Наталья Солей - NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника

– Я очень жалею, что попросила вас об этом, – заявила Марина неожиданно. – Если вы по-прежнему считаете необходимым, то можете отдать следователям письмо Лены Макеевой. В конце концов произошло убийство, и решать проблемы живых за счет и без того пострадавшего человека низко и возмутительно.

– Ушам своим не верю. Наконец-то! Что же такое произошло? Отчего вы так резко поменяли свои позиции? – искренне удивилась Саша.

– Ничего особенного не произошло. Просто я хочу отойти в сторону, не желаю и не буду служить прикрытием или отвлекающим маневром. Каждый сам должен отвечать за свои поступки. В этой жизни все возвращается – и плохое и хорошее. Если Микис ни в чем не виноват, и все его оговаривают, то он сумеет найти способ доказать невиновность безо всякой посторонней помощи.

– Наверняка Самсонов выкинул какой-нибудь очередной фортель? – стала допытываться журналистка.

– Да ничего нового. Все как обычно. Хорош со всеми и для всех, чтобы от этих всех получить свои дивиденды. Я устала. Надо же когда-то поставить точку. Видимо, момент настал.

– Ну что ж, замечательно. Мужчины должны закаляться, а если их постоянно защищать и помогать им, они становятся инфантильными. Сердобольность русских женщин привела к вырождению мужских особей, – ответила Саша для того, чтобы хоть что-то сказать, не очень веря в твердость Марининого решения. Та, узнавая об увлечениях Самсонова, нередко реагировала подобным образом, однако по прошествии некоторого времени он довольно ловко налаживал с ней отношения. Правда, прежде Марина не принимала таких жестких решений, не сходила с ранее намеченного пути.

– Мы сейчас не будем теоретизировать на эту тему. Может, имеет смысл сегодня же подъехать к Власову и передать письмо Макеевой. Мол, только что прочла и поняла, что это может помочь следствию. Лучше не откладывать, а сделать это прямо сейчас.

– Хорошо, сейчас же позвоню Власову и отдам письмо. Если что-нибудь узнаю – сразу свяжусь с сами, – не скрывая удивления, сказала Саша.

– Жду. Значит, на связи. Пока-пока, – заторопилась Марина и повесила трубку.

– Пока-пока, – еле успела проговорить Алябьева и тут же стала разыскивать телефон милиции. Сделать это было довольно сложно, поскольку номера телефонов записывались на всяких клочках бумаги и могли оказаться где угодно (так же как и визитки). Вроде бы все под рукой, все самое необходимое рядом, а найти невозможно.

Наконец откопав нужный номер, она позвонила.

– Анатолий Матвеевич, я прочитала записи, которые мне оставила Макеева. Вспомнила о них после нашего с вами разговора. Думаю, вам тоже будет интересно с ними ознакомиться, – выпалила Саша.

– Прекрасно, когда сможете подъехать?

– Буду в течение часа.

– Жду, – коротко ответил капитан.

У Александры просто камень с души свалился. Она думала, что следователь будет укорять ее и выяснять, почему сразу не сообщила о письме, а все разрешилось очень спокойно.

– Да, Александра Николаевна, не могли бы вы мне подсказать номер телефона Шапошникова? – спохватился в последний момент Власов.

– Легко, – сразу отреагировала Алябьева. Этот номер она помнила наизусть, поскольку с Петей общалась часто.

По дороге домой Саша все же решила предупредить Шапошникова, что ему будут звонить из милициии, и она, как законопослушная гражданка, была вынуждена дать номер.

Шапошников терпеливо выслушал объяснения Алябьевой и удивленно сказал:

– Странно, некоторое время назад Микис заезжал ко мне и даже словом не обмолвился, что к нему приходила Лена Макеева.

– А я думала, вы сейчас не очень контачите, – в свою очередь удивилась Саша.

– Правильно думала. Но пару недель назад он позвонил мне, причем сам, не через секретаря, как любил делать в последнее время. Был такой радостный, возбужденный. Вечером договорились встретиться. Приехал с какой-то барышней. Мы с Анькой поначалу не обратили на нее внимания, думали, очередная фефела. Однако Микис вел себя с ней не так, как со всеми, и сообщил, что женится на ней. Во всяком случае для начала собирается ее окрестить. Была Яной, станет Дашей. На другие темы – ни слова. Только завел разговор, почему не делюсь с ним заказчиками.

– А ты объяснил, почему?

– Объяснил, но он почему-то обиделся и уехал со своей будущей Дашей. С тех пор больше не объявлялся.

– Интересно все развивается, нарочно не придумаешь, – проговорила Саша.—

После визита в милицию созвонимся, поделимся впечатлениями… До связи.

Теперь все начинало сходиться.

«Видимо, Марине каким-то образом стало известно о скоропостижной страсти Самсонова, – размышляя про себя, наконец-то поняла суть происходящих событий Саша. – Это и стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения».

Да-а… Сложная теперь у Микиса Захаровича ситуация складывается. К большим начальникам он обратиться не может: там ему Гнилов подпортил контакты. А тут и Марина вдруг в сторону отошла.

Алябьева подъезжала к отделению милиции. Обилие автомобильных пробок давало возможность не только пообщаться по телефону, но и поразмыслить о событиях последних дней. У Саши возникло странное чувство, будто она уже была участницей этих событий и четко знает сценарий, по которому они развиваются. Увидела встречу Шапошниковых с Самсоновым, вплоть до того, как они сидели, какое было освещение, кто во что был одет. Представила себе, как новую пассию художника крестят в Дашу и кто при этом присутствует, потом увидела Самсонова в аэропорту…

Тут пробка двинулась с места, живые картинки моментально исчезли, и через десять минут Алябьева была в милиции. Власов не стал ее долго задерживать, безо всяких комментариев взял письмо, поблагодарил, и они расстались.

Такая оперативность капитана была продиктована многими причинами. Во-первых, он не хотел долго выяснять, почему Алябьева сразу не отдала письмо, во-вторых, с утра у него были запланированы встречи. Вот-вот должен был подъехать Викентий Масленников, затем Шапошников и новый для Власова персонаж – секретарь Самсонова, Ирина.

Интуиция подсказывала капитану, что в события включилась новая движущая сила, которая в мгновение ока раскрутит этот запутанный клубок и приведет наконец к решению кроссворда с убийством Елены Макеевой.

До прихода Масленникова Анатолий Матвеевич успел прочитать письмо Макеевой. Ровно в два часа дня в дверь постучали, и вошел Викентий Масленников, автор «Букета одуванчиков». С первого взгляда этого человека можно было отнести к разряду художников. Типичная борода, длинные волосы, замызганные джинсы, черный свитер, видавшая виды куртка-пуховик. Вид довольно не ухоженный. В руках он терзал черную вязаную шапочку, окрещенную в народе «пидеркой».

Масленников был растерян и напуган. Не мог поверить, что Лены больше нет. Единственно близкого ему человека. Он очень тяжело переживал эту потерю. Спросил, когда Лену можно похоронить? До него этот вопрос никому не пришел в голову. Узнав, что через два дня, тут же сказал, что все сделает и возьмет на себя все хлопоты и расходы, связанные с похоронами. Очевидно, ему необходимо было занять себя активной деятельностью, чтобы не оставаться один на один с этой смертью и своим полным одиночеством. Викентий с абсолютной точностью повторил письмо Лены Макеевой об истории их отношений с Самсоновым. Во время своего рассказа он, видимо, вспоминал какие-то неприятные для себя моменты, и лицо его искажала боль.

– Не могу простить себе, что подстрекал Лену выяснить с ним отношения и потребовать денег. Я просто не знал, как помочь, ведь она жутко нуждалась и не могла найти сил, чтобы исправить ситуацию.

– А чем она зарабатывала на жизнь? – спросил Анатолий.

– Да так, какую-то косметику продавала…. Случайные заработки… Я помогал, когда мог, или мужчины, которые у нее изредка появлялись. Она даже хотела продать свою квартиру, купить меньшую, а на разницу жить.

– Как вы думаете, почему Макеева раньше не потребовала от Самсонова того, зачем пришла через десять лет?

– Не поверите. Лена ведь любила его до последнего своего дня. Поначалу ждала, что сам придет, потом не хотела, чтобы тот видел, как она опускается на дно. Даже когда Самсонов случайно зашел года два назад, Лена буквально вытолкала его за дверь, а потом целый месяц рыдала, зачем это сделала. Женщины хлопают дверью, уходят или выгоняют мужчин, а сами ждут, чтобы те за ними бежали, останавливали, уговаривали. Самсонов тогда ушел навсегда. Она же продолжила свой путь вниз. Когда дошла до последней точки, когда исчезла последняя надежда на то, что он все-таки вспомнит о ней, Лене стало все безразлично. Тогда-то она и пошла к Самсонову выяснить отношения. А подтолкнула ее только что вышедшая книга художника «Секреты успеха». Для Лены было очень важно, как он о ней вспоминает, оставила ли она хоть какой-то след в его жизни. Женщин понять невозможно, – тяжело вздохнув, констатировал Вика.