Ирина Андрющенко - Меня зовут Бригантина

— Нет уж, — возмутилась я, — против ослика я ничего не имею, но все остальное, будь добра, складывай на террасе!

Поздним вечером, когда мы, наконец, сели ужинать, Брыся уже вовсю резвилась, гоняя по газону летающую тарелку. Новый дом ей явно нравился. Лишь перед сном, устроившись поудобнее на моем животе, она сказала, грустно вздохнув:

— Интересно, а как там Энди с йорком?

— Надеюсь, что хорошо, — ответила я. — Они, наверное, тоже о тебе сейчас думают.

— Здорово… — задумчиво протянула Брыся. — Как хорошо, что где-то кто-то думает о тебе. Кстати, а я знаю, чему могу научить Тая. Сказать?

— Скажи! — кивнула я.

— Я его играть научу! А то он, бедненький, совсем этого не умеет со своим дзеном! Грустный такой, и нос надутый, как будто осы покусали!

При виде плутоватого выражения ее морды я не удержалась от смеха. Брыся, похоже, понимала о жизни гораздо больше, чем я предполагала. Я гордилась ею и не могла поверить, что ровно год назад на моих коленях сидела маленькая пугливая собака, которая шарахалась при виде любого незнакомого ей предмета. А теперь она собиралась научить кого-то тому, чем владела в совершенстве — легкости существования и игре. Тому, что я с первого взгляда распознала в ней на найденной в интернете фотографии.

Лето почти закончилось, мы так и не съездили в отпуск, а уже нужно было возвращаться на работу. И мы решили устроить себе подобие отпуска: съездить на четыре дня к нашим знакомым, на ферму в Нормандию. Все-таки лучше, чем ничего.

Лоран и Диана стали фермерами совершенно случайно. Бывшие горожане, они оба работали в довольно крупной компании, которая пять лет назад обанкротилась, и их уволили с солидным выходным пособием. Детей у них не было, посвящать жизнь работе на очередную компанию они не хотели. И тогда, избавившись от крохотной квартирки в Париже, Лоран и Диана купили дом с прилагающимся к нему небольшим хозяйством: старой лошадью, ослом и котом. Прямо как в «Бременских музыкантах».

Я познакомилась с ними, когда они уже вовсю доили коз и бойко торговали на рынке сыром, яйцами и овощами. Лоран знал всю свою живность по именам и охотно делился со мной наблюдениями о повадках коз и кур, так что мы легко нашли общий язык.

Я позвонила Лорану и предупредила о приезде. И вот однажды утром, покидав в чемодан самое необходимое, упаковав гитару и Брысины нехитрые пожитки, мы заперли дом и вздохнули с облегчением: каникулы начались!

Брыся с самого утра учила Тая играть в прятки за туями и ни о чем не догадывалась.

— Вот это да! Куда это мы едем? — спросила она, отряхивая с ушей прилипший мусор.

— На ферму! — торжественно сказала я. — Ты рада?

— Куда-куда? — по привычке забеспокоилась она. — Что такое ферма?

— Ферма — это где куры, утки, козы… овощи и фрукты… — начала объяснять я.

— А козлы? — насторожилась Брыся. — Козлы тоже будут? А то что-то молока захотелось!

— Брыся, — сказала я, — ты что-то путаешь. Молоко дают козы, а не козлы.

— Нет, козлы! Я точно знаю! — возмутилась Брыся. — Сама же все время говоришь, что когда я дом охраняю, от меня толку, как с козла — молока. Но ведь я его хорошо охраняю, правда?

— Правда! — кивнула я. Мне не хотелось ее расстраивать.

— Вот я и говорю, — подытожила Брыся, — что с козлов молока — хоть залейся!

И она радостно завертела хвостом, как пропеллером.

Мы сели в машину и тронулись в путь. По дороге Брыся подробно выспрашивала про ферму и ее обитателей. За изложением подробностей жизни домашнего скота, музыкой и прочей болтовней время в дороге пролетело незаметно. Мы приехали. Лоран ждал нас у ворот.

— Привет, — поздоровался он со всеми и присел возле Брыси.

Она внимательно обнюхала его ботинки, затем руки и спросила:

— А молоко будет?

— Лоран, извини, она, кажется, проголодалась. Нальешь ей молока? — быстро спросила я, пытаясь избежать пикантного вопроса о козлах.

— Конечно, — улыбнулся Лоран. — Мы только что коров подоили!

— Мама! — возмутилась Брыся. — Коровье я и дома попью! Мне козлиного хочется! Скажи ему!

— Лоран, а у тебя козы есть? — спросила я.

— Не козы, а козлы! — настаивала Брыся.

— И козлы, — сдалась я.

— И козы есть, и козлы! — кивнул Лоран. — А что?

— Она молока хочет. От них.

— Будет ей молоко! Вы тут пока осваивайтесь, взгляните на мой урожай. Вон там, на телеге. А я пока вашей Бриссъе молока налью.

Рядом на телеге были навалены огромные полосатые арбузы. Не успела я и глазом моргнуть, как собака, заорав «Ой, какие мячики!», понеслась прямиком к телеге.

Подпрыгнув изо всех сил, она передними лапами пнула средних размеров арбуз. Как и следовало ожидать, он свалился прямо на нее, а следом, как с горки, покатились и остальные…

— Караул! Убивают! — получив арбузом по голове, пискнула Брыся и нырнула под телегу.

— Точно, сейчас тебя Лоран убьет! — заорала я, пытаясь остановить арбузную лавину.

Арбузы катились и падали, подскакивали на земле и трещали сочными боками. Брыся затаилась под телегой, а я пыталась подсчитать причиненный Лорану ущерб, умножая в уме цену арбуза на количество разбитых плодов. Когда упал последний арбуз, из кухни вышел Лоран с миской молока в руках.

— Раз… Два… Три… Четыре… — бубнила Брыся под телегой.

— Ничего страшного, — сказал Лоран. — Один нам, другой соседям, третий вы себе возьмете… Четвертый — другим соседям…

— Пятый — третьим… — продолжила Брыся, виновато выглядывая из-за колеса. — Шестой — четвертым, седьмой — пятым…

— Ладно, пошли обедать, разрушители, — вздохнул Лоран. — Это не беда. Подумаешь, десяток-другой пропал…

— Пошли! — оживилась Брыся. — А я подумала, что это мячики!

— На ферме, Брыся, надо сначала спрашивать, а потом хозяйничать! — отчитала я ее.

В саду уже был накрыт стол. Брыся подошла к приготовленной для нее миске и понюхала содержимое.

— Я вот чего думаю, — сказала она, — если я это молоко быстренько выпью, мне еще дадут? А то уж больно вкусно пахнет!

— Не волнуйся, дадут, — заверила я Брысю. — Если не сегодня, то завтра точно.

— Ну, если точно, тогда я сразу выпью. А то я хотела на завтра оставить.

Лоран принес аппетитные домашние паштеты и свежеиспеченный хлеб, от аромата которого у всех, включая Брысю, потекли слюнки. Появилась хозяйка дома, Диана, с кастрюлей, из которой поднимался вкусный пар.

— Здравствуйте, здравствуйте! Я вижу, у вас новая собака!

— Я не новая! — возмутилась Брыся. — Мне уже полтора года! Скажи им!

— Она не новая, — послушно объяснила я. — Ей уже полтора года.

Все рассмеялись. ЖЛ объяснил, что мы всегда так разговариваем: Брыся начинает, а я заканчиваю.

— Говорливая она у вас! — сказала Диана. — Молока еще хочешь?

— Конечно, хочу! — обрадовалась Брыся и завиляла хвостом.

— Перевести? — спросила я.

— Не надо! — рассмеялась Диана. — Сейчас принесу. А у нас, кстати, прибавление. У нас три гальго теперь живут. Точнее, гальги, потому что девочки. Только вы не пугайтесь!

— Это кто? — спросила Брыся шепотом. — И почему мы должны пугаться?

— Не знаю, — так же шепотом ответила я. — Потом посмотрим.

После обеда Лоран повел нас на экскурсию по ферме. В огромном загоне тихо паслись козы и козел, а во дворе бегали три карликовые овцы, похожие на коричневые тумбочки с тоненькими ножками. Они смотрели на нас глазами-пуговицами и пытались угадать наши намерения. Брыся хотела было понюхать одну из них, но та, увернувшись, галопом умчалась на другой конец двора. За ней, не раздумывая, унеслись и сестры.

Лоран рассмеялся:

— Вот так они и бегают целый день. Вжик-вжик. Туда-сюда. Очень весело!

— А что у тебя за гальги? Покажешь? — спросила я.

— Покажу, — ответил Лоран, немного замявшись. — Они вон там, в вольере.

Я посмотрела в указанном направлении. Там, на травке за деревянными балками, лежали три большие собаки, похожие на левреток-великанов. На них что-то белело — то ли тряпки, то ли бинты.

— На солнышке греются, отдыхают. Хочешь, можешь поближе подойти, только возьми Бриссъю на поводок, чтобы она их не беспокоила.

Мы медленно приблизились к вольеру. Внутри был натянут небольшой навес, дающий тень. Рядом лежали матрасики и стояли миски с водой.

Стоило нам сделать несколько шагов, как гальги, словно по команде, повернули головы в нашу сторону. Я заметила, что у одной из них перевязано горло, у другой — задние лапы, а у третьей, совсем маленькой, — оба уха и хвост. Все собаки были ужасающе худы.

Лоран успокаивающе засвистел:

— Это я!

Гальги покосились в его сторону, но продолжали тревожно смотреть на нас.

— Они только посмотреть пришли, — сказал им Лоран. — Посмотрят и уйдут.