Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам

Подождал секунду, посмотрел, как ему кивают, снова налил и сказал:

— В моем личном хит-параде первое место держит американец Лейк. Не слыхали? Он так полюбил Россию, что вместо шпионажа занялся тут алкоголизмом!

Оглядел всех победоносно и удивился: что, правда не слыхали? Ну, ребята, это была история!

«…В девяностые годы у нас орудовал „Консорциум американских колледжей“. Эта штука объединяла полсотни университетов. Студенты оплачивали годовое обучение — и ехали сюда: Иркутск, Ярославль, Воронеж, Москва. Наши, соответственно, туда. И вот появляется такой Джефф Лейк. А Мидлберри-колледж в Вермонте, откуда он прибыл, — это по-нашему иняз, и Лейк по-русски говорит уже без акцента. Плюс фантастический талант к языкам — через полгода у него было несколько региональных акцентов, на выбор. Компанейский парень, симпатяга, роскошное чувство юмора и, обратите внимание, совершенно рязанская физиономия.

Отучился он в Воронеже, а с января девяносто седьмого приехал в Москву. Жили американские студенты в ДСВ[13] — знаете, да?.. Поскольку деньги у них водились, Лейк с приятелем каждый вечер покупали курицу и бутылку водки. Съевши курицу и выпив бутылку на двоих, они шли в ближайшую палатку и брали еще две. Упивались до полного счастья. А ребята были заводные, с огоньком, так сказать, — и они отправлялись куролесить. Главное, их самих ни по роже, ни по разговору за американцев не примешь, поэтому сначала как-то все сходило с рук. Но через месяц-другой накопилось столько материала, что в московском представительстве „Консорциума американских колледжей“ занервничали. Потому что когда американцы в Москве идут и бьют кому-то морду… Ладно бы русским — они били морду хачам! И это каждый вечер, как по расписанию, семь дней в неделю, а по выходным — в удвоенном размере! Дорвались ребята, умученные толерантностью, до настоящей свободы.

На занятия в МГУ Лейк являлся тихий и вменяемый, а вечером начиналось то же самое: пьянка и мордобой с неприличным шовинистическим оттенком. Его вызвали на ковер и начали дрючить. Сказали — родителям напишем. Наш студент начал бы жевать сопли и тормозить, а этот занял очень четкую позицию: а при чем тут родители? Я совершеннолетний! Тогда шеф взял с него обещание… Только не смейтесь. Ну чего вы уже смеетесь?.. Он взял с Лейка клятвенное обещание, что тот не будет пить каждый день. А будет пить раза два в неделю.

Заканчивается семестр, Лейк уезжает в США. Что с ним там произошло, вскрылось потом. Он, оказывается, уже в Мидлберри-колледже учился „по военке“, а продолжил обучение в Форте Чихуахуа. Кто забыл — это школа военной разведки с упором на лингвистику. И в девяносто девятом приехал обратно в Россию как аспирант. В Воронеж.

И вот это чистая правда — я знаю ее от людей, которые вели дело Лейка: чувак реально полюбил Россию. И реально полюбил бухать. И реально полюбил разгульную жизнь, которая в Америке была ему то ли не по карману, то ли не по социальному статусу. Напоминаю, что у него совершенно наша морда, подходящая скорее не горожанину, а такому фольклорному черту из села Кукуево: молодой, но сильно продвинутый не в ту сторону механизатор. Трактор у него уже отобрали, и теперь он вовсе свободен.

В Воронеже мистер Лейк дико квасит и тусит. Что такое Воронеж на тот момент — это почти миллионник, и там есть несколько ночных клубов. У чувака на квартире образуется притон. Девочки меняются каждый вечер. Поскольку здоровье у Лейка по молодости железное, он еще и в аспирантуре Воронежского университета что-то делает. Хотя бы пару раз в неделю появляется.

И наконец на выходе из ночного клуба его тупо принимают менты — потому что рожа русская. Для профилактики. И находят в кармане у чувака коробок. Его сажают в КПЗ, он всех посылает и уходит в глухой отказ, но тут время предъявлять документы. А у него американский паспорт. Менты, естественно, информируют местное УФСБ. Те сначала не особо чешутся: в Воронеже иностранными студентами никого не удивить. Там был один мексиканец, Педро, местная знаменитость, он едва приехал, его сначала полгода каждый день трясли как лицо кавказской национальности. „Лицо кавказской национальности“ — первые слова, которые он выучил по-русски. Вторые полгода он был звездой и лучшим другом воронежской ментуры, потому что с ним уже познакомился весь личный состав.

Ну, задержали какого-то американца, и фиг бы с ним. Но, как положено, отправляют запрос в Москву. А он все сидит, потому что коробок — это уже свинство, ладно бы косяк… Из Москвы просят: вы там чуток притормозите, пока мы мистера Лейка пробьем по своим каналам. Пробивают. И в полном обалдении видят, что чувак — дипломированный специалист, офицер резерва, военный разведчик, мало того, он дознаватель!

Поймали шпиона. Воронежское ФСБ грызло асфальт от усердия — им мерещились звезды и медали. Особенно вдохновлял безумный образ жизни Лейка — идеальное прикрытие…»

Замечательный мужик отвлекся, чтобы хлопнуть еще стакан, и подытожил:

— Хрен там!

«…Мистера Лейка всячески мурыжат, но ни единого факта нарыть не могут. И с каждым днем все больше возбуждаются: до чего ловкий сукин сын попался! Настоящий профессионал. Ну никаких следов разведывательной деятельности!

Ирония судьбы в том, что следов он не оставил по причине, которая в голову никому не приходила. А когда доперло, то просто растерялись. Они взяли парня, которому нечего предъявить, кроме злосчастного коробка, потому что действительно нечего предъявить. Хотя в Воронеже есть один занятный авиазавод, Лейка он не волновал. Его из стратегических вещей в Воронеже интересовали девки, бухач, трава и рок-н-ролл. Ну и еще два раза в неделю доползти до кафедры и не начудить там. Чувак был бухариком, чувак полюбил травку, чуваку было все пофигу. Да, он был шпионом и наверняка имел какое-то задание. Но задание ему было тоже пофигу. Шпион-пофигист, которого повязали из-за его чисто человеческого раздолбайства. Причем встретишь его на улице — ну форменный Петя Пяточкин. А он, падла, Джефферсон Вестлейк! Это известная тема: в американской глубинке таких полно, и слава богу, что они не едут к нам толпой. Мы со своими-то не справляемся.

Пока суд да дело, чувак отсидел восемь месяцев под следствием. Его пытались подвязать к делу Поупа, если помните такое. Фигушки! Посыпали головы пеплом и намотали чуваку три года за коробок. Но, учитывая внезапно добрые отношения с США, срок скостили и подвели под амнистию. Он, кажется, из Массачусетса был, и Лейка там встречали, в его родном крошечном городишке, как героя. За него просил сенат, и трое сенаторов приехали его поздравить. „Вашингтон пост“ писала: „Американский аспирант попал в русские застенки, но благодаря доброй воле нового президента России вернулся домой!“

Так я, собственно, вот о чем. Говорят, пить с ним было одно удовольствие, а чтобы вы оценили его понимание языка — парень въезжал в наши самые абсурдные анекдоты с полуслова. Огромный лингвистический талант и бездна обаяния. Но слишком этот симпатяга полюбил Россию — и полюбил бухать. Вот ему бы самую малость поменьше увлекаться и тем, и другим — простите, американская резидентура в Москве здесь бы всех имела!

И если бы вдруг нашей контрразведке удивительно повезло и нарылся бы на мистера Лейка материал, то пришли бы к нему не „тяжелые“ с автоматами, а такой же милый парень, возможно, с бутылкой — поговорить…»

Сцена 9.8

«ДВОР ДОМА»

Экст.

Актеры: Командир, Боец.

Массовка: грузин. снайпер.

Пиротехника: автоматы, снайперская винтовка.

История понравилась, компания аплодировала, прозвучало мнение, что побольше бы нам таких шпионов. Замечательный мужик хитро глянул на Мишу и сказал:

— Твой-то резидент был не такой добряк, да?.. Народ, а вы не в курсе, чего этот красавец отмочил в том году? Скромничает?

Миша смутился. Компания глядела на него во все глаза.

— Давай-давай, — подбодрил замечательный мужик. — Тут же все свои.

Миша начал рассказывать, стараясь нажимать на анекдотические моменты. Слушали его благодарно, смеялись, бросали реплики типа «Ну, ты даешь!» и «Ну, ты попал!». Когда он закончил, Ваня, честно не подавший виду, что слушает эту байку второй раз, протянул ему стакан со словами: «А я в тебе и не сомневался!»

Вот же актеришка, подумал Миша, научил на свою голову… Но было ему очень приятно.

Потом они с замечательным мужиком как-то незаметно оказались на лавочке в тихом уголке, подальше от гогота и хлопанья в ладоши, — и Миша услышал:

— Рапорт, который тебе показывали… Это был второй. Твой Вася изъял второй рапорт.

— То есть?!

— Первый в Москву ушел.