Уника Цюрн - Темная весна

Иногда, когда ей особенно одиноко, она стучит в дверь спальни матери, и иногда ее впускают. Она видит, как мать сидит за столом, делая заметки в дневнике. Каждый день она делает заметки. В письменном столе лежит уже больше двадцати таких дневников. Что в них написано? Иногда, в приступе одиночества, она обнимает мать, но та отодвигает ее, как будто это мебель, а не ребенок. Она дает дочери пинцет и приказывает выщипывать седые волосы с ее головы. Это скучное занятие, и девочка соглашается, только если за каждый седой волос ей дадут пять пфеннигов.

С братом она по-прежнему во вражде. Она шантажирует его: «Если не дашь мне покататься на велосипеде, расскажу матери, что ты со мной сделал». Велосипед новый и красивый, и брату он очень дорог. Но что делать. Он дает ей велосипед на час. Она на всей скорости врезается в грузовик. За починку велосипеда ей приходится платить из своих карманных денег. Все идет наперекосяк. Дни непереносимы, полны мелких неприятностей. И солнце светит с глупого, вечно голубого неба. Ей приходится спасаться в самых отчаянных фантазиях, чтобы переносить эту жизнь. Надеясь найти утешение в войне с братом, она провоцирует его: «Если ты не вернешь мне деньги за починку велосипеда, я расскажу матери, что ты делал ее массажным аппаратом». Брат бьет ее. Она царапается и кусается. Она слабее, чем он. Плача от злости, она закрывает дверь на щеколду. Нет, она больше не выйдет из комнаты. Она не будет есть и умрет от голода и страданий.

В школе одна девочка рассказывает ей, что влюблена в человека с моноклем. Ее это раздражает, она ревнует. Она рассказывает подружке, что влюблена в графа, который живет на ее улице, и что у него золотые зубы.

Они хвастаются друг перед другом воображаемыми встречами с мужчинами. Лидия Гилле, с которой она сидит за одной партой, рассказывает о том, что играет в доктора со своим дядей. Например, дядя придумывает, что у Лидии болит низ живота и поэтому он будет делать ей операцию. Он раздевает ее и кладет в ванну. Он включает теплую воду и прикладывает душ к ее «ране». Когда Лидия заново пересказывает эту историю, она сует руку в трусики и быстро- быстро водит там рукой. Ей нет дела, что другие смотрят. Онанизм на людях только усугубляет удовольствие.

Вдруг, сама не зная как, она влюбляется в Экберта. Китайское неподвижное лицо и молчаливость делают его загадочным. Он самый интересный мальчик из всех ее знакомых.

Они забираются на чердак, закрывают за собой тяжелую железную дверь и смущенно молчат. Оба думают об одном и том же: поцелуй. Экберт на два года старше.

Ни он, ни она еще ни разу в жизни не целовались по-настоящему. Экберт слышал, что надо открыть рот и что-то делать языком. Как сложно! Ему кажется, он не сможет. Он очень стесняется. Он берет бумагу и карандаш и пишет первое любовное письмо: «Я тебя люблю! Вечно твой Экберт».

Это письмо кажется ему бесконечно длинным и смелым. Ведь он думает о всех невысказанных вещах, которые хочет сказать ей и о которых она догадывается, если тоже его любит, а значит, чтобы прочитать это письмо, потребуются долгие часы. Он не решается дать письмо ей прямо в руки. Она залезает на деревянную лошадку в углу и делает вид, что забыла о его присутствии. Она тайком следит за ним краем глаза, когда он карабкается по приставной лестнице и оставляет письмо в щели люка в крыше. Он слезает с лестницы и идет копаться в ящике с игрушками, который стоит в одном из чердачных отсеков. Она благодарна, что он не настойчив. Она поднимается по лестнице и берет письмо. Они изобретают шифр, чтобы никто другой не мог прочесть их письма. Осторожно, осторожно, никогда не знаешь, что может случиться! Наверняка есть смертельные враги, способные помешать их любви.

Она пишет на оборотной стороне листка: «Я люблю тебя еще дольше, чем бесконечно, и горячее, чем пламя».

Она поднимается по лестнице и прячет письмо в том же месте. Они проводят целые часы за сочинением таких писем. Постепенно они смелеют, и письма становятся длиннее. «Если ты окажешься в смертельной опасности, я спасу тебя, даже если придется поплатиться жизнью».

«Ты красивее всех на свете, и я убью каждого, кто осмелится сказать, что это не так». Потом она ложится в углу и закрывает глаза. Он дрожит в предвкушении. Тишина — смущение. Он не знает, что делать. Тонкий сверток бумаги оказывается в ее руке. Она слышит удаляющиеся шаги. Она разворачивает сверток и читает письмо: «Я знаю, чем тебя разбудить».

Она переворачивает листок и пишет на обратной стороне вопрос: «И чем же?» Она знает, что он напишет. Все девочки ждут этого момента. Но она — нет. С поцелуем игра пришла бы к концу. Она хочет жить в ожидании. С поцелуем ожиданиям настанет конец. Что потом? Второй поцелуй — уже привычка. Она встает и убегает в слезах. Неужто любовь так коротка? Неужто нет ничего, кроме поцелуев? Объятий? И того, что сделал с ней брат? Неужели это все?

Он смотрит ей вслед в отчаянии. Нет, таких девочек он совсем не понимает!

Этим летом она учится плавать. В старом, деревянном бассейне на деревянных сваях, который называется «Спортивный комплекс Халензее». Когда идешь по доскам, кажется, что шатается все сооружение, и от этого возникает чувство неуверенности, подвешенности в воздухе. В мутной зеленой воде отражаются сваи, заросшие мхом и водорослями. Когда снимаешь кабинку для переодевания, получаешь латунный жетон на цепочке и надеваешь его на запястье. Для детей, которые еще не умеют плавать, выгорожена большая и мелкая часть бассейна. В воду ведут ступеньки. Два загорелых инструктора ведут урок. Ей привязывают на спину большой надувной барабан, но все равно прицепляют к страховочной леске. Инструктор начинает считать, она выполняет в ритм счета классические движения пловца. После каждого урока она восхищается учителем плавания, когда он идет купаться и прыгает с десятиметровой вышки. Он пикирует с раскинутыми руками, словно птица, и рассекает воду плавным, изящным движением. После купания она ложится на нагретые солнцем деревянные мостки. От купания тело расслабляется, становится мягким и податливым. Новое для нее чувство — обычно она скована, напряжена.

Она лежит на спине, раскинув руки, и впитывает солнце, как милость. Она чувствует связь с солнцем, и ей уже не так одиноко. Беспокойство отступило, и она счастлива, что на несколько часов убежала из дома. Над бассейном струится чудесный запах: запах воды, высыхающего на солнце дерева, запах сигаретного дыма и пахучего масла для загара. В медленном ритме вода бьется о сваи. Учитель плавания считает однообразно и нараспев, звук летит над озером. Купальщики разговаривают тихо, сонливо. Она садится и рассматривает взрослых. Рассматривать! Неисчерпаемое удовольствие. Она видит детей, сидящих тесным кружком вокруг группы мужчин, выглядящих иностранцами. Дети внимательно слушают. От взгляда на самого высокого из них ее сердце начинает биться сильнее. Он похож на одного из тех темных людей, что по ночам в черном зале, освещенном пламенем факелов, дожидаются ее, чтобы убить. Поддавшись внезапному и безудержному чувству, она выбирает его объектом глубокой и тайной любви.

Он не замечает, не знает. Он не предполагает того впечатления, которое произвел на нее. Наконец-то, теперь у нее есть действительно большой секрет! Эти люди говорят на языке, непонятном обступившим их детям. Это еще усиливает ощущение таинственности. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, она встает и присоединяется к кружку детей. Она хочет быть с ним рядом. Ее лицо внезапно вспыхивает от возбуждения и необузданной радости.

Вместе с тем, она бесконечно печальна. Он мужчина. Он недоступен для нее.

Она рассматривает красивое, узкое, загорелое тело с хрупкими суставами, темное, меланхоличное лицо. Он дышит спокойно и глубоко. На груди у него висит золотой амулет на черном шнурке. Он лежит на халате в синюю и красную полоску: сказочно роскошный фон. Его блестящие черные волосы слегка вьются. У него удивительно большие глаза, смелые и серьезные. Трое его друзей шутят с детьми. Он молчит, но его взгляд останавливается на детях почти ласково. Такое впечатление, что в нем смешались все благородные и прекрасные расы на земле. Она пьянеет, вглядываясь в его лицо. Она уверена, что в жизни не увидит ничего более прекрасного. Две глубокие меланхолические складки сбегают от ноздрей к углам рта. Теперь она точно знает, зачем родилась на свет: чтобы повстречать его. В черные часы безнадежности она спрашивала себя, зачем жить на свете. Она злилась на родителей за то, что произвели ее на свет — этот свет, такой враждебный и недостойный любви, как ей казалось. Но этот человек все меняет: увидев его, она готова умереть. Нет ничего прекраснее, чем смотреть на него, хоть он ей и чужой. В первый раз в жизни она любит кого-то, кто ей не отец. Это самое серьезное чувство в ее жизни. Она дрожит, глаза наполняются слезами. Вечером она будет долго рыдать в своей комнате. Ей кажется, что она задыхается, она едва дышит. Да, она обязательно умрет от этого всепоглощающего чувства. Кто способен перенести любовь и не умереть? Это судьба: она еще ребенок, но любит уже всерьез. У нее нет ни капли опыта, она не знает, как защититься. Она чувствует себя пылинкой в урагане, ее подхватил неистовый вихрь. И никого, кто бы помог, никого, кто мог бы догадаться, что она страдает. Да, теперь она знает наверняка: она появилась на свет, чтобы повстречаться с ним. И с этой встречи начинается бездонная боль. Она до краев наполнена любовью — переполнена. Это чувство так серьезно — так глубоко и серьезно. Обратит ли он когда-нибудь на нее внимание? С другой стороны, она знает, что не выдержит его взгляда. Ей кажется, что он испепелит ее своими черными глазами. Пока она цела, он еще ни разу не посмотрел на нее. Она забывает о времени. Забывает о семье и родительском доме. Забывает, что пора идти домой и делать уроки…