Марк Леви - Семь дней творения

— А я хочу!

— Не так, не так…

Он нащупал выключатель лампы. София прижималась к нему все сильнее.

В своей больничной палате Матильда тоже выключила свет. Еще этим вечером она засыпала над кроватью Рен… Колокола собора пробили двенадцать раз.

И была ночь, и было утро…

Она на цыпочках подкралась к окну. Лукас еще спал. За занавесками вставало ноябрьское утро, сквозь туман просачивались солнечные лучи. Она оглянулась и застала Лукаса за потягиванием.

— Ты спала? — спросил он.

Она завернулась в халат и прижалась лбом к стеклу.

— Я заказала тебе завтрак, они сейчас постучатся. Я иду собираться.

— Это так срочно? — спросил он, ловя ее за руку и привлекая к себе. Она села на край кровати и запустила пальцы ему в волосы.

— Знаешь, что такое Башер? — спросила она.

— Звучит знакомо, где-то я, кажется, об этом читал… — проговорил Лукас, морща лоб.

— Я не хочу, чтобы мы расставались.

— София, нас настигает ад, у нас есть только сегодняшний день, нам некуда бежать. Останемся здесь и проживем вдвоем отпущенное нам время.

— Нет, я им не подчинюсь. Я — не пешка на их шахматной доске, я хочу придумать не предусмотренный ими ход. В гуще невозможного всегда кроется невероятное.

— Ты говоришь о чуде, а это не моя епархия…

— Зато моя! — И она встала, чтобы открыть дверь официанту. Подписав счет, она закрыла дверь и сама прикатила столик на колесах на середину спальни.

— Теперь я слишком далека от их мыслей, чтобы они могли меня услышать, — сказала она, насыпая в миску хлопья. Потом она опорожнила подряд три пакетика с сахаром.

— Ты действительно не хочешь молока?

— Нет, спасибо, с молоком слишком мягко, не хрустит.

Глядя в окно на раскинувшийся вдалеке город, она чувствовала, как в душе у нее закипает злость.

— Не могу смотреть на окружающие меня стены и знать, что теперь они проживут дольше нас, меня это бесит!

— Добро пожаловать на Землю, София!

Лукас встал и удалился в ванную, не до конца закрыв за собой дверь. София задумчиво отодвинула поднос, встала, прошлась по маленькой гостиной, вернулась в спальню, снова прилегла. Ее внимание привлек томик на ночном столике, и она вскочила.

— Я знаю одно место! — крикнула она Лукасу. Он просунул голову в дверь, в спальню повалил пар.

— Я знаю множество мест!

— Я не шучу, Лукас.

— Я тоже, — задиристо ответил он. — Только в такой позе мне наполовину холодно, наполовину жарко: между двумя помещениями слишком велика разница температур.

— Я знаю одно место на Земле, где можно бороться за наше дело.

Даже исполненная надежды, она была так печальна, так взволнована, что Лукас встревожился.

— Что за место? — пробасил он.

— Истинная крыша мира, священная гора, где сосуществуют и уважают друг друга все верования, гора Синай. Я уверена, что оттуда смогу еще обратиться к моему Отцу и что Он, быть может, меня услышит.

Лукас посмотрел на время, высвечиваемое дисплеем видеомагнитофона.

— Узнай расписание. Я одеваюсь.

София бросилась к телефону и набрала номер справочной воздушного сообщения. Автомат поклялся, что оператор вот-вот примет ее звонок. Она в нетерпении наблюдала в окно за парящей в небе чайкой. Она догрызала третий ноготь, а ответа все не было. Лукас подошел к ней сзади, обнял и прошептал:

— Не меньше пятнадцати часов лета, прибавь к этому десятичасовую разницу во времени. Когда мы прилетим, то даже не сможем проститься в аэропорту: к этому времени нас уже разлучат. Слишком поздно, София, крыша твоего мира чересчур далеко отсюда.

Телефонная трубка легла на место. Она обернулась, ее взгляд утонул в глубине его глаз, они впервые обнялись.

В нескольких милях к северу чайка опустилась на другие перила. Матильда набрала номер мобильного телефона Софии, оставила сообщение и повесила трубку.

София сделала шаг назад.

— Я знаю способ! — воскликнула она.

— Не желаешь отказываться?

— Отказаться от надежды? Никогда! Так уж я запрограммирована. Быстрее собирайся — и доверься мне.

— Я только это и делаю.

Через десять минут они вышли на стоянку отеля. Там София сообразила, что им нужен автомобиль.

— Который? — деловито спросил Лукас, осматривая наличествующий автопарк.

По требованию Софии он «позаимствовал» самый скромный экземпляр. Они помчались по шоссе 101 на север. Лукас поинтересовался, куда они едут, но София, занятая поиском телефона в сумке, ничего не ответила. Она хотела набрать номер инспектора Пильгеса и сказать, чтобы он за них не беспокоился, но сначала пришлось принять голосовую почту.

«Это я, Матильда, хотела тебе сказать, чтобы ты больше не тревожилась. Я им уже так надоела, что к полудню меня выпустят. Я позвонила Манче, он за мной заедет и отвезет домой. Он обещал каждый вечер привозить мне еду, пока я не поправлюсь… Может, мне теперь не торопиться? Рен в прежнем состоянии, к ней не пускают, она спит. София, есть вещи, которые говоришь любимому, но не смеешь сказать подруге. Так вот, ты была не только светом моих дней и сообщницей моих ночей, ты была и остаешься моим другом. Куда бы ты ни направилась — счастливого пути! Я уже скучаю по тебе».

София с силой надавила на кнопку, и телефон выключился. Она швырнула его в сумку.

— Поезжай в центр города.

— Что ты надумала? — спросил Лукас.

— Цель — «Трансамерика Билдинг», небоскреб-пирамида на Монтгомери-стрит.

Лукас затормозил на полосе для экстренных остановок.

— Что за игры?

— На воздушные трассы не всегда можно положиться, но пути небесные неисповедимы. Поезжай!

Старый «Крайслер» тронулся с места Внутри молчали. Машина свернула на Третью стрит.

— Сегодня пятница? — спросила София, снова волнуясь.

— Увы! — отозвался Лукас.

— Который час?

— Ты запросила скромную машину! Обрати внимание, здесь даже нет часов. Без двадцати двенадцать.

— Придется сделать круг, я должна сдержать свое обещание. Пожалуйста, поезжай в больницу.

Лукас свернул на Калифорния-стрит и через десять минут был у больничного комплекса. София попросила его подъехать к отделению педиатрии.

— Идем! — позвала она его, захлопывая дверцу. Он прошел вместе с ней по холлу, подошел к лифту. Она взяла его за руку, заставила войти в лифт и нажала кнопку. Кабина поехала на седьмой этаж.

В коридоре, среди играющих детей, она узнала малыша Томаса. При виде ее он заулыбался, она радостно замахала рукой и поспешила к нему. И тут она увидела рядом с ребенком ангела. Она застыла, Лукас почувствовал, как она стискивает ему руку. Ребенок взял за руку Гавриила и побрел вместе с ним по коридору, не переставая оглядываться на Софию. У двери, выходившей в осенний парк, мальчик в последний раз обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Потом закрыл глаза и с улыбкой исчез в бледном свете дня. София тоже зажмурилась.

— Пойдем, — сказал ей шепотом Лукас и потянул за собой.

Когда машина уезжала со стоянки, София испытала приступ тошноты.

— Ты говорил, что бывают дни, когда весь мир отворачивается от нас, — проговорила она. — Сегодня такой день.

Они ехали через город, не произнося ни слова. Лукас нигде не срезал, наоборот, выбирал самый длинный путь. Он долго ехал вдоль океана, потом остановился. Она повела его гулять по пляжу, окаймленному пеной прибоя.

Через час они были под башней. София трижды объехала здание, не находя местечка, чтобы припарковаться.

— За угнанные машины не платят штраф! — напомнил ей Лукас, закатывая глаза. — Где хочешь, там и ставь!

София выбрала у тротуара место, предназначенное для машин, доставляющих грузы для компаний, которые арендуют офисы в башне. Она заторопилась к восточному входу, Лукас не отставал. Когда светлая панель ушла в стену, он отшатнулся.

— Ты уверена в своих действиях? — взволнованно спросил он.

— Нет! Иди за мной!

Они прошли коридорами, ведущими к большому холлу. При виде их Петр поднялся из-за своей конторки.

— Тебе хватило дерзости привести его сюда! — сказал он возмущенно.

— Ты мне нужен, Петр.

— Знаешь ли ты, что тебя все ищут, вся наша охрана идет по вашим следам? Что ты натворила, София?

— На объяснения нет времени.

— Впервые вижу, чтобы здесь торопились!

— Мне нужна твоя помощь, я могу рассчитывать на одного тебя. Мне надо на гору Синай, пропусти меня туда через Иерусалим.

Петр чесал подбородок, разглядывая обоих.

— Я не могу выполнить твою просьбу, мне этого не простят. Впрочем… — Он направился в дальний угол зала. — Ты могла бы обрести искомое, пока я буду предупреждать охрану, что вы здесь. Загляни в центральный ящик под пультом.