Анна Бялко - Сказки женского леса

– А ты куда?

– Же-ка. – Она поглядела укоризненно. – Вообще-то у меня там дети. Дом, знаешь ли. И я еще работаю иногда – никак не могу отвыкнуть от этой дурной привычки. А ты действительно больше не умрешь.

– Умру. Немедленно. Назло. – Было немного стыдно, но я устроил детский крик на лужайке – в лучших традициях балованных младенцев. – Все будет на твоей совести. Я слаб и немощен, а ты меня предательски бросаешь.

– И это мне за все мое хорошее? – Полина уже обувалась в прихожей. – Вот и верь после этого людям. Впрочем, ладно. Спишем происходящее свинство на тяжелые последствия болезни. Но я все равно должна съездить домой. Мне там забрать надо всякого. Кроме того, подозреваю, что дети ничуть не огорчены моим отсутствием, а напротив, живут изо всех сил своей детской жизнью – на это тоже неплохо было бы глянуть. Так что жди меня, и я вернусь.

– Когда? – сварливо поинтересовался я. – Ключи не забудь.

– Ой, Замятин, ну какой же ты мелочный и нудный! Настоящий банкир. И ключи свои всунуть, чтоб уж точно вернулась, и на цепь златую посадить. Ложись иди, нечего по квартире скакать. Со всех твоих ключей мной сняты дубликаты!

С этими словами она исчезла. Я послушно улегся. Было до жути скучно. Я смерил температуру, позвонил на работу, посмотрел какое-то кино по ящику. Время тянулось, как липкая жвачка. Полина не шла. Я собрался было ей позвонить, но, подумав, решил все же не нарываться. Сходил на кухню, поискал еды. Поиски увенчались успехом, но есть в одиночку было неинтересно. Хотя вкусно. «Какого черта – задавал я себе один и тот же вопрос. – Какого черта мы не живем с ней вместе и вообще она не выходит за меня замуж? Она же не может не видеть, что это хорошо. Придет, я ее спрошу. Господи, ладно, черт с ней, не буду спрашивать, только пришла бы уже поскорее».

Ясно, что, когда она все-таки пришла, я ни о чем не спрашивал. Лежал в постели и артистично стонал, чтобы вызвать укоры совести. Полина повесила шубу, разулась, вошла в комнату, держа в руке плоский кейс размером с большую книгу и, ничего не говоря, начала осматривать углы.

– Что ты ищешь?

– Мне нужны две розетки – телефонная и электрическая, и чтобы рядом.

Искомое нашлось в соседней комнате. Полина пододвинула к розеткам кресло, уселась, раскрыла кейс, вытащила оттуда маленький компьютер-ноутбук (я видел нечто подобное в какой-то навороченной рекламе, последняя модель страшной силы), клубок проводов, ловко их размотала, посовала в розетки...

Естественно, как только она появилась, мне стало скучно умирать зазря в кровати, я перебрался за ней и устроился на диване, притащив себе подушку и плед.

– Кроме розеток, – сурово бросила Полина, наблюдая краем глаза, как я устраиваюсь, – Мне нужна абсолютная тишина в зале.

– А я что? Шумлю? Я никогда. Вот только если предсмертный хрип нечаянно прорвется...

– Подушкой удушу, – пообещала она, включая компьютер.

Наблюдая за Полиной следующие несколько часов, я понял, что мне на самом деле было оказано высочайшее доверие. Я чувствовал себя допущенным в святая святых. Полина за работой – это было нечто. Я глаз не мог оторвать, хотя совершенно не понимал, что она делает. Это был абсолютно интимный процесс. Она не издавала ни звука, только пальцы стучали по клавишам, зато лицо... Оно всегда было живым, но тут... Такая смена выражений и эмоций, и при этом все настолько естественно, любой театр отдыхает. Честное слово, редко где удается увидеть такую бурю страстей – и все беззвучно. Фантастика. Нет бы на меня когда так посмотрела...

Наконец она подняла глаза от экрана, провела рукой по лицу, глянула на часы. Заметила меня.

– Господи, ты еще здесь? И не уснул?

Что-то удержало меня от дележа впечатлениями.

– Как тебе поработалось?

– Неплохо. Часа два, да? Чуть больше. Очень неплохо. Даже получилось кой-что.

– Полин, – Я все-таки не выдержал. – А чем ты вообще занимаешься?

– Ой, Жек. – Она сморщила нос. – Ну ты все равно толком не поймешь, чего я буду корячиться. Ну так, ваяю всякое. Иногда выходит, иногда нет. Когда выходит – хорошо.

– А конкретней? В конце концов, я тоже не совсем валенок.

– Не совсем, конечно. Наполовину. Ладно. Раз ты у нас сегодня больной и самый главный, я покажу тебе фокус. Чего бы такого изобразить? Вот что. Ты у нас банкир, да?

– Ну типа, – согласился я, не понимая, что она задумала.

– У тебя есть электронный адрес?

– Как у всех, а что?

– На визиточке написан? Дай-ка визитку.

– Лезть неохота, я тебе так скажу.

– Валяй. – Я продиктовал адрес, Полина забегала пальцами по клавишам, снова тихонько заверещал модем.

– А пароль сказать? – Проявил я усердие.

– Пароль оставь для своей секретарши, – буркнула Полина, не отрывая глаз от экрана. – Мы уж, знаете, сами как-нибудь...

Примерно минут через двадцать она насмешливо глянула на меня поверх экрана.

– Женечка, а ты примерно представляешь, как выглядит операционная система вашего банка?

– Ну, в общих чертах, – неуверенно протянул я. – А что?

– Ты ее в принципе от любой другой-то отличишь? Иди, посмотри. А то я могу на будущее тебе рассказать, хоть будешь знать, за что программерам деньги платишь.

Ну, что сказать? Она плавала в тайных, казалось бы, сетях и системах, как рыба в воде. При желании она могла сделать со всеми нашими деньгами все, что взбрело бы ей в голову.

– Так это и есть твоя работа? Ты этот, хакер, что ли? – В легком обалдении спросил я потом, когда мы уже пили чай на кухне.

– Смеешься что ли? Это так, игрушки. Зачем мне руки марать, они для другого нужны. Таким детишки балуются, а я профессионал. – Полина была серьезна и немного сердита. – Зря я тебя развлекала, ты не бери в голову. Я в твою систему не полезу.

– Я и не думал, но просто...

– Ничего не просто, Жек, все умеючи надо. Ладно, трудовой день на сегодня закончен, пойдем спать. Я вчера, знаешь, не выспалась.

Мы разбрелись по комнатам, но я не лег, а дождался, пока Полина выйдет из ванной, поймал ее за руку и увел к себе. Она не противилась, только хмыкнула что-то насчет того, что болезнь разрастается и явно принимает необратимые формы...

Так начался новый этап наших отношений. Вообще-то он почти ничем не отличался от предыдущего, разве что Полина теперь ночевала у меня иногда раз, иногда два в неделю. У нее мне оставаться не позволялось, никакого обобществления хозяйства не произошло, на мои предложения руки и сердца она продолжала отвечать задумчивыми: «Потом». Но я все-таки считал, что добился многого – и потом, мне было очень хорошо с ней.

Какими бы незначительными ни казались все наши перемены стороннему глазу, Татьяна все-таки все поняла. Может, конечно, с ней поделилась сама Полина, но появляться она стала совсем редко. Как-то после такого редкого визита я подвозил ее по старой дружбе домой, мы весело трепались всю дорогу ни о чем, и, уже собираясь выходить из машины возле своего дома, Танька вдруг мне сказала:

– Ты уверен, что тебе все это настолько нужно?

Почему-то я сразу понял, что именно она имеет в виду, и ответил довольно сурово:

– Уверен. А ты-то что беспокоишься?

– Да ничего. Я и не беспокоюсь особенно. – Татьянин голос звучал тихо и грустно. – Я же вас обоих с детства знаю. Вы разные совсем. Ничего хорошего тут выйти не может, а дружить перестанете. Не так уж много у нас друзей, чтобы ими просто так швыряться. Впрочем, не маленький, сам смотри.

Она хлопнула дверцей и исчезла в темноте, а я поехал домой в недоумении и расстройстве. Впрочем, обдумав на досуге Танькину речь, решил, что она, скорее всего, подревновывает, и выбросил эту историю из головы.

Стараясь укрепить родственные связи, в какой-то момент я познакомил Полину со своим сыном, и они, к моему удивлению, мгновенно подружились. Мы стали все вместе выбираться куда-то на выходные – почти все, потому что ее дети никогда не выезжали в полном составе. То у одной, то у другого находились неотложные дела, и Полина не настаивала на их непременном участии.

Незаметно наступило лето, июнь оказался неестественно жарким, город раскалился до красноты, и спастись можно было только на природе. На выходные я снимал номер в подмосковном санатории, мы уезжали туда в пятницу и оставались до утра понедельника. Полина любила гулять в лесу, часто уходила одна и пропадала часами. Соскучившись, я отправлялся на поиски, вызвонив ее предварительно по мобильному, и находил сидящей где-нибудь на поляне, на пне или поваленном дереве, жмурящуюся на солнце, как кот. Я набирал полные руки белых одуванчиковых головок, подкрадывался незаметно сзади и сдувал на нее всю эту пушистую тучу. Залитая солнцем поляна, высокие стволы берез, пестрые травы, любимая женщина – и надо всем этим парят, как маленькие парашюты, облака одуванчиковых пушинок. Полина смеется, вытряхивая их из копны волос, и кажется совершенно понятной и моей, моей...