Дэн Роудс - Антропология и сто других историй

– Я не это имела в виду, – сказала она. – Я имела в виду только то, что больше не люблю тебя. – Она сделала паузу. – И чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что никогда и не любила.

Чтобы мы могли лучше узнать друг друга, Ночная Фиалка рассказала мне о своих бывших парнях. Роясь в коробке из-под обуви, она извлекала оттуда фотографии и показывала их мне, сопровождая каждую комментариями типа: «Вот у него пенис был намного больше, чем у тебя, но зато плохо пахло изо рта». Или: «Он был уже не первой молодости, но его хватало на всю ночь». Когда она кончила, ей захотелось узнать историю моих любовных похождений. Я сказал, что всю свою жизнь ждал ту самую, единственную и неповторимую, и я так рад, что наконец-то нашел ее.

– А-а, – протянула она, закатывая глаза, – так ты из этих!..

После того как Стрекоза меня бросила, я подарил ей кассету, на которую записал самого себя. Я сказал, что если ей когда-нибудь будет грустно, она сможет напомнить себе, что в мире есть человек, который любит ее больше всех на свете. Как-то раз я встретил ее на улице и спросил, смотрела ли она мою кассету. Она сказала, что смотрела, и не раз, и что она неизменно поднимала ей настроение. Особенно, добавила она, ей нравится та часть, где я целую и ласкаю ту маленькую юбку, которую она оставила у меня дома, и плачу, как новорожденный ребенок. Она сказала, что от этого она всегда улыбается.

Каждый день я придумываю какой-нибудь новый способ показать Альберте, до чего сильно люблю ее. Я все беспокоился, что она не верит мне, поэтому однажды вечером, придя с работы, Альберта обнаружила меня в кресле, опутанного проводами и датчиками – я подсоединился с детектору лжи. Предельно искренне я поведал ей, как она мне дорога и как я счастлив, что мы вместе. Истинность каждого слова подтверждалась серией звуковых сигналов. А сегодня я подарил ей игрушечного кенгуру в натуральную величину. Он такой мягкий и пушистый, что его хочется обнять. Когда Альберта прижимается к нему, включается аудиозапись моего голоса. Я умоляю: «Пожалуйста, не покидай меня! Пожалуйста, останься!»

Лулула вместе с девушками моих друзей создала неформальное объединение, которое они назвали «Клуб настоящих девчонок». Они регулярно собирались вместе и развлекались. Мы, конечно, были очень рады, что нашим девушкам так весело, но задавались вопросом, чем же они там занимаются. Они не рассказывали. А потом одна из девушек во сне призналась, что эти вечера они проводят, хихикая и разглядывая фотографии красивых, хорошо одетых мужчин. Наши сердца были разбиты. Мы умоляли их самораспуститься. Они не послушались. Теперь, когда они встречаются, мы тоже собираемся вместе, кладем перед собой фотографии наших девушек, молча смотрим на их прекрасные лица, и горькие слезы текут из наших глаз.

Тамми – удачливый коммивояжер. Ее работа отнимает ужасно много времени, но я никогда не жалуюсь, потому что очень боюсь ее потерять. Она всегда уходит на работу такая красивая, надевает короткие обтягивающие юбки, красит губы ярко-красной помадой. Случается, что она отсутствует в течение нескольких дней кряду и бывает настолько занята, что даже не может мне позвонить. Я бы очень хотел, чтобы она устроилась на другую работу, чтобы мы поженились, чтобы ей не приходилось так много и долго путешествовать. Этот образ жизни идет ей во вред, ведь она слишком много работает, к тому же постоянно подхватывает венерические заболевания, пользуясь общественными уборными в далеких городах.

После кораблекрушения я впал в отчаянье и целыми неделями плакал. Справившись с этим горем, я решил, что смерть моей девушки не должна положить конец и моей жизни тоже. Я нашел другую, такую же красивую и милую, как прежняя, и в конце концов решил устроить для нее пикник на пляже. Прилив как раз выбросил на берег мою прежнюю подругу. Она четырнадцать месяцев провела в океане, цепляясь за обломок доски, питаясь сырой рыбой, дождевой водой и любовью ко мне. Передо мной встал выбор. Новая девушка победила, потому что прежняя была тощая и потрепанная и, кроме того, от воды вся кожа у нее сморщилась.

Моя девушка пребывает в таком восторге от нашей любви, что ни на секунду не может оторвать от меня глаз. Каждый вечер, после того как мы выключаем свет, она надевает прибор ночного видения и смотрит, как я сплю. Часто я просыпаюсь от ее счастливых повизгиваний и шумных вздохов. Так продолжается уже много лет, и непохоже, чтобы ее страсть хоть немного остыла. Как-то раз я попросил ее прекратить инфракрасные бдения, но это, увы, не помогло. На следующую ночь я проснулся от нежных, ласковых мазков: она сосредоточенно покрывала мое тело фосфоресцирующей краской и тихонько шептала:

– Интересно, понимаешь ли ты, как сильно я тебя люблю?

Моя девушка так красива, что никогда не испытывала потребности хоть немного совершенствоваться как личность. Люди всегда безумно рады ее видеть, хотя она обычно просто сидит рядом и курит. К тому же она еще и хорошеет с каждым днем. Когда в прошлый раз она вышла на улицу, это вызвало шесть автомобильных аварий, два сердечных приступа, около тридцати супружеских скандалов и приблизительно шестьсот неуместных и нежелательных эрекций. А ей, похоже, нет никакого дела до разрушений, которые она сеет вокруг.

– Я иду в магазин за сигаретами, – скажет она, бывало, зевая своим роскошным, блестящим от помады ртом. – Ты бы, что ли, вызвал сразу «Скорую помощь».

Мою девушку похитили. Бандиты потребовали совершенно немыслимых денег только за то, что они подумают, не вернуть ли пленницу домой. Никаких гарантий мне, само собой, не предоставлялось. Я же был так благодарен судьбе за тишину и покой, что не спешил выполнять их условия. Но прошло какое-то время, и мне стали присылать по почте отдельные кусочки ее тела. Первой такой посылкой стало ее ухо в мыльнице. Меня, однако, удивляет, что тариф остается прежним, хотя в этом нет никакой логики. Почему они думают, что я собираюсь платить за девушку без носа, пальцев, сосков и ушей столько же, сколько за полностью укомплектованную? Я не понимаю.

Мы с моей девушкой никак не могли выбрать имя для нашей малышки. Наконец она понесла ее регистрировать и сказала, что придумает что-нибудь по дороге. К тому моменту, как она вернулась, мое нетерпение уже достигло крайней точки.

– Ну, как ты ее назвала? – закричал я, сгорая от любопытства.

– Я назвала ее Лесбиянкой, – сказала она, с улыбкой глядя на дочурку, посапывавшую у нее на руках. – Такое милое имя.

– Да ты в своем уме? Ты хоть понимаешь, что это значит?

Она не понимала. Когда я ей все объяснил, бедняжка разрыдалась.

– Я не знала, что есть женщины, которые делают такое друг с другом, – всхлипывая, сказала она.

Моя девушка так красива, что я не могу этого выдержать. Каждую неделю я беру огромный плакат с изображением ее прелестного личика и вышагиваю по городу, держа его высоко над головой. На плакате написаны слова «прелестное личико» и нарисованы стрелочки для привлечения всеобщего внимания. И я ничуть не хвастаю, зачем мне хвастать? Это ведь ее личико прелестно, а совсем не мое. Я собираюсь и впредь устраивать подобные акции еженедельно, до тех пор, пока она меня не бросит, а возможно, и после. И ничто и никогда не сможет остановить меня, даже гнусные намеки вроде: «А я с ней трахался» или: «Я здесь был».

Мы с моей девушкой совершенно не стесняемся своих взаимоотношений. Нам так легко и свободно вместе, что мы с огромным удовольствием обнимаемся и целуемся в присутствии других людей. Когда мы замечаем человека, который кажется нам немного одиноким, мы всегда проходим около него, крепко обнявшись и блаженно заглядывая друг другу в глаза. Если вдруг нас не замечают сразу, мы тут же идем обратно и становимся непосредственно перед носом этого несчастного, страстно целуясь, воркуя и касаясь друг друга так, как умеют только влюбленные. Ведь очень важно, чтобы такие люди видели и знали, какой прекрасной и удивительной становится твоя жизнь, когда находишь свою истинную любовь.

Я был ужасно рад, когда нашел себе девушку-испанку, и в день годовщины нашего знакомства мне захотелось устроить ей маленький сюрприз. Я решил отпраздновать эту знаменательную дату неожиданной поездкой в ее родной город. Посадив наш вертолет напротив Паласио Реаль, я снял повязку с глаз моей подруги.

– Где это мы? – спросила она со своим мелодичным иберийским акцентом. Я удивился, что она не смогла узнать такую всемирно известную достопримечательность, и предложил ей спросить у кого-нибудь из прохожих. Она заплакала. Совсем другим, незнакомым голосом она сказала, что как раз перед нашим знакомством в солярии были большие скидки и так заманчиво было выдать себя за испанку.