Борис Виан - Пена дней

Один из полицейских схватил первую попавшуюся книгу и грубо раскрыл ее.

— Сплошная писанина, шеф, — доложил он.

— Громите! — приказал сенешаль.

Полицейский схватил книжку за переплет и начал с остервенением ее трясти.

— Не трогайте книги! — завопил Шик.

— Интересно, — проговорил сенешаль, — а почему это вы не хлопаете своей хлопушкой? Мы же ворвались к вам в дом, нарушили, так сказать, неприкосновенность жилища!

— Оставьте книгу, — взревел Шик в бешенстве и поднял свою хлопушку, но хлопка не послышалось.

— Спускать курок? — снова спросил полицейский.

Переплет оторвался, и Шик кинулся спасать книгу, отбросив в сторону свою никчемную хлопушку.

— Стреляйте, Дуглас, — произнес сенешаль, отступая назад.

Полицейские выстрелили одновременно, и Шик рухнул у их ног.

— Будем производить напольный мордобой, шеф? — спросил второй полицейский.

Шик еще шевелился. Он приподнялся на руках и встал на колени. Он держался руками за живот, лицо его исказила судорога, крупные капли пота падали ему на глаза. На лбу зияла кровавая рана.

— Не трогайте книги, — прошептал он хриплым, надтреснутым голосом.

— Мы сотрем их в порошок, — сказал сенешаль, — как только вы умрете. А это случится очень скоро.

Голова Шика все время падала на грудь, он пытался приподнять ее, но его живот раздирала такая боль, словно там вращались трехгранные лезвия. Он поставил одну ногу на пол, но распрямить вторую коленку ему так и не удалось. Полицейские подошли к книжным полкам, а сенешаль смело шагнул в сторону Шика.

— Не трогайте мои книги, — простонал Шик. Было слышно, как кровь булькает у него в горле. Он все ниже и ниже склонял голову. Он уже не держался за живот, руки его были в крови, он беспомощно взмахнул ими и повалился лицом вниз. Сенешаль полиции сапогом перевернул труп. Шик больше не двигался, и его широко раскрытые глаза глядели куда-то вдаль. Струйка крови, стекавшая со лба, делила его лицо на две симметричные половинки.

— Дугласы, топчите книги! — приказал сенешаль. — А эту шумную машинку я разнесу собственноручно.

Он подошел к окну и увидел, что на улице медленно вытягивается огромный гриб пламени и норовит проникнуть в комнату. Дым шел с первого этажа соседнего дома.

— Особенно не старайтесь, — сказал сенешаль, — там напротив дом горит. Главное, действуйте быстро. Следов не останется, но в рапорте я подробно опишу проделанную вами работу.

Лицо Шика почернело. Он лежал в огромной луже крови, которая очень напоминала остывающую звезду.

Николя миновал книжную лавку, которую Ализа подожгла последней. Он знал, что его племянница в отчаянии: он встретил Колена, когда тот шел на очередное собеседование. О смерти Партра Николя сообщили в клубе, и он сразу отправился искать Ализу. Он хотел приободрить и утешить ее, он хотел забрать ее к себе, чтобы она опять повеселела. Проходя мимо дома, где жил Шик, он увидел, как длинный язык пламени выползает из витрины книжного магазина напротив. Витринное стекло лопнуло ровно посередине, как будто кто-то ударил по нему молотком. Николя заметил машину сенешаля у входной двери. Водитель пытался вырулить из опасной зоны. Внутри маячили черные силуэты полицейских. Вскоре подоспели пожарники. Пожарная машина с грохотом затормозила неподалеку от книжной лавки. Николя безуспешно попытался сломать замок. Наконец он выбил дверь ногой и устремился в лавку. Тело книготорговца лежало на полу; его ноги были объяты пламенем; неподалеку валялось сердце и сердцедер Шика. Пламя клубилось огромными шарами; отдельные острые язычки пронзали толстые стены лавки. Николя кинулся на пол и почувствовал, как над его головой пронесся мощный воздушный поток. Это пожарные пустили в ход свои брандспойты. Рев пламени становился все сильнее по мере того, как струя пыталась с ним справиться. Кругом с треском горели книги, и охваченные пламенем страницы, взмывая в воздух, кружились над головой Николя. Он мог еще дышать, несмотря на царивший вокруг грохот и буйство огня. Он думал, что Ализы здесь уже нет, но не понимал, как она умудрилась выбраться наружу. Огонь не сдавался; он вздымался ввысь, оставляя под собой серое выжженное пространство. Внезапно по грязному пепелищу заструилось какое-то переливчатое сияние, более яркое, чем огонь.

Дым мгновенно улетучился. Книги уже не горели, но потолок полыхал сильнее прежнего, а по полу разливалось это загадочное сияние.

Вымазанный в пепле, с почерневшими волосами Николя, задыхаясь, кинулся искать. Он слышал, как приближаются пожарные. Под искореженной железной балкой он заметил удивительные сияющие белокурые волосы. Пламя не смогло с ними справиться, потому что они сверкали ярче огня. Николя положил их во внутренний карман и вышел.

Он шел покачиваясь, и пожарники удивленно смотрели ему вслед. Пламя яростно металось по верхним этажам, а пожарные изо всех сил пытались изолировать очаг. Их брандспойты были пусты.

Николя шел по тротуару, прижимая к груди волосы Ализы и поглаживая их правой рукой. Мимо с грохотом промчалась машина сенешаля. Сам сенешаль в красной кожаной форме сидел на заднем сиденье. Николя оттопырил куртку и увидел, что он весь залит солнечным светом. Только глаза его были черны, как ночь.

Впереди замаячил тридцатый столб. Колен начал свой обход рано утром. Он работал теперь в подвале Золотохранилища. Завидев грабителей, он должен был громко кричать. Хранилище было огромным. Чтобы его обойти, требовался целый день, да и то если шагать очень быстро. В центре хранилища располагалась бронированная комната со смертоносным газом, где медленно вызревало золото. За эту работу хорошо платили, надо было только успеть совершить полный обход за день. Колен чувствовал слабость. В подвале было очень темно. Ему все время хотелось оглянуться назад, поэтому он выбивался из графика. Позади крошечным пятном светилась последняя лампочка, впереди виднелась следующая. По мере того как Колен приближался, она увеличивалась в размерах.

Грабители приходили не каждый день, но Колен должен был оказаться у нужного столба в строго определенное время, иначе у него из зарплаты вычитали штраф. Чтобы вовремя закричать, нужно было четко следовать графику. Будучи людьми аккуратными, грабители всегда приходили в одно и то же время.

У Колена болела правая нога. Пол в хранилище был неровный и весь в выбоинах, он был сделан из искусственного камня. Дойдя до восьмой белой черты, Колен ускорил шаг, чтобы поспеть к тридцатому столбу в запланированное время. Он начал было петь, но эхо отвечало ему грозными невнятными словами, и мелодия тоже страшно искажалась.

Колен шел, превозмогая боль, и наконец миновал тридцатый столб. Он машинально оглянулся: ему все время казалось, что сзади кто-то идет. Потом он снова ускорил шаг, чтобы наверстать упущенные пять секунд.

Войти в столовую было теперь невозможно. Потолок низко нависал над полом, между ними в пропитанном влагой мраке бурно разрастались какие-то странные породы — не то растения, не то минералы. Дверь в коридор не открывалась. Оставался только узкий проход, который вел в спальню Хлои. Исида вошла первой. За ней проследовал Николя. Вид у него был совершенно пришибленный. Внутренний карман куртки был оттопырен, и Николя то и дело хватался за грудь.

Исида бросила взгляд на постель. Хлоя, как обычно, утопала в цветах. В руках она пыталась удержать огромную белую орхидею, которая казалась бежевой рядом с ее полупрозрачным белым лицом. Ее глаза были открыты. Когда Исида села на постель, Хлоя пошевелилась. При виде Хлои Николя отвернулся. Он хотел улыбнуться ей, но у него ничего не вышло. Он подошел к постели, погладил Хлою по руке. Потом он сел рядом с Исидой. Хлоя закрыла глаза и опять открыла. Она была рада, что они пришли.

— Ты спала? — тихо спросила Исида.

Хлоя взглядом ответила «нет». Своими тоненькими пальцами она попыталась нащупать Исидину руку. В другой руке она держала мышку. Мышка блестящими черными глазами смотрела на них из темноты. Она засеменила навстречу Николя. Николя взял ее на ладонь, поцеловал в мордочку, и она вернулась на место. Цветы дрожали под натиском болезни, и Хлоя с каждым часом слабела.

— Где Колен? — спросила Исида.

— Работа… — прошептала Хлоя.

— Тебе тяжело говорить, — сказала Исида. — Отвечай только «да» и «нет».

Она наклонила к Хлое свое хорошенькое, обрамленное черными волосами личико и осторожно поцеловала ее.

— Он работает в банке? — спросила она.

Веки Хлои сомкнулись.

В прихожей послышались шаги, и в комнату вошел Колен. В руках у него были цветы, но с работы его опять уволили. Ему просто не повезло: грабители пришли раньше времени. Колен еле стоял на ногах. Он был не виноват, что они пришли раньше, поэтому ему заплатили немного денег и он даже купил цветов. Хлоя успокоилась, она почти улыбалась. Колен склонился над ней. Он так любил ее, а она почти совсем истаяла. Он прикоснулся к ней бережно, чтобы не сломать ее. Своими измученными шершавыми руками он легонько провел по ее каштановым волосам.