Роман Грачев - Молчи и танцуй

– Слушай, какой ты противный... Давай просто посидим, я тебя сто лет не видел. Ну?

Глеб вздохнул.

– Ладно, черт с тобой.

– Заеду в девять.

– Валяй.

Глеб бросил трубку на сиденье и улыбнулся. Несмотря на то, что они с Кириллом Обуховым дружили уже почти двадцать лет, внезапный звонок приятеля очень редко его не радовал. Глеб иногда думал, что при подобных отношениях между мужчинами и женщинами браки были бы долговечнее.

Глеб подъехал к зданию, в котором располагался офис радио «Пилот». Солнце палило неимоверно. «К полудню будет сорок», – подумал Шестопалов, поднимаясь по ступенькам на третий этаж. Лифт в этом здании, когда-то принадлежавшем малоизвестному научно-исследовательскому институту, работал через день, а то и через два, и Глеб часто хвалил себя за то, что не снял офис где-нибудь под чердаком. Третий этаж из десяти – это еще куда ни шло.

В офисе его своей обычной утренней улыбкой встретила офис-менеджер Настя, молодая блондинка с хвостиком на затылке.

– Здравствуйте, Глеб Николаевич, – мяукнула она, выходя из-за стойки. – Кофе сейчас?

– Здравствуй, солнце. Сделай сейчас.

– Хорошо.

Глеб сразу прошел в эфирную студию. Она располагалась в самой дальней комнате.

– Семен, привет.

Небритый и нечесаный туземец с явными признаками недосыпа, наступившего по причине обильного и продолжительного возлияния, вылез из-за пульта и медленно кивнул.

– Доброе утро, Глеб Николаевич.

– Ни фига доброго! После смены зайди ко мне.

Семен снова кивнул, только теперь уже гораздо трагичнее. Выражение, которое украсило его лицо, можно было описать словами: «Завтра же брошу пить!».

Глеб больше не удостоил его вниманием. Ему не хотелось устраивать разнос прямо сейчас по двум причинам. Одна из них диктовалась профессиональной необходимостью – нельзя расстраивать и злить ведущего во время его рабочей смены. Вторая причина...

– Настя, кофе!

В своем кабинете Глеб расстегнул ворот рубашки, бросил на стол сумку и развалился в кресле. Первый же взгляд упал на стопку упаковок с тиражом невостребованной книги. Уже долгое время рабочий день у Шестопалова-босса начинался с унылого лицезрения этих залежей интеллектуального труда Шестопалова-писателя. От осознания вопиющей несправедливости, которую допустил по отношению к нему книжный рынок, хотелось бить посуду. И даже не было жалко потраченных денег. Глеб действительно любил свою книгу и считал ее удачной.

Раздался робкий стук в дверь.

– Да.

Вошла Настя с подносом. На нем красовалась чашка кофе и блюдце с двумя бутербродами с мясом.

– Спасибо. Давай присаживайся и рассказывай, что новенького.

Девушка присела на краешек стула.

– Сегодня рано утром звонил какой-то человек, хотел переговорить с вами.

– О чем?

– У него какое-то серьезное предложение… это надо цитировать. – Настя уставилась в потолок. – Так, он сказал «предложение, от которого поднимется настроение».

– Дистрибьютор «Виагры»?

Девушка хихикнула и немного покраснела.

– Он представился?

– Нет, сказал, что перезвонит или зайдет попозже. Он вообще мало говорил.

– Ладно, подождем.

Глеб пригубил кофе – горячий, как он и любил.

– Что-нибудь еще?

Настя покачала головой.

– Ну, тогда можешь пока идти.

Когда девушка вышла, Глеб открыл папку с текущими бумагами.

Крупнейшие рекламодатели радиостанции тормознули свои пакеты на июль и август. По подсчетам Глеба, за пару месяцев безрыбья станция потеряет до сорока процентов запланированного дохода. Жить можно, но сократить список необходимых затрат все-таки придется.

Все дело в рейтинге. «Пилот» скатывался вниз, пропуская на верхние строчки даже не протестированных новичков. Музыкальных радиостанций в городе насчитывалось больше двух десятков, и при такой конкуренции приходилось шевелить извилинами днем и ночью – когда спишь с женой, жаришь яичницу или справляешь нужду. Чертова работа. Почему он в свое время не пошел в кулинарное училище?

«Пора что-то менять, – сказал его друг Кирилл Обухов во время очередного «мозгового штурма». – Хотя я на твоем месте поменял бы не что-то, а все». На это Глеб возразил, что радиовещание – это не производство виноводочных изделий и даже не сборка компьютеров. Здесь все решают кадры, и они не стоят в длинных очередях на бирже труда и не слоняются косяками возле телерадиоцентра. Это штучный товар. Если тебе повезло надыбать готового профессионала, ты должен беречь его пуще собственных яиц и прощать беременности и запои, а уж если ты выращиваешь таланты собственными силами, готовься потратить на это недели и месяцы. Если не годы.

Вот сегодня, например, Глеб собирался уволить или перекинуть на ночь непутевого ведущего Семена, которому по глупости доверил самый ответственный участок – утренний эфир. А чтобы найти замену, необходимо забыть о выходных…

Около полудня в кабинет заглянула Настя.

– Глеб Николаевич, к вам пришли.

– Кто?

Девушка хихикнула:

– Ну, этот, «подниматель пингвинов».

– А-а, давай его сюда.

Настя исчезла, потом дверь распахнулась шире, и в кабинет вошел молодой мужчина в сером костюме и с кейсом в руке. Глеб приподнялся, сделал приглашающий жест.

– Здравствуйте. Присаживайтесь.

Визитер уселся на первый попавшийся стул.

– Слушаю вас, э-э?.. – начал Глеб.

– Андрей Нестеров, – коротко представился мужчина. – Я звонил утром.

– Очень приятно. Глеб Шестопалов. Мне передали, что у вас важное дело.

Нестеров махнул рукой.

– Да, важное.

– Слушаю.

Визитер вздохнул, щелкнул замком кейса. На вид ему было лет тридцать пять, и как минимум двадцать из них он провел в упорном труде на благо Родины и семьи. Он просто излучал убежденность в собственной правоте и веру в успех. Глебу он чем-то напомнил семейного юриста клана Корлеоне из трилогии Копполы. Такие люди с первого взгляда пробуждают невольную зависть и уважение… и сразу убивают надежду на компромисс.

«Надеюсь, до лошадиной головы в моей кровати дело не дойдет», – успел подумать Шестопалов.

– Начну с главного, – сказал Нестеров, выкладывая на стол папку. – Я представляю избирательный штаб кандидата на пост мэра города Константина Лесневского. Слышали о таком?

«Бам», – подумал Глеб и тут же осел, как пирог в духовке при открытой дверце.

Конечно, он слышал. Константин Лесневский в прошлом году вошел в десятку самых богатых людей города. Его компания «Лес-фарм» хорошо держалась на рынке медицинских препаратов, ей принадлежала каждая третья крупная аптека в областном центре. Некоторое время назад физиономия Лесневского появилась в телевизионном ящике, потом стала красоваться на обложках известных изданий, и теперь уже никого не удивляло его желание принять участие в предвыборной гонке.

Только Глебу все это нужно было как рыбе зонтик.

– Да, я слышал.

– Отлично. Мы хотим прикупить у вас немного эфирного времени. До кучи.

Глеб почесал нос. Послать его сейчас, или выслушать, а потом все равно послать?

– Что-то не так? – поинтересовался Нестеров.

– Ну, во-первых, мы по принципиальным соображениям не участвуем в агитационных кампаниях. А во-вторых, даже если бы участвовали, эффект от вашей рекламы у нас…

– Не спешите отвечать, – прервал его Нестеров, – дослушайте до конца.

– Давайте, – сморщился Глеб. Визитер не особенно старался выглядеть душечкой.

– Это не совсем политическая реклама, – сказал тот. – Если вы ожидаете чего-нибудь вроде «Каждому старику – обеспеченную старость» или «Забота о людях – прежде всего», то могу вас уверить, что этой лабуды в наших роликах не будет.

– А что будет?

– Реклама «Лес-фарм» и препаратов, которые производит компания. Будет упоминаться фамилия Лесневского, проекты общественной значимости, только и всего. Никакой прямой агитации. А для вас это – хорошие деньги.

Нестеров широко улыбнулся. Впрочем, у Глеба еще оставались доводы.

– Ваша рекламная кампания наверняка тянет на сумму, превышающую установленные лимиты. Знаете ли, я никогда не мечтал участвовать в дискуссиях, меня не касающихся, и уж тем более мне не хотелось бы отвечать на звонки из антимонопольного и облизбиркома.

– Насчет этого не беспокойтесь, у нас работают прекрасные юристы, – последовал ответ.

Глеб развел руками:

– Верю.

– Итак, – продолжил представитель избирательного штаба, – мы хотели бы выходить в эфир в течение двух недель. Два раза в час, ролики по длительности не более двадцати секунд. Нам нужно первое место в блоке и…

– Стоп, стоп, подождите, – замахал руками Глеб.

Нестеров умолк, оторвал взгляд от своей папки и уставился на хозяина кабинета.