Татьяна Соломатина - Отойти в сторону и посмотреть

А в этом трудно кого-то обвинять. Они там, наверху, к таким мелочам не прислушиваются. Ну, перепутали и перепутали. Живи, устраивайся. Заповеди чти, но и сам не плошай.

Макс и не плошал. Квартира от бабки осталась – считай, повезло. Это, правда, не помешало ему поднапрячься, точнее, поднапрячь кое-кого и влезть в кооператив где-то не то в Ясеневе, не то в Крылатском… Короче, в деревеньках каких-то захолустных. А что? Пусть будет. Народ в столицу завсегда рвётся. Жилплощадь – товар ходовой, разменный.

Машина? А как без неё. По метро с баулами, что ли, бегать? Так и до сто первого добегаешься. Хотя… Смотря что в бауле лежит. А то, может, и сразу – в «солнечный Магадан».

Это потом все кричат: «хорошо устроился», «упакованный». А сначала-то все «упакованы» одинаково. Руки да голова. И прежде чем половину столичных подпольных ювелиров и коллекционеров золотишком, серебром да каменьями левыми обеспечивать, надо в голове – науку на смекалку уложить, а руками – талант в мастерство огранить. В институте учиться, в «полях» недра родины необъятной щупать-изучать, а по ночам от справочников, станков сверлильных-шлифовальных да от тиглей не отходить…

Это потом – связи, машины, кооперативы, званые ужины в «Национале» и халдейское: «Чего изволите, Владимир Максимович?» А что он изволил? Да ничего особенного. Что и все мужчины – вольного воздуха, женской ласки и чтобы «всё своим чередом». Признаться, не хотела бы я знакомиться ближе с мужчиной, у которого не так. Боязно как-то…

Кстати, что-то я как автор лопухнулась – видимо, по старой советской привычке! Не представилась. Да и вообще, чего это я в этой истории вроде как третьим лишним? Разъясню:

Первая книга – та, что «Отойти в сторону и посмотреть» – составлена из писем Лики и обрывочных записей из её же дневников. Автор – к тому времени уже самый настоящий, а не то чтобы мимо подъезда проходил – взял да и воспользовался своим Авторским Правом – не путать с «авторским правом». Написал предисловие, послесловие. Скомпоновал. Подредактировал слегка на своё усмотрение. И издал. Лике – всё равно. Она уже не здесь. А Автору – чего зря гонорары терять? А поскольку планета у нас маленькая, – не смотри, что страна большая, – вышло так, что жизнь этих людей – Лики и Макса – была знакома Автору не понаслышке. Знакомы они были, попросту говоря. Вот и решил Автор написать предысторию. Вдруг кому будет интересно – «как это у них всё развивалось»? Обычные ж люди, как ни крути. Так что потерпите, пожалуйста, моё незримое присутствие на страницах жизни Макса и Лики. Вам воздастся. Ибо как раз накануне сдачи рукописи первой книги Издателю я обнаружила на своём письменном столе металлический шар. Размером чуть крупнее апельсина и по весу такой же. Может, чуть легче… По заведённой уже традиции я должна была заглянуть в небольшое отверстие, чтобы скрытый датчик отсканировал сетчатку моего глаза и открыл… Кто его знает, что бы он открыл! Так что я пока жду. Как сказал бы небезызвестный вам Капитан Джек Воробей: «Нужен подходящий момент»…

Однако вернёмся к тому, от чего нам с вами никуда не уйти, раз уж начали, – от последовательного повествования. То есть в квартиру дома в Колокольниковом переулке.

– Привет! – Натали поднимается с дивана навстречу Максу. – Ребята сказали, что ты вроде задержался, – решила заглянуть.

– Привет! – Он целует её в подставленную щёку. – Что ещё «ребята сказали»?

– Сказали, что ты теперь землетрясения предсказываешь, – она обнимает его за талию и кладёт голову на грудь.

– Чушь они тебе сказали, инвалиды умственного труда… – Он освобождается из объятий быстрее, чем следовало. Или – чем она привыкла.

– Что-то случилось?

– Случилось?.. Да-а… Случай – дело такое… – Макс кажется рассеянным.

Хотя на самом деле он просто не ожидал, что так сразу попадёт из огня да в полымя. Думал, пока туда-сюда, полевой сезон… Можно всё подготовить, упредить. А оно вона как. Бац! И – «что случилось?». Отвечать надо. Соврать? Отсрочить?.. Раньше бы – не задумываясь. Женщины… С ними надо ласково или палкой. Как со зверем в клетке. По-другому не бывает… Да нет! Бывает! Есть. Но так может быть только с одной. И это правильно. Не знаю почему, но правильно! Таково положение вещей. Естественное их положение… А Натали?.. Сам дурак! Но кто же знал?..

Эх, знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Сам уже с полгода как ключи от квартиры ей дал. И надо отдать должное – не злоупотребляла. Так, от случая к случаю. А сегодня что?.. На «случай» не похоже… По поводу?.. Ласточка на хвосте принесла? Да нет. Михаил Афанасьевич? Вряд ли. В нём интеллигентный корень, что тот золотой ус. И сам не хворает, и других лечит. Соль земли… Почувствовала?.. Может быть, может быть… Женщины – такие твари… В смысле, звери. Чутьё у них – как горошина на ладошке… или под перинами, м-да…

– Макс, я забеспокоилась. Ребята сказали, что ты ещё не с партией. Все улетели. Ты пропал…

– Летал по делам.

– Далеко?

– В Крым.

– В Крым?

– Да. Надо было сопроводить кое-кого…

– Макс, не темни. Ты редко совершаешь необдуманные действия.

– Я не темню.

– Значит, недоговариваешь. А это – то же самое.

– Да, ты права. Недоговариваю.

– Этот «кое-кто» настолько важен для тебя?..

Интересно, у женщин – это просто стандартный алгоритм, который почему-то всегда попадает в цель, или они действительно чувствуют?.. Вопрос риторический. Результат-то всё равно один и тот же.

– Важен, Нат.

– Насколько?

– Настолько, что я готов «до основанья, а затем…».

– Молодая?

– Это-то здесь при чём?!

– Да так. Я – женщина. И тоже молодая, смею заметить.

– Ты…

– Даже не думай! Только посмей сказать мне, что я – королева, всё в моей власти, и вся жизнь впереди! Стукну по голове!

– Я и не собирался.

«Соврал!»

– Собирался, собирался… Так молодая?

– Я бы не хотел обсуждать эту тему.

– Со мной или вообще?

– Вообще. Не заводись.

– Я не завожусь…

Она отстраняется от него и подходит к окну.

– Всё правильно…

– Что?

Кажется, она не замечает его присутствия.

– Вокруг тучи молоденьких вертихвосток, и я – вся такая, блядь, правильная. Не напрячь лишний раз, личное пространство не потревожить! А как же! Мужчина – Король. А ты – тень от его мантии самолюбования.

– Зря ты так. Здесь совсем другое…

– Зря?! А как не зря?! Что «совсем другое»?! Моложе меня на десятку и поперёк у неё? Это, что ли, другое?!

– Ты всё ещё не заводишься, да?

Но она как будто не слышит его.

– Принцессу, наконец, нашёл?! – резко бросает Натали в сторону приоткрытой в кабинет двери. – Ты же говорил, что их нет на этой планете?

– Тогда, когда я это говорил, планета представлялась мне значительно меньшей…

Максом вдруг овладевает покой. И даже какая-то тихая радость. От того, что всё так прогнозируемо, банально. И в то же время от ощущения того, что нет в этом ничего плохого или неправильного. Просто бывает так, а бывает по-другому. А что бывает сверх того, так и вообще… Мир ужасен и прекрасен, и это его свойство. Претерпевать изменения. И вещество наших мыслей, слов, чувств, нашего времени следуют за этими переменами… Или совершают их?.. Не суть. Так или иначе, что-то происходит.

Однако мужчины так наивны, что частенько путают истинные душевные порывы с практически невыполнимым стремлением позаботиться обо всём и всех на свете:

– Я помогу тебе…

Ну точно! Вот верное тому подтверждение.

– Поможешь?! Прислугой при доме оставишь, что ли? Или старшей женой? – На слове «жена» у неё подкатывает к горлу комок, и она громко всхлипывает.

– Я имел в виду с работой и…

– Ты мне ещё отступного предложи! Или по наследству кому передай – как это у вашего брата принято – ещё меньше хлопот!

– Зачем ты так? Я действительно в ответе за тебя…

– Засунь себе в жопу, Макс, свой гуманизм! – перебивает Натали. – Это напоминает алименты детям несостоявшегося чахоточного счастья… – Она начинает плакать.

Для мужчины – это как будто в шатре покоя ломается подпорная слега́. Ещё чуть-чуть – и размокшее солоноватое мужское э́го потечёт в нужном направлении. Кому нужном? Миру? Натали?..

– Прости. Это, правда, было глупо, – слега́ устояла. – Случилось то, о чём трудно говорить. И особенно трудно говорить об этом с тобой. Но с этого момента воды наших жизней растекаются. И они уже наверняка не смешаются вновь. Назвать это ошибкой? Никогда! Тогда придётся предположить, что весь мир сплетён из одних ошибок. Но это неправда. Время жизни систем, построенных на ошибочных алгоритмах, критически мало. Ход вещей просто происходит. Я учусь радоваться этому. И учусь не сожалеть. Ничто не невосполнимо и не необратимо. У каждого хода есть свой смысл… Но прежде чем ты уйдёшь, я, как старый добрый дядюшка-волшебник, хотел бы оставить что-то тебе.