожные бормочущие губы, по которым барабанили трясущиеся в страхе пальцы, — Точно, точно перед тем как он меня усыпил… Сам же видел…

То, что вспомнил Елисей, было действительно жутко, перед тем самым моментом как он подчиняясь гипнозу уснул в комнате старика, он увидел невообразимое. И теперь холодея от страха вспомнил он, как из-под рясы мага, под мерное его бормотание, высовывался самый настоящий хвост, коричневатого цвета, с пушистой кисточкой на конце. Сейчас Елисею вспомнилось это настолько четко, что он бы даже, наверное, дай ему кто-нибудь лист бумаги и карандаш, смог бы этот хвост нарисовать, хоть и рисовать он никогда и не умел.

— Здравствуйте!

Елисей вздрогнул. Качающийся пред глазами хвост исчез, и место его заняло белее приятное видение. Перед испуганным Елисеем, предстала молодая, хорошенькая девушка с большой спортивной сумкой в руке.

— Я Анастейд.

— Кто? — не расслышал Нистратов.

— Настя. А вы, наверное, Елисей Никанорович? Мне полковник именно так вас и описал.

— Какой еще полковник, — опешил Елисей.

— Полковник Фэб, разве не он вас прислал? — удивилась блондинка.

Елисей все еще путаясь в мыслях о кошмарном хвосте, нервно пожал плечами и ответил:

— Не знаю, меня прислал старик… Маг… — и, помедлив добавил шепотом, наклонившись к девушке, — С хвостом!..

Елисей отстранился, подозрительно огляделся по сторонам, и вопросительно — заговорщицки посмотрел на блондинку.

— А-а, понятно, — сказала, улыбнувшись, Настя.

— Вот сумка, — она протянула ему, то за чем он собственно сюда и пришел, — а вот ключ, — она достала из кармана легкой куртки металлический треугольник с тремя округлыми отверстиями по краям, и сама положила его в ладонь Елисея.

— А ключ зачем? — удивился Елисей, разглядывая треугольник, — Меня про ключ не просили…

— А вы меня не помните? — спросила вдруг блондинка, пристально посмотрев Елисею в глаза.

Что ни говори, а девушка была очень симпатичная, настолько, что даже путаница мыслей не смогла Елисею помешать заметить это. Белокурая, голубоглазая, словно сошедшая с киноэкрана. Он смутился и ответил:

— Ну, в общем-то… Нет.

Девушка улыбнулась, словно только для самой себя и посмотрела на Нистратова, как ему показалось, с некоторой завистью.

— Берите, потом все поймете, — она развернулась и пошла в сторону автобусной остановки.

— Подождите Настя, — опомнился Елисей, — а кто же такой этот старик?

Она остановилась. С минуту девушка не оборачивалась, будто демонстрировала Елисею свою точеную фигурку, и только когда Нистратов оценил ее сполна, повернулась и таинственно произнесла:

— Полковник Фэб!

Затем Настя быстро добежала до остановки и запрыгнула в как раз подошедший автобус.

Сумка была довольно тяжелая, и поэтому, плюнув на то, что денег было мало и жалко, Елисей поймал машину и, договорившись с шофером, похожим на перекрашенного в шатена деда-мороза, за полтинник, поехал домой. Дома он спрятал сумку под кровать и отправился ужинать. Вся семья была в сборе. Жена Наталья Андреевна — заведующая детской поликлиники и две дочки Маша и Алена.

Маше недавно исполнилось тринадцать лет, она была веселым, добрым и жизнерадостным ребенком. Мечтательная и красивая Маша, грозила вырасти в настоящую головную боль многих и многих особей мужского пола. А в том, что поклонников у дочери будет невероятное количество, Нистратов не сомневался. Елисей в тайне очень гордился своим произведением, приписывая основную заслугу, почему-то, себе, а не супруге.

Алене было шестнадцать, она была уже вполне сформировавшейся девушкой, крутила непродолжительные романы с молодыми людьми и часто не ночевала дома, (оставаясь в гостях у подружки) — как она все время говорила доверчивым родителям. Училась она не важно, и в будущем мечтала стать знаменитой на весь мир певицей. Она даже выпросила у Папика (так она бесцеремонно называла родителя) шестиструнную гитару, и часами могла сидеть в своей комнате, бренча и скуля себе что-то под нос.

Елисей обеих дочек любил с безмерной отеческой нежностью и строгим родителем не был, поэтому в семье всегда царил мир и покой. Сам Елисей Никанорович детства своего не помнил. Когда ему исполнилось двенадцать лет, он попал в жуткую автомобильную катастрофу вместе со своими родителями. Произошло это летом на Кавказе в горах. Маленький Елисей с семьей отправился на экскурсию в автобусе, смотреть знаменитую пещеру, в которой якобы сразу после войны обнаружили останки летающей тарелки и труп пришельца. К несчастью в пещере маленький Елисей так и не побывал. На одном из крутых поворотов серпантина, автобус столкнулся с древним, взявшимся не понятно от куда, «Жигуленком». Тот вылетел из-за поворота на полной скорости и столкнулся с автобусов лоб в лоб. Погибли все пассажиры и в живых остался только Елисей. Все это ему рассказала его тетка Мария, которая и воспитала его как родная мать. Сам Елисей, пролежав в тяжелейшей коме 14 месяцев, придя в себя, не помнил ничего о своей прошлой жизни. Его случай называли уникальным и даже писали от этом в газете «Известия» на первой полосе. Вырезку из газеты Нистратов бережно хранил в картонной коробке из-под обуви на антресолях. Называлась статья «Родившийся в рубашке».

Наверное, факт полной амнезии и помог ему довольно спокойно пережить потерю самых дорогих на свете людей и стать полноценным гражданином. Конечно, Елисей тосковал по родителям, но как-то неопределенно, не по-настоящему. Он их совсем не помнил, словно и не было у него никогда мамы и папы. Явных отклонений, возможных вследствие столь серьезной травмы мозга, Елисей в себе никогда не замечал, не замечали и окружающие его люди, правда, все-таки некоторые странности иногда давали о себе знать, но на счет аварии Нистратов это не относил.

— Лисик ты слышал, — жена иногда ласково называла мужа Лисиком, — про это странное ограбление банка возле ВВЦ?

Если бы Елисей что-то и слышал, то, в ходе происходящих с ним событий последних двух дней, вряд ли бы вспомнил об этом. О газетном заголовке и небесном силуэте над крышами, виденными перед посещением салона мага, он забыл совершенно.

— Да как-то так, — невнятно промямлил Лисик, — А что?

— Как это что? — удивилась супруга — Очевидцы утверждают, что грабителями были трое каких то, то ли фокусников, то ли экстрасенсов… Вообщем один из них был в костюме холодильника, а другой выглядел как ангел…

— А третий с хвостом? — заинтересовался вдруг Елисей, уловив слово — экстрасенс, в реплике жены.

— Почему с хвостом? Без хвоста, третий просто в форме пожарника.

— И их поймали?

— В том то и дело что нет! — радостно сообщила жена.

— Мам, а почему один в костюме холодильника? — включилась в разговор младшая дочка Машенька.

— Да почему именно холодильник, а не тостер, например, — ехидно подхватила Алена.

— Не знаю… Если подумать то полная ерунда получается. Это же не удобно. Как от погони то убегать? — встала посреди кухни Наталья Андреевна, деловито уставив согнутые в локтях руки, кулаками в бока, — А вот в газете одной написали, что холодильник и Ангел были настоящими!

— Как это? — удивился Елисей.

— Да так! Ангел то ведь летал.