Катажина Колчевська - Кто, если не я?

– Скоро мы к ней пойдем.

– Почему скоро? Почему не сейчас? Что с моей маленькой доченькой? Аня, я хочу видеть Госю! – требовала Магда. Выражение лица, и голос, и глаза были у нее сейчас как у четырехлетней девочки. Маленькой, обиженной девочки. Мне стало жаль ее.

– Магда, пожалуйста, прими эту таблетку и выпей воды. – Я протянула ей лекарство. На всякий случай теперь я хранила в сумочке небольшой запас.

Магда посмотрела на меня, и вдруг что-то изменилось в ее глазах. Изменилось выражение лица. Плотно сжались губы.

– Что это? Что ты мне даешь? Почему ты меня к ней не пускаешь? Я хочу увидеть Госю. Я должна к ней пойти. Понимаешь? Должна! Я ей нужна! Я нужна моей маленькой дочечке! – закричала она, вскакивая со стула. Видимо, она решила сменить тактику. Превратилась теперь в заботливую мамочку.

Я начала с ней бороться. Наконец с помощью Роберта мне удалось усадить ее на стул.

– Магда, прошу, сделай то, что тебе Аня говорит, – вмешался мой зять. Он был бледен, но держал себя в руках.

– Мы сейчас не можем к ней пойти, ей делают какие-то анализы, – соврала я, пытаясь выиграть время. – Прими таблетку, немного успокоишься. Не можешь же ты пойти к ней в таком состоянии, только ее растревожишь. Успокойся, Магда, а то нас никто в реанимацию не пустит. Там лежат тяжелобольные, а ты ворвешься с криками и истериками, – уговаривала я ее с упреком в голосе.

– Хорошо, давай свою таблетку, – согласилась она, но через минуту опять сорвалась с места. – Какие анализы? Что они с ней делают? Ты с врачом говорила?

– Да, говорила.

– И что? – спросила она, глядя мне прямо в глаза.

– Еще не до конца известно, какие у нее повреждения. Мы еще не знаем, что с ней… Проглотила? Запей. – Я протянула ей бутылку минеральной воды.

– Как это не знаешь? Ты же врач! – сказала она уже вполне осмысленно.

– Я гинеколог.

– А это не одно и то же?

– Кое-кто так не считает. Магда, давай посидим еще минутку, хорошо? А потом пойдем к Малгосе. Нам надо сейчас о Павле поговорить, – наконец набралась я смелости. Почему-то мне казалось, что рассказать о нем будет проще, чем о ее дочери.

– А Павел тоже здесь? – спросила Магда уже почти спокойно.

– К сожалению, нет.

– А где? В другой больнице? В какой? – продолжала она задавать вопросы, даже не пытаясь понять, что я хочу ей сказать.

– Магда, подожди, дай Анне договорить, – вмешался Роберт, который держался спокойнее. Какой-то он был слишком спокойный.

– Павел не в больнице. Он погиб, – выпалила я одним духом.

– Боже, Анна, что ты говоришь?! Как это? – Магда посмотрела на меня, как на умалишенную. – Я тебе не верю, просто не верю! Он в другой больнице и, наверное, очень беспокоится о жене и дочке. Ты ослышалась. Сама пей свои таблетки, а то ты какую-то чушь городишь. Роберт, поезжай в «скорую». Поезжай туда, ты должен его найти. Представляешь, как он сейчас волнуется, – командовала Магда своим отработанным учительским тоном.

Лицо сестры изменилось и теперь напоминало устрашающую маску или личико дефективного ребенка. Хуже всего было то, что Магда перестала плакать. Я обливалась холодным потом.

– Ты уверена? – вмешался Роберт со своей мужской практичностью.

– Да, я разговаривала с врачом «скорой», который был на месте аварии. Они попытались реанимировать Павла, но безрезультатно. Магда, что ты делаешь? – спросила я, совершенно сбитая с толку.

Сестра вела себя очень странно. Она рылась в сумочке и поправляла одежду. Потом вытащила пудреницу и начала пудрить нос.

– Тебе рассказали, как все случилось? – спросил Роберт, совсем не обращая внимания на то, что творит его жена.

– Фуру занесло на льду, и она столкнула их машину с дороги. Они в дерево врезались.

– А… где… Оля? – спросила Магда, крася губы красной помадой.

Я дар речи потеряла. Украдкой заглянула в сумку – вдруг лекарства перепутала?

– Мадзя, с Олей, похоже, все в порядке. Я ее еще не видела, но мне и в больнице сказали и в «скорой», что у нее лишь несколько ушибов и она сильно напугана, – объясняла я сестре, как маленькому ребенку, все еще растерянно глядя на нее.

– Ну, так давай заберем ее. Гося, наверное, захочет увидеть дочку. Вот мы все вместе к ней и пойдем!

Я совсем перестала понимать, что происходит.

– Магда, Гося без сознания, – попыталась я объяснить.

Ты должна придерживаться фактов, думала я. Главное, придерживаться фактов.

– Она проснется, как только мы придем! – холодно ответила моя сестра.

– Господи, Магда! – заорала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Мне казалось, будто я лечу в пропасть.

– Роберт, я в туалет, – выпалила я и, сорвавшись с места, помчалась в ту сторону, где видела дверь с надписью «Туалет для пациентов».

Мне нужно было успокоиться. Влетев в туалет, я захлопнула дверь. Прижалась лбом к холодному кафелю на стене и начала молиться. Я не молилась уже лет тридцать или даже сорок. Просила Бога, чтобы забрал меня отсюда. Пусть сделает так, чтобы я сидела сейчас в машине и ехала в свой пустой и тихий дом. Хотя нет – неважно куда, лишь бы подальше.

Я подошла к умывальнику и повернула кран. Плеснув в лицо чудесной прохладной водой, почувствовала облегчение и настоящее наслаждение. Как оргазм перед казнью. Я умылась еще раз и тут случайно заглянула в зеркало над умывальником. Почему мой взгляд задержался на этом исцарапанном и грязном кусочке стекла? Я уставилась в него так, словно в первый раз в жизни увидела свое отражение. Знала же, что это я, но в зеркале видела незнакомку. На меня смотрела старая развалина. Взлохмаченные жирные волосы с седыми корнями, помятое, испитое лицо и безумные глаза. Они были хуже всего. В первый раз в жизни я не смела встретиться с собой взглядом.

Опустила веки и прижалась лбом к холодной поверхности зеркала. Поняла, что должна сейчас вернуться и идти до конца. Я пережила смерть матери и долгое, многолетнее угасание отца. Пережила смерть брата и множество смертей своих пациенток. Справлюсь и с медленным умиранием племянницы. Сколько это может еще продолжаться? Три часа, пять?

Я вернулась к сестре и зятю. Магда сидела на том же самом стуле и равнодушно разглядывала ногти. Роберт возился с телефоном, словно пробовал до кого-то дозвониться, но не знал, как работает этот аппарат.

– Магда? Как ты?

– Нормально.

Нормально? Странный ответ, но я пообещала себе ничему не удивляться.

– Роберт, мы можем поговорить? – шепнула на ухо моему зятю и, подхватив за локоть, осторожно отвела в сторону.

– Да, слушаю.

– Только так, чтобы Магда не слышала…

– Она и так не услышит, а если и услышит, то ничего не поймет, – сказал он спокойно и рассудительно.

– Роберт, Гося в плохом состоянии.

– Насколько все плохо? – спросил он тем же самым спокойным тоном.

– Она может и не выжить. Очень плохие шансы.

– Магда очень расстроится, – тихо сказал он.

Расстроится? Магда расстроится! «Господи, да что же это?» – застонала я про себя.

– Конечно, но ты должен помочь мне сказать ей об этом, – непререкаемым тоном сказала я ему.

– Да, Аня, спасибо, – его голос был спокоен и невыразителен.

Меня затрясло. Уже в который раз за этот вечер. Это реакция на стресс или он просто такой толстокожий?

– «Спасибо»! Да за что ты меня благодаришь?

– За то, что ты сейчас с нами. Ты замечательная. Не знаю, как бы мы без тебя это пережили.

Я тогда подумала: а может, он тут единственный здравомыслящий из нас троих. Может, он знает, что говорит.

– Что вы там делаете? Мы идем к ней или нет? – Голос Магды вернул меня к реальности.

– Да, сейчас пойдем. Роберт, а ты Игорю звонил? – вспомнила я вдруг о том, что у них еще и сын есть, который, черт возьми, тоже должен быть с нами.

– Да, звонил, но он трубку не берет. Я надиктовал на автоответчик.

– Так еще раз попробуй.

– Аня, четыре часа утра. Если он дома, то, наверное, спит как убитый.

– Ну, так разбуди. Давай!

Меня-то они разбудили!

Роберт еще раз набрал номер и, мучимый угрызениями совести, ждал, пока кто-то поднимет трубку.

– Звони-звони, пока не ответит, – не сдавалась я. Уж мне-то известно, как они умеют звонить – до последнего, так что мертвого поднимут.

Я уселась рядом с Магдой и уставилась на зятя, чтобы даже и не думал отойти от автомата.

– А толку? Может, его дома нет? – умоляюще сказал Роберт.

– У него есть девушка? Ей звонили?

– Анна, четыре часа утра. Смилуйся, – простонал он.

– Почти пять! Звони ей, а потом всем его приятелям. У тебя есть их телефоны?

Роберт долго копался в записной книжке, потом опять набрал какой-то номер.

– Роберт, звони, пока кто-то не ответит, и найди Игоря, а я пойду узнаю, можем ли мы увидеть Госю.

Я вернулась через несколько минут. Узнала только, что состояние моей племянницы не улучшилось. Хотя и не ухудшилось, потому что хуже было некуда.

– Можем идти. Вот только, Магда, – я повернулась к своей застывшей сестре, – Гося не очень хорошо выглядит.