Саша Нерозина - Секретный дневник русского олигарха

Софья Михайловна – типичная еврейская мама, не замечающая недостатков в своём ребенке, обожающая его и бесконечно балующая. Маленькому Абраму было позволено практически всё – и баловство, и капризы, и непослушание. Но когда дело касалось учёбы – тут дела обстояли совершенно иначе. Софья Михайловна требовала, чтобы её сын соблюдал порядок и дисциплину и учился на отлично.

– Твоё будущее напрямую зависит от твоего образования, – любила повторять она. Зная, что учёба легко даётся её сыну, она больше переживала не за его умственные способности, а скорее за его способность пробиваться в жизни.

Юный Абрам, хотя и достаточно избалованный, далеко не был образчиком самоуверенности и не пользовался популярностью среди сверстников. В подростковом возрасте, когда все ребята стали встречаться с девушками, Абрам был неуверенным в себе и в своих силах, поэтому долгое время не отваживался за кем-нибудь ухаживать. Да и внешне он проигрывал большинству мальчишек, будучи маленького роста и имея не особо привлекательную внешность. Софья Михайловна часто повторяла: «Будешь успешным, девочки сами за тобой бегать будут».

Подружки у Галинского периодически всё же появлялись, хотя надолго и не задерживались. Как правило, внешне не привлекательные и заумные, они не были популярными среди сверстников, и за их сердца никто особо и не боролся. Софья Михайловна, будучи довольно эгоистичной женщиной, интересовалась исключительно своими собственными отношениями с сыном. Она никогда не возражала против сыновьева выбора подруг, поскольку её они принципиально не интересовали ни как личности, ни как женщины. Софья Михайловна считала, что главное – чтобы они нравились сыну и ему было с ними хорошо, а всё остальное не имело никакого значения, поэтому она и не приучила собственного сына к бережному и уважительному отношению к женщинам, а, скорее, наоборот – косвенно содействовала развитию в нём потребительского к ним отношения.

И действительно, отношение Галинского к женщинам было всегда потребительским и эгоистичным. Женщины же в период его молодости и становления в основном жалели его. Но как это часто происходит в жизни, в конце концов всё возвращается сполна: когда Галинский стал богатым человеком, именно женщины начали использовать его. Своими собственными руками он разрушил отношения с двумя женщинами, которые действительно питали к нему искренние чувства, – с его двумя жёнами, а со всеми последующими дамами, с которыми он вступал в ту или иную связь, об искренней любви уже не могло быть и речи.

С первой женой Инессой Галинский познакомился на последнем курсе университета на вечеринке у друга. Оба они были довольно нескладными внешне и застенчивыми и, может быть, поэтому очень быстро нашли общий язык. Поначалу их отношения складывались как дружеские, но со временем эта дружба переросла в привязанность, а затем и в нечто большее. Здесь не было страстной пламенной любви, а скорее чувство близости, основанное на глубокой симпатии и взаимопонимании. В этом браке у Галинского появилось двое детей, но его отношения с Инессой постепенно стали походить на отношения между братом и сестрой. Тем не менее, именно с ней Галинский впервые получил возможность почувствовать себя любимым и нужным мужчиной, что придало ему больше уверенности в себе. Но уже очень скоро Галинский стал заглядываться на других женщин и искать связей на стороне.

Едва познакомившись со своей будущей второй женой Аллой, Галинский по-настоящему влюбился в неё. Она была на тринадцать лет его младше и писаной красавицей, которой он был совсем не под стать. Но после весьма длительных трепетных и романтических ухаживаний за Аллой Галинский всё же умудрился добиться её сердца. Эта любовь стала главной в его жизни. Алла была музой Галинского; именно она вдохновила его на дальнейший рост и настроила на успех во всех его начинаниях. Как оказалось, всё, что нужно было Галинскому для полнейшей самореализации и достижения великих успехов, – это любовь и вера в него любимой женщины. Алла подарила Галинскому двоих детей, и на протяжении многих лет счастливая пара прожила в любви и согласии. Но и этим отношениям пришёл конец. По сути, их отношения были обречены на провал ещё с самого начала: чем больше любви и заботы Алла дарила своему мужу, благодаря чему Галинский становился успешнее и богаче, тем безнравственнее, аморальнее и эгоистичнее становился он сам. Его многочисленные связи на стороне в конце концов стали причиной их развода.

Теперь, вспоминая прожитые годы, Галинский вдруг остро почувствовал, насколько он одинок, прекрасно осознавая, что в этом он был виноват сам. В погоне за деньгами и властью, которые в конечном итоге не принесли ему счастья, он стал циничным и жестоким и потерял не только преданно любящих его женщин, но и старых друзей. Сегодня его окружали лишь «нужные и полезные люди» и такие же эгоисты, как и он сам, которые использовали его в своих целях. К сожалению, прошлого было не вернуть, и даже менять свой образ жизни теперь было уже поздно. В глубоких раздумьях Галинский сидел неподвижно ещё некоторое время, и, наконец, глубоко вздохнув, взял левой рукой золотую ручку Тибальди и начал неторопливо писать что-то в своём секретном дневнике.

Закончив телефонный разговор со своей начальницей Люси Грин, Келли, не заезжая в офис, направился прямиком к месту происшествия. Пробка на окружной дороге М25 по пути в Бэкингемшир, находившийся всего в получасе езды от Лондона, задержала его почти на час. Часы пробили уже шесть, когда Келли наконец прибыл в Рубиновое имение – дом русского олигарха Абрама Галинского.

Двое полицейских, охраняющих въезд на территорию имения, поздоровались с Келли и без промедления пропустили его машину. Следуя знакам, указывающим направление к дому, Келли проехал по извилистой дороге, вымощенной красным камнем и пролегавшей через старинный, богатый зеленью парк. Подъехав к дому и увидев около дюжины машин, в том числе и полицейских, Келли припарковал свою синюю «ауди» среди них. Как только он вышел из машины, несколько полицейских, стоявших у дверей дома, тут же стали перешёптываться.

Дэвид Келли, один из самых ярких детективов криминального отдела Нового Скотланд Ярда, был своего рода знаменитостью среди коллег. Его запоминающееся умное лицо, высокая и слегка сгорбленная фигура и угловатая походка были легко узнаваемыми, особенно после многократных публикаций о нём в прессе, а также его телевизионных интервью в связи с недавним раскрытием громкого дела «Стрелок-привидение». Скромный по своей натуре, Келли не особенно хорошо воспринимал весь этот ажиотаж вокруг своей персоны, и его беспрестанное почёсывание подбородка и приглаживание волос выдавали лёгкую нервозность.

Стараясь не обращать ни на кого внимания, Келли обменялся рукопожатием с местным полицейским, представившимся как сержант Мун, при этом говорившим с ярко выраженным северным акцентом, который, как отметил про себя Келли, резал слух. Последовав за сержантом внутрь дома, Келли сразу же перешёл к делу:

– Ну что тут произошло, чёрт возьми?

– Моя команда первой прибыла на место происшествия, сэр, – сообщил сержант, пока они проходили через центральный зал дома, который своей помпезностью и мраморными колоннами напомнил Келли типичную бальную комнату из старых фильмов про английскую знать. – Один из телохранителей Галинского позвонил по 999 с сообщением о случившемся, – продолжал докладывать сержант Мун, когда они свернули влево, продолжая маршрут по широкому длинному коридору, выложенному черной и белой гранитной плиткой в шахматном порядке. – Мы были на месте уже спустя десять минут. Согласно показаниям свидетелей, которых, кстати, четырнадцать человек, взрыв произошёл в комнате-сейфе, где Галинский находился совершенно один за закрытыми дверьми. Когда мы приехали, сэр, дверь в комнату была открыта, вернее лежала на полу, судя по всему, сорванная с петель взрывом. Огонь, который бушевал в комнате после взрыва, был уже потушен телохранителями. Я, конечно, немедленно заблокировал вход в комнату до приезда ваших специалистов с целью сохранить как можно больше улик. Но, как вы понимаете, некоторые из телохранителей уже побывали в комнате сразу после взрыва в надежде спасти Галинского…

Сержант сделал паузу, стараясь перевести дыхание, и тут же сморщился:

– Галинский. в общем, спасти его было абсолютно невозможно. Галинский мёртв, сэр, буквально разорван на мельчайшие кусочки. Да так, сэр, что останки его даже не похожи на человеческие. Неприятное зрелище, и к тому же жуткий палёный запах.

Хотя Келли и слушал сержанта довольно внимательно, он всё же изредка отвлекался, рассматривая с большим интересом окружающую обстановку. Великолепный декор прекрасно соответствовал стилю эпохи самого здания XIX века, придавая ему дополнительное величие. Дом, что называется, до краёв был заполнен старинными картинами, изделиями из латуни и серебра, хрустальными люстрами, шёлковыми гобеленами на стенах, различными артефактами и изысканной мебелью. «Впечатляет, – подумал Келли. – Да уж, русские миллиардеры действительно умеют жить красиво. Покупают себе футбольные клубы, яхты и самолеты, как будто это маленькие игрушки, и живут в роскошных домах, пригодных для королевских особ».